Стенограмма начала совещания:

Д.Медведев: Добрый день, коллеги! Мы встретились здесь, в МФТИ, для того чтобы поговорить о теме, которая стала в силу разных причин в последнее время весьма резонансной, хотя даже если бы этих причин и не было, нам всё равно нужно было бы об этом поговорить.

Я общался с аспирантами сейчас наших различных университетов. Обсуждали вопросы поддержки науки, естественно, молодёжи в науке, но обсуждали, разумеется, и ту тему, которая нас сегодня собрала, я имею в виду тему плагиата, которая действительно получила значительный резонанс в обществе. Есть факты, связанные с подготовкой и защитой диссертаций, которые не украшают людей, которые защищались по соответствующим специальностям. Но самое неприятное, на мой взгляд, заключается даже не в этом, потому что плагиат в науке был всегда, а вопрос в его распространённости и в репутации некоторого количества научных организаций, да и, если хотите, научной общественности в целом. Потому что всегда, когда что-то подобное происходит, в обыденном сознании возникает ощущение, что так везде, и что нет вообще нормальных диссертаций, а стало бы, нет нормальной науки.

Мы с вами понимаем, что это, конечно, абсолютно не соответствует действительности. Но в то же время, и я думаю, здесь вы со мной согласитесь, как согласились только что и аспиранты, с которыми я беседовал: с той ситуацией, которая сложилась, нужно что-то делать, потому что количество заимствований при осуществлении квалификационных работ, при защите кандидатских и докторских диссертаций, не говоря о дипломных работах, конечно, радикально отличается от того, что мы имели в советские времена, особенно по гуманитарному циклу наук. Но это не значит, что точные и естественные науки забронированы от плагиата, там тоже есть свои проблемы, мы это тоже знаем.

Система аттестации научных кадров это сложная тема, решение по которой не принимается в рамках одного совещания. Но в любом случае пришла пора пообсуждать эту тему публично, тем более что мне пришлось принять целый ряд и организационных, и кадровых решений в последнее время. Ещё раз говорю: к сожалению, плагиат, диссертационные и дипломные работы, написанные, как принято сейчас говорить, под ключ, фиктивные публикации стали достаточно распространённым делом, а это путь к деградации науки в целом.

Теперь по требованиям к системе аттестации, к уровню защищаемых диссертаций. У нас (первое, что мне хотелось бы сказать) защищается порядка 23 тыс. кандидатских и около 3 тыс. докторских диссертаций в год. Много это или мало? Я не хочу и не берусь судить. Мы с вами сейчас об этом поговорим. И вообще какое количество защит является оптимальным, наверное, не знает никто, тем не менее есть цифры предыдущего периода, прежней эпохи, нынешней эпохи, которая, конечно, отличается от советского периода. В любом случае мы должны это анализировать.

Ещё одна цифра. С 2000 по 2011 год число организаций, естественно, прежде всего университетов, которые ведут подготовку аспирантов, выросло на 13% (тоже много или мало подлежит уточнению), а вот общая численность аспирантов выросла на 33%. Я сейчас сидел, разговаривал с ребятами – цифру назвал, у нас в стране 150 тыс. аспирантов сейчас. У нас, говорят они, по некоторым специальностям (это гуманитарии, конечно, сразу оговорюсь) половина выпускников записывается в аспиранты. Почему? Есть бытовые причины: кто-то хочет остаться в общежитии, кто-то хочет просто закрепиться прямо в Москве или Петербурге, другом научном центре, есть проблемы призыва в Вооружённые силы и некоторые другие проблемы. Но, по мнению даже молодых коллег-аспирантов, эти люди никакого отношения к науке не имеют. Никакого вообще! При этом, что тоже достаточно такой серьёзный факт, на 10% сократилось количество аспирантов в научно-исследовательских институтах и на 6% – в государственных академиях. Ну и ещё один момент, который тоже характеризует ситуацию, – в 2 раза больше стало аспирантов, которые специализируются на политологии и юридических науках. Это факт, и сразу скажу, на мой взгляд, это не очень отрадный факт. При этом наибольшее количество защит приходится не на юридические науки, я имею в виду защит на одного окончившего аспирантуру. Это по медицинским наукам самый высокий процент защит, а как раз по юридическим наукам цифры достаточно скромные.

Практически на базе каждого государственного российского вуза создан хотя бы один диссертационный совет. Конечно, это никак не связано с научными достижениями учреждения. Бывают и случаи, когда открытый совет не совпадает с профилем высшего учебного заведения. Очень часто, к сожалению, игнорируются такие ранее канонические требования по количеству докторов наук в совете, что создаёт, естественно, и проблемы с качеством.

