Стенограмма встречи:

В.В.Путин: Алиса Бруновна (Фрейндлих) дала мне колокольчик для ведения нашего собрания.  Все на месте?

Мы собрались в очень хорошее время, потому что это те дни,  когда город отмечает свой день рождения. Погода хорошая, и настроение у всех хорошее.

А.Б.Фрейндлих: Насчет погоды...

В.В.Путин: Очень хорошая!

А.Б.Фрейндлих: Это сейчас мгновение, а то был дождь такой!

В.В.Путин: Это не считается уже, это было в прошлом. Мы должны жить будущим. Погода хорошая, настроение хорошее, и, что самое главное, я хочу вас поблагодарить - прежде всего, конечно, Чулпан Наилевну (Хаматову) - за ту работу, которую она проводит, и за то, что она всех вас здесь сегодня собрала. Это очень нужное и очень доброе дело. Большое вам спасибо! Я еще раз об этом скажу публично, когда мы начнем мероприятие.

Вы знаете, что во всяком случае в последнее время на государственном уровне стараемся сделать все, чтобы хотя бы самые острые проблемы, ради решения которых и вы сегодня собрались, у нас решались и решались лучше, чем это было до сих пор.

В Москве, вы знаете, строится большой центр по борьбе с онкозаболеваниями у детей, прежде всего гемоонкозаболеваниями. Это будет самый крупный центр в Европе - без всякого преувеличения, на 250-300 коек, плюс поликлиника на почти 300 посещений, научный центр и гостиница для родственников, которые будут приезжать вместе с детьми и будут оставаться там на время лечения. Для этой категории пациентов такая форма очень важна. Нужно, чтобы рядом обязательно был близкий человек.

Мы делаем это сами. Это стоит бюджету около 11 млрд рублей. В следующем году, в июне следующего года, строительство уже будет завершено, он будет оборудован по самому современному слову техники. Надеюсь, что в конце следующего года он реально примет первых посетителей.

Всё, что касается строительства, оборудования,  - это все делается нашими специалистами, на наши средства, вместе с врачами, разумеется, но и при большой интеллектуальной, профессиональной поддержке наших европейских друзей и коллег - прежде всего из Германии, которые являются лидерами в борьбе с этими видами заболеваний.

Надо их обязательно сегодня вспомнить, потому что это те люди, в отношении которых можно точно употребить слово «подвижники». Тратят большое количество личного времени, ничего не жалеют для того, чтобы работать вместе с нашими специалистами. И это приносит плоды.

Когда я последний раз был в Германии, мы обсуждали эту тему. Мне один из европейских, а может быть и мировых, лидеров-специалистов в этой области рассказал очень трогательную историю. В Швейцарии случилась беда в семье очень богатых людей: заболел ребенок. Они приехали в Германию за консультацией, и им сказали: именно по этой разновидности заболевания, для того чтобы эффективно бороться с этим заболеванием, вам нужно поехать в Россию. Потому что именно там сейчас работает специалист самого высокого класса, мы считаем его номером один. Это, конечно, здорово, это приятно, что у нас появляется такой уровень специалистов.

Конечно, им не хватает еще базы, не хватает оборудования и так далее. Надеюсь, даже не надеюсь, а уверен: в следующем году мы закроем в значительной степени эту проблему.

Я знаю, что Чулпан (Ч.Н.Хаматова) очень много внимания уделяет этой теме, работает очень плотно и с врачами, и с родственниками, да и с самими детьми. И этому центру уделяет много внимания. Вы знаете, этот центр возник так: в 2005 году я получил письмо от пациента этой клиники - мальчик мне написал, Дима Рогачев. Он пригласил меня на блины. Я к нему приехал.

Ч.Н.Хаматова: Простите, что я Вас перебиваю. Он написал письмо о том, что это его самая заветная мечта. У детей спрашивают: «Какая у тебя самая заветная мечта?» И мы стараемся - и друзья, и волонтеры - эту мечту исполнить. Кто-то хочет гитару, кто-то - видеокамеру. А тут вдруг мечта: хочу поесть блины с президентом! И Владимир Владимирович получил это письмо. Извините.

В.В.Путин: Нормально. К сожалению, Дима ушел из жизни, но, по сути, это он подтолкнул нас к идее строительства нового крупного лечебного и научного учреждения в России. Поэтому у меня есть такая идея - совершенно спонтанно родилась, - я хочу с вами посоветоваться: мне кажется, что было бы неплохо, если бы мы присвоили этому центру имя Димы Рогачева.

Ч.Н.Хаматова: Надо с врачами поговорить. У него изумительная мама, которая тоже, наверное, приедет сегодня. Она приезжает на каждый концерт.