На 17 марта текущего года в стране действует 3300 диссертационных советов. Давайте обсудим, какое количество диссертационных советов нам необходимо с учётом общего количества университетов и научных учреждений в стране, по каким специальностям они должны быть, требования к качеству их работы. Сегодня они носят весьма общий характер, ответственности там никакой принципиально не предусмотрено. Нужно ли здесь что-то делать, я тоже хотел бы услышать от присутствующих.

Очевидно то, что наличие аспирантуры и диссертационного совета – это серьёзное преимущество для университета и научно-исследовательской структуры, это признание их научного уровня. И в этом случае, как, собственно, во всём мире, диплом кандидата или доктора наук должен обеспечиваться научным авторитетом организации, и, наоборот, авторитет университета, научной организации напрямую зависит от качества защищаемых там диссертаций. А вот это качество очень разное.

Второе, о чём хотел бы сказать. Сейчас решение о присуждении учёной степени принимается образовательными и научными организациями (мы как раз сейчас тоже с аспирантами об этом говорили), вступает в силу после заключения Высшей аттестационной комиссией и выдачи Министерством образования и науки соответствующего диплома, то есть это финальный юридический акт, которым оформляется учёная степень.

Есть известное предложение передать право вузам и научным центрам присуждать степени и выдавать дипломы, при этом оставить Минобрнауки право открытия диссертационных советов и контроля, чтобы в их состав входили действительно авторитетные учёные. Мне бы хотелось понять и вашу точку зрения, здесь руководители ведущих научных и университетских учреждений страны.

Третье, о чём хотел бы сказать, это, собственно, сама деятельность Высшей аттестационной комиссии, открытость ВАК и её экспертных советов. Организация, напомню, начала работать в 1934 году, и она всегда была достаточно закрытой, элитарной, как принято говорить. Составы экспертных советов ВАК не разглашаются. Вопрос в том, как поступить, нужно ли делать гласной процедуру их формирования, ввести регулярную ротацию как экспертов, так и членов Высшей аттестационной комиссии.

Четвёртое, о чём хотел бы сказать, – это процедура защиты диссертаций и рассмотрение на уровне ВАК. Здесь тоже есть, о чём поговорить. Говорил об этом с аспирантами, но они все полагают, что необходимым условием приёма научной работы (если речь не идёт о работе по закрытой, секретной проблематике) является её размещение в интернете. Сейчас такой практики нет. Публикация в сети позволит широкой научной общественности иметь доступ к новейшим исследованиям и просто участвовать в их экспертизе и, конечно, пытаться своевременно проверять эти исследования на плагиат. Сразу же оговорюсь: эти проверки не могут носить универсального характера и автоматически свидетельствовать о плагиате – это мы с вами понимаем. Мы сейчас сидели, обсуждали это с аспирантами.

Оказывается, те программы, я не знал, которые используются: они, если, например, сличают текст конкретного человека и находят его же работы в сети, выдают это как плагиат. То есть в этом смысле этим исследованиям нельзя доверять абсолютно, это машинные исследования, но это индикатор, для того чтобы проводить обследования другого порядка.

Пятое. Сегодня ставят вопрос об обоснованности присуждения учёной степени и отмены соответствующего решения в отношении работ, защита которых состоялась не более трёх лет назад, – это положение 2011 года. Есть предложение вернуться к ранее действовавшему сроку - десятилетнему. Давайте и об этом поговорим, ну и о том, нужны ли здесь какие-то изменения в действующих нормативных актах.

Ещё одна тема, которую хотел бы поднять. В большинстве современных государств принята трёхуровневая система степеней – бакалавр, магистр и доктор философии. При этом, конечно, введение Ph.D. (доктор философии) не влечёт за собой отмены чего-то, что существует в нашей стране, и об этом сейчас тоже пошёл разговор. В общем, я предлагаю об этом тоже поговорить. Это действительно справедливо беспокоит большое количество учёных, которые защищались, делали это добросовестно и с серьёзной научной отдачей.

Есть такие сферы, которые носят прикладной характер и которые с трудом вписываются в традиционную систему аттестации, – это, например, деловое администрирование, управление бизнесом, некоторые вопросы общественного управления. Не секрет также и то, что в настоящее время кандидатскую или докторскую диссертацию всё больше стремятся защитить политики, государственные служащие, бизнесмены, и понятно почему (я сейчас на эту тему рассуждал с аспирантами) – потому что это и раньше было важно, конечно, в советской системе координат, но в настоящий момент это, по сути, достаточно ординарная часть карьерной лестницы. Мне кажется, что это абсолютно неправильно, абсолютно ни к чему. Если обратиться к опыту большинства современных государств, – для того чтобы получить признание в бизнесе или добиться политических успехов, вовсе не обязательно какие-то квалификационные работы проводить. Если это случилось до того, как человек пошёл в бизнес или политику, то это нормально, хорошо даже, я считаю. Когда это происходит в процессе работы на высоких государственных должностях, понимаете, это, конечно, выбор любого человека, но мне кажется, сами диссертанты должны понимать, что отношение к такого рода защитам всегда будет достаточно сложным. Именно в силу тех традиций, которые существуют в нашей стране, хотя нет правил без исключений, конечно.

Есть отдельная идея создать систему профессиональных степеней, которые бы присуждались профильными вузами, бизнес-школами, отраслевыми или общественными объединениями типа РСПП, ТПП. Давайте обсудим. Так действительно делается во многих странах. Есть подобный опыт уже и в России.

И последнее, о чём хотел бы сказать. Конечно, изменения в системе аттестации потребуют и изменений нормативно-правового характера. Речь идёт о правилах, касающихся аспирантуры, докторантуры, разработки образовательных стандартов. Всё, о чём я сказал, на самом деле можно было бы даже и не обсуждать и не возымеет никакого эффекта, если не изменится отношение самого научного сообщества в широком смысле этого слова к этой проблеме. Потому что надо признаться, что такое отношение спокойное к заимствованиям научным, к компиляциям, к нарушениям авторских прав, элементарному несоблюдению профессиональной этики появилось относительно недавно, этого не было – я просто даже по своему опыту помню, – но это путь в никуда. У нас науки не будет, если мы дальше будем продолжать двигаться таким образом. Вот всё, что мне хотелось сказать вначале.

Сейчас я предлагаю ещё послушать два выступления, с учётом того что я проблематику обрисовал, можно без текущего анализа всех проблем, а в основном сконцентрироваться на предложениях. Я сначала дам слово Министру образования и науки, а потом дам слово ректору Университета дружбы народов и председателю Высшей аттестационной комиссии Владимиру Михайловичу Филиппову, а потом, естественно, все, кто желает, выступят. Пожалуйста, прошу, Дмитрий Викторович.

Д.Ливанов (Министр образования и науки Российской Федерации, член Высшей аттестационной комиссии при Министерстве образования и науки Российской Федерации): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Я всё-таки, если можно, коротко скажу о сегодняшнем состоянии дел. У нас действительно, если брать за точку отсчёта 1993 год, то к 2007 году в 3 раза выросло общее количество диссертаций как кандидатских, так и докторских, а при этом, например, по политическим наукам – в 10 раз, по экономике – в 5 раз, по социологии – в 6 и так далее, а количество защит по естественным, техническим наукам осталось на том же уровне. При этом я хочу особо обратить внимание, что наибольший рост этой опухоли (я другое слово тут не могу применить) пришёлся на период с 1998 по 2005 год. Тогда председателем ВАК был академик Месяц (Г.Месяц), но здесь дело, конечно, не в персоналиях, а в том, что за эти годы фактически произошла инфляция научных степеней и званий, фактически возник серый рынок услуг по изготовлению диссертаций под ключ и фактически наше научное сообщество понесло очень серьёзные репутационные потери, потому что люди перестали доверять учёным степеням (и званиям), за каждой из которых стоит государство.

Сегодня в структуре сети диссертационных советов есть серьёзные дисбалансы. У нас есть диссертационные советы, которые в год присуждают по 50 и более степеней, то есть каждую неделю рассматриваются диссертации, без каникул, выходных и так далее, то есть такой конвейер. При этом 40%, почти половина тех организаций, в которых есть аспирантуры и работают диссертационные советы, вообще не имеют публикаций в международно признанных научных изданиях. Вообще ни одной! Ясно, что в ряде случаев это связано со спецификой деятельности, но в целом тут есть, конечно, очень серьёзные поводы задуматься о том, что происходит.

40% кандидатских диссертаций защищается без обучения в аспирантуре, через соискательства, и это опять-таки наиболее распространено среди экономистов, педагогов, юристов и так далее. Проблема, конечно, не исчерпывается наличием фальшивых диссертаций. Значительно больше беспокоит то, что зачастую даже честно написанные диссертации не несут в себе реальной научной новизны – текст оригинальный, а научной новизны никакой нет.

Структура сети диссертационных советов не отражает реальный научный потенциал организаций. В целом система работает непрозрачно, и в ряде организаций она работает не на аттестацию кадров, а на самовоспроизводство сложившихся феодальных кланов от науки, а вернее, от псевдонауки. И самое плохое, что сами организации и научные работники не заинтересованы в повышении качества защит, поскольку не несут за это качество никакой ответственности.

Что мы предлагаем сделать, какие меры реализовать в течение ближайшего года? Первоочередная задача – это приведение сети диссертационных советов в соответствие с реальным распределением научного потенциала в стране. Диссоветы, аспирантуры должны быть только там, где есть реальная наука.