В.В.Путин: Во всяком случае именно он был инициатором, автором идеи. Не то чтобы... - он не просил построить центр.

Л.И.Ярмольник: Предложение хорошее, потому что это беспрецедентно. Никогда же не называли именем мальчика.

В.В.Путин: И он, к сожалению, ушел из жизни. В Израиле, его израильские врачи взяли.

Л.И.Ярмольник: Хорошее предложение. Обычно называют именем врача или еще какого-то деятеля, который это создал. А тут именем мальчика, который подал идею. Я думаю, что врачи против не будут.

Ч.Н.Хаматова: За ними основное решение.

В.В.Путин: Будем считать, что я свой монолог закончил. Пожалуйста.

Ч.Н.Хаматова: Мне сказали, чтобы беседа шла непринужденно. Буду стараться это сделать. Во-первых, я бы хотела пока все здесь - спонтанно получилось, что фуршет до концерта, а не после, - сказать всем огромное спасибо за то, что вы сегодня здесь, с нами. Кто-то прилетел из другого города и даже не из Москвы, а из туров, из других концертов. Спасибо большое, потому что, конечно, когда собирается такое количество талантливых светлых людей, что-то начинает аккумулироваться. По мне в такие моменты, когда у нас концерты, всегда начинают мурашки бежать от ощущения этой энергии.

Я задам два вопроса, две просьбы от фонда.

Те проблемы, которые у нас на сегодняшний день есть, - не знаю, насколько непринужденно они будут сейчас слушаться, - но это проблемы, которые не позволяют нам дышать в том объеме, в котором мы могли бы дышать. Я сейчас говорю про фонд «Подари жизнь». И многие благотворительные организации, наверное, к нам присоединятся.

Вы наверняка знаете историю про орфанные препараты - сиротские препараты, те редкие лекарства, которые...

В.В.Путин: Дорого стоят и не выпускаются в массовом...

Ч.Н.Хаматова: ...не выпускаются, потому что это невыгодно.

В.В.Путин: Не может быть массового применения. Нет серии, а значит, они дорогие.

Ч.Н.Хаматова: Да. Я могу рассказать, как мы сейчас обходимся с этой проблемой. А это, конечно, не то что непродуктивно, но иногда доходит до абсурда. Мы тратим благотворительные деньги. Сначала мы находим врача за границей, который соглашается выписать этот рецепт,  причем сегодня соглашается, а завтра не соглашается. А лекарства нужны срочно, потому что срочно нужно спасать ребенка. Мы находим этого человека. Даже если он соглашается выписать этот рецепт, то потом найти человека, который согласится провезти его через границу, тоже непросто. Потому что некоторые в порыве паники и ужаса, не понимая, не доверяя тем документам, которые мы им предоставляем, все равно думают, что это что-то вне закона. Очень часто просто бросают в аэропорту эти лекарства, которые стоят безумных денег. И эти лекарства так в итоге там и пропадают.

Поэтому мне бы очень хотелось, чтобы Вы помогли нам. Мы не единственный фонд (нас много), который сталкивается с этой проблемой редких болезней и редких лекарств.

В.В.Путин: Такая проблема действительно существует. Во многих странах государство, как правило, определяет список этих редких болезней и, соответственно, список препаратов. У нас нет такого списка. И, по сути, это является основой всех проблем, которые возникают и с завозом лекарств, и с производством, если такое можно организовать. Поэтому я согласен: нужно такой список создать и отрегулировать.

Ч.Н.Хаматова: Как можно быстрее...

В.В.Путин: Мы сделаем это. У нас Министерство здравоохранения и социального развития имеет такое поручение.

Ч.Н.Хаматова: Я знаю, что они стараются и разрабатывают эту проблему. Но...

Реплика: Им надо помочь...

В.В.Путин: Они завершат эту работу.

Ч.Н.Хаматова: ...подтолкнуть.

В.В.Путин: Я понимаю, что это: а) проблема, б) она острая. И без прямой поддержки государства не решится никогда. Потому что производить эти лекарства невыгодно производителям, и они производятся в очень небольшом количестве.

С.Л.Гармаш: Можно ведь еще сказать о том, что есть и исходные материалы, которые нельзя ввозить. Тоже, помните, есть катетеры, которые не подпадают под список таможенных правил.

В.В.Путин: Нет, здесь речь идет о завозе лекарств из заграницы. Если у нас не производятся, там производятся в небольшом количестве, в списке особых препаратов их нет - начинаются проблемы на таможне. Это мы отрегулируем.

Ч.Н.Хаматова: Спасибо большое. И второй вопрос.

Я бы хотела поговорить про налоговые льготы и тоже рассказать, как это сейчас происходит.

Если первичная помощь не облагается налогом, то вторичная помощь облагается налогом.

В.В.Путин: Что значит «вторичная помощь»?

Ч.Н.Хаматова: Например, фонд одному ребенку в год хочет помочь второй раз. Первый раз мы помогаем, если нужно просто какое-нибудь недорогое лекарство, а второй раз, например, нужна трансплантация...

В.В.Путин: И это уже облагается налогом.

Ч.Н.Хаматова: И это уже облагается налогом, но налог платят родители. И это приходит к ним через год...

В.В.Путин: Как получателям помощи.

Ч.Н.Хаматова: Да. То есть трансплантация стоит 15 тысяч евро, а лечение может доходить до 40 тысяч евро, и родители должны будут заплатить этот налог из тех денег, которых, конечно, у них нет.

В.В.Путин: Понятно.

Ч.Н.Хаматова: Мы подготовили этот законопроект, и он в Думе делается как огромный-огромный проект по всем проблемам, связанным с НКО.

У нас такая просьба. Можно ли как-то вычленить именно вот этот пункт по вторичному налогообложению. Потому что бывает иногда, что фонд также помогает хоронить детей и иногда уже спустя год вдруг родителям, которые потеряли ребенка, еще приходит счет.

В.В.Путин: Нужно будет внести изменения в Налоговый кодекс и предусмотреть, что налогом не должна облагаться вся помощь на весь курс лечения.

Ч.Н.Хаматова: На весь курс, да. Это было бы прекрасно.

В.В.Путин: Это сделаем.

Ч.Н.Хаматова: Спасибо большое. У меня все. Спасибо.

В.В.Путин: Пожалуйста, мы можем поговорить на любую тему, связанную с нашей сегодняшней темой, а можно и нет.

Ю.Ю.Шевчук: Владимир Владимирович, можно, да?

В.В.Путин: Да.

Ю.Ю.Шевчук: Просто мне был позавчера звонок, и меня Ваш помощник, наверное, какой-то (я не помню его имени) попросил не задавать Вам острых вопросов - политических и так далее...

В.В.Путин: А как Вас зовут, извините?

Ю.Ю.Шевчук: Юра Шевчук, музыкант.

В.В.Путин: Юра, это провокация.

Ю.Ю.Шевчук: Провокация, ну и ладно.

В.В.Путин: Мой помощник не мог Вам позвонить по этому поводу.

Ю.Ю.Шевчук: Ну не Ваш помощник - какой-то чудак, да.

Реплика: Уже не скучно!

Ю.Ю.Шевчук: У меня есть вопросы. Честно говоря, давно накопились, и, пользуясь случаем, хочу сказать большое спасибо всем, кто здесь собрался, потому что Вы видите перед собой, может быть, зачатки настоящего гражданского общества, о котором и Вы говорите, и нам оно снится.

Что я хочу сказать. У меня несколько вопросов. Первое - свобода. Слово такое. Свобода прессы, свобода информации, потому что то, что сейчас творится в стране, - это сословная страна, тысячелетняя. Есть князья и бояре с мигалками, есть тягловый народ - пропасть огромная. Вы все это знаете.

С другой стороны, единственный выход - чтобы все были равны перед законом: и бояре, и тягловый народ. Чтобы шахтеры не шли в забой как штрафные батальоны. Чтобы это было все по-человечески, чтобы личность в стране была свободная, уважающая себя. И тогда поднимем патриотизм. Потому что патриотизм плакатом не создашь, а у нас очень много я вижу, и я не один (интеллигенция, очкарики скажем так), мы видим очень многое.

Мы видим этот плакат, внешние проявления. Попытка построения патриотизма, какой-то совести в стране путем гимнов и маршей и так далее. Все это мы проходили. Только гражданское общество и равенство всех перед законом - всех абсолютно (и Вас, и меня) - тогда что-то начнется. Мы будем строить и больницы, и детям помогать... нищим, калекам, старикам. Все это будет от души идти, искренне и честно.

Но для этого нужна свобода прессы, потому что ее сейчас нет. Есть полторы газеты и полтелевидения. На самом деле то, что мы видим по «ящику», - это даже не полемика, это те же марши и гимны.

На самом деле протестный электорат в стране растет, Вы это тоже знаете. Много недовольных сложившейся ситуацией. Как Вы думаете, произойдет ли, есть ли у Вас в планах действительно серьезная, искренняя, честная либерализация, демократизация настоящей страны? Чтобы общественные организации не душились, чтобы мы перестали бояться милиционера на улице. Потому что милиционер служит сейчас начальству и своему карману, а не народу.