Летом этого года мы проведём оценку реального научного уровня всех диссертационных советов нашей страны. На основе этой оценки ВАК будет принимать решение об оптимизации сети. Сокращение диссоветов будет достаточно жёстким, резким, особенно по некоторым дисциплинам. Предварительно нам предстоит уточнить, а по сути установить заново требования к научному уровню и членов диссертационных советов, и научных организаций, в которых они создаются. Нами уже созданы рабочие группы по основным направлениям науки, включающие представителей ведущих университетов и научных центров. Лидеры, руководители этих групп участвуют сегодня в нашем совещании – это Евгений Николаевич Каблов, Валерий Васильевич Козлов, Александр Оганович Чубарьян, Сергей Анатольевич Лукьянов, Виктор Александрович Болотов. И Сергей Михайлович Шахрай приболел, но он…

Д.Медведев: Передавал всем привет.

Д.Ливанов: …тоже будет отвечать за юридические науки.

Второе. Необходимо запустить механизмы репутационной и дисциплинарной ответственности как организаций, так и учёных за качество работы по подготовке аттестаций научных и научно-педагогических кадров. Мы предлагаем ввести механизмы мягкой (через информирование, рекомендации) дисквалификации тех научных сотрудников, которые отметились неудовлетворительной работой в системе аттестации. Если диссовет систематически пропускает липу, то он не только должен быть закрыт – это естественно, но его члены, научные руководители, оппоненты не должны больше к этой работе привлекаться. Мы продумываем сейчас и механизмы ответственности руководителей организаций, в которых массово производится такая липа. Применительно к ректорам вузов это должны быть жёсткие административные решения вплоть до увольнения.

Третье. Принципиально важно повысить гласность при рассмотрении апелляций и жалоб, сделать более чёткой и прозрачной регламентацию этого процесса. Сейчас сомнительная диссертация направляется на пересмотр в тот же совет, который её уже одобрил. Алгоритм рассмотрения этих жалоб не прописан, в итоге диссовет, как правило, отвечает, что всё в порядке, и на этом дело заканчивается. Срок по апелляциям мы считаем целесообразным увеличить до 10 лет, но я хочу специально отметить, что научная недобросовестность никакого срока давности не имеет. Это срок давности, связанный с процессуальными нарушениями, если речь идёт о неэтичном поведении, то здесь, конечно, срока давности быть не должно. Безусловно, обязательно и опубликование полных текстов диссертаций в открытом доступе – это важная мера в части открытости.

Четвёртое. Мы предлагаем усовершенствовать механизмы формирования и работы самих органов Высшей аттестационной комиссии. Речь идёт о введении прозрачных механизмов формирования экспертных советов ВАК, кандидатуры в эти советы должны номинироваться открыто, вывешиваться на сайте ВАК для публичного обсуждения.

Исходя из этих принципов, уже к осени мы проведём ротацию экспертных советов и дальше сделаем эту ротацию регулярной. Должны быть введены механизмы регулярного обновления Высшей аттестационной комиссии, экспертных советов, ротации руководства, запрет на совмещение членства в экспертных советах ВАК и работы в руководстве диссертационного совета. Предлагается также установить прозрачные требования к научному уровню членов экспертных советов Высшей аттестационной комиссии.

Пятое. Предлагаем усовершенствовать саму процедуру защиты, предусмотреть обязательное создание в рамках диссертационного совета специальных комитетов в составе специалистов именно по теме работы, которые должны более тщательно рассматривать диссертацию, а затем своими подписями заверять её качество. Необходимо также развитие практики вовлечения в работу наших диссертационных советов и привлечения в качестве научных руководителей оппонентов ведущих международных учёных.

Безусловно, очень важно обсудить возможность создания системы профессиональных стипендий, о которых Вы уже сказали, Дмитрий Анатольевич. Это вписывается в общий курс на усиление роли профессиональных сообществ, в том числе в оценке образовательных программ, в общественно-профессиональной аккредитации образовательных учреждений и так далее.

Что касается аттестации, здесь мы предлагаем двигаться к расширению автономии наших вузов и научных центров в том, что касается механизмов подготовки аспирантов, проведения защит, присуждения стипендий, при сохранении, естественно, роли Высшей аттестационной комиссии как органа, который даёт право присуждать степени и оценивает качество работы диссертационных советов.

Если эти предложения будут одобрены, к 1 августа представим необходимые проекты нормативных правовых актов.

Д.Медведев: Всё-таки как быть с предложением о том, чтобы сами университеты присуждали, например, степень доктора философии?

Д.Ливанов: Мы считаем, в пилотном режиме это право можно нашим ведущим вузам доверить. Я знаю, что Санкт-Петербургский университет уже такое решение принял, нам нужно легитимизировать этот эксперимент.

Д.Медведев: Вопрос действительно в том, кто присуждает. Но этот эксперимент пока легальной основы не имеет, да? Нужно какие-то решения принимать?

Д.Ливанов: Для этого требуются изменения в нормативную базу, да.

Д.Медведев: Хорошо.

<…>