Вообще, у нас очень много репрессивных органов. Я искренне задаю этот вопрос. И завершаю таким вопросом: 31 мая будет Марш несогласных в Питере. Он будет разгоняться?

Все.

В.В.Путин: Все?

Ю.Ю.Шевчук: Пока да. Я могу Вам дать то, что мы с ребятами сочинили. Даже не сочинили, а какие-то факты, то, что происходит в стране, наше мнение.

В.В.Путин: Хорошо. Спасибо. Я обязательно посмотрю. Прежде всего хочу сказать, что без нормального демократического развития у страны не будет будущего.

Ю.Ю.Шевчук: Конечно, не будет.

В.В.Путин: Это очевидный факт. Потому что только в свободном обществе человек может реализоваться. А реализуя себя, и страну развивает, и науку развивает, и производство развивает - по самому высокому стандарту. Если этого нет, то наступают последствия - стагнация. Это очевидный факт, и всеми понимается. Значит, это первый тезис.

Второй. Все должны действовать в рамках закона. Вы абсолютно правы: с этого момента наступают вещи, которые требуют профессионального подхода. Вы упомянули про шахтеров.

Ю.Ю.Шевчук: Да.

В.В.Путин: Я могу Вам сказать, что я очень близко к сердцу принимаю всё, что там происходит.

Ю.Ю.Шевчук: Я тоже.

В.В.Путин: Но профессиональный подход требует взвешенного анализа и правовой и экономической ситуации.

Ю.Ю.Шевчук:  Согласен.

В.В.Путин: Вот почему там это происходит? Одна из причин? Мне говорят,  что одна из причин - это то, что постоянная составляющая заработной платы на некоторых шахтах, как на «Распадской», например, 45-46%, а все остальное это как бы премия. И за эту премию люди идут даже на нарушения техники безопасности.

Ю.Ю.Шевчук: Я тоже в курсе.

В.В.Путин: Я принял такое решение и дал соответствующее поручение, с тем чтобы эта постоянная составляющая была не менее 70%. Но, Юра, хочу Вам сказать, что это касается коксующихся углей. Вот сейчас начинается профессиональная часть. А есть энергетические угли, где уровень рентабельности гораздо ниже. А это все в тарифе сидит, эта постоянная составляющая. Если нам её увеличить бездумно, то может наступить ситуация, при которой все шахты, где добываются энергетические угли, будут просто закрыты, они будут нерентабельны. Если Вы выступаете за рыночное хозяйство, то в условиях рыночной экономики они просто закроются. А я так понимаю, что вы сторонник рыночной экономики, а не директивной. Они закроются. Это только одна составляющая.

Теперь вы говорите, что милиция служит только начальникам. В милиции всяких людей хватает. Там срез нашего общества вообще. Да, это часть страны и там не с Марса люди приехали. Да, там есть люди, которые верой и правдой служат своему народу и не жалеют не только здоровье -и жизни своей не жалеют, и под пули идут. Своими машинами те же самые гаишники, которые «мзду снимают» и «бабки стригут» на дороге, - есть такие. Но есть и такие, которые детей своим телом закрывают, машины подставляют и погибают, - есть и такие. Поэтому мазать всех одним черным дёгтем считаю несправедливым.

Ю.Ю.Шевчук: Я не мажу!

В.В.Путин: Вы не мажете, но Вы сказали: «менты» служат начальству, а не народу.

Ю.Ю.Шевчук: В основном да. Я иду на Марш несогласных. Нас 500 человек и 2,5 тысячи омоновцев. Мы кого-то убили или зарезали?

В.В.Путин: Я Вас внимательно слушал и не перебивал! А то у нас дискуссии не получится, а получится базар!

Я считаю, что несправедливо всех под одну гребенку, хотя проблем там хватает. У нас такой уровень общей культуры: как только человек получает какое-то удостоверение, палку какую-то в руки, то сразу начинает ею размахивать и пытаться заработать на этом деньги. Но это характерно не только для милиции - это характерно для любой сферы, где есть властные полномочия и возможность получить эту сумасшедшую административную ренту.

По поводу Марша несогласных. Есть определенные правила, они предусматривают, что такие мероприятия регулируются местными властями. Кроме тех людей, которые выходят на марш согласных или несогласных, есть и другие люди, о правах которых мы не должны забывать.

Если Вы решите провести Марш несогласных - я прошу прощения за слишком резкие вещи, скажем, у больницы, где будете мешать больным детям, - кто из местных властей Вам позволит там проводить этот марш? И правильно сделают, что запретят!

Ю.Ю.Шевчук: Можно я отвечу?

В.В.Путин: Нет! А теперь Вы хотите провести его там, где люди хотят в пятницу поехать на дачу, к примеру, просто. Или в воскресенье вечером вернуться с дачи. Да они Вас там такими матюгами покроют! И местные власти заодно.

Но это совсем не значит, что власть должна прикрываться теми вещами, о которых я говорил, и создавать невозможные условия для проявления свободы слова. Но это вопрос, который должен решаться вместе с властями.

Я надеюсь, что в Петербурге будет сделано именно так, по уму: с правом граждан выразить свое несогласие с политикой властей по тем или другим вопросам. Но с тем, чтобы люди, которые будут участвовать в этом марше, не мешали другим, которые не хотят демонстрировать, а хотят просто добраться домой вовремя, хотят поехать к семье, к детям и так далее. Нужно выработать.

На самом деле я хочу, чтобы Вы поняли. Мне, уверен и другим представителям государственной власти, это не мешает - наоборот, помогает.

Ю.Ю.Шевчук: Конечно.

В.В.Путин: Если я вижу, что люди вышли не просто, чтобы «побазарить» и попиарить себя, а что-то говорят дельное, конкретное, указывают какие-то болевые точки, на которые власть должна обратить внимание, - что же здесь плохого?! Спасибо надо сказать.

Ю.Ю.Шевчук: Вот.

В.В.Путин: Я так к этому и отношусь.

Ю.Ю.Шевчук: Но Вы видите, местные власти ведь тут же забивают все площади всякими каруселями в этот день. Тут очень много лицемерия.

В.В.Путин: Я с Вами здесь согласен.

Ю.Ю.Шевчук: Я хочу Вам сказать, что в прошлом году весь город бился за спасение архитектурного центра Петербурга. Как давили - Вы даже себе не представляете, - давили страшное дело! А ведь мы дрались за город - Вы же в нем родились - удивительный, жемчужина мира. Чего только не было, какие препоны не ставили! А народ только звереет от этого. Зачем это делать? Вы же большой вес имеете, надо его там как-то...

В.В.Путин: 76 килограммов.

Ю.Ю.Шевчук: Ну что же это...

О.В.Басилашвили: Позвольте мне поддержать Юру, Владимир Владимирович. Я буквально одно слово.

В.В.Путин: Конечно, Олег Валерианович.

О.В.Басилашвили: По поводу строительства этого небоскреба. Я не берусь судить, красив он или некрасив: это не моё дело. Может быть, он прекрасен. Но общее мнение большинства людей, которые имеют какое-то отношение к Петербургу, любят его и знают его историю, что в этом месте ставить дом нельзя. Тем более 300-400-метрового размера высотой.

Прописан закон федеральный, городской закон - все нормы нагло нарушаются, и нам смеются в лицо. И у нас ощущение, что власть или кто там наверху хочет сказать: ребята, законы для вас написаны, идите в болото, а мы делаем то, что хотим. И всюду написано «будет, будет, будет». Я боюсь, что дело даже не в этом «газоскребе». Его разобрать можно в результате, а в том противостоянии, которое начинает возникать между властью и обывателями, чувствующими, что к их мнению не прислушиваются. Недовольство растет всё больше, больше и больше - я согласен с Юрой в этом отношении. Я привел маленький пример, а таких примеров - сотни.

Ю.Ю.Шевчук: Миллионы.

В.В.Путин:  Олег Валерианович, он немаленький, это пример большой как раз.

О.В.Басилашвили: Да.

В.В.Путин: Очень высокий. Конечно, все должны соблюдать закон. Это совершенно очевидный факт. Когда я отвечал Юрию на вопрос, я сформулировал свою позицию. Если Вы помните, меня тогда критиковали за это, я еще в начале 2000-х годов говорил о диктатуре законов. Я до сих пор считаю, что это правильное словосочетание. Имеется в виду соблюдение закона всеми - и властями, и рядовыми гражданами, представителями различных органов власти и управления.

Я сейчас не буду говорить свое окончательное мнение по поводу этой башни: не хочу его формулировать публично. Это должны решить городские власти - это очевидно. Разумеется, в таких случаях в диалоге с общественностью. Это очевидный факт.

Вы знаете, мы очень часто, почти всегда, унижая свое собственное национальное достоинство, все время сравниваем себя с нашими западными соседями, и все время говорим, что мы хуже. Давайте посмотрим, что в Лондоне. Давайте посмотрим, как в Париже. Центр Помпиду как построен? Что находится в середине Лувра?

О.В.Басилашвили: Ужасная вещь!

В.В.Путин: Я сейчас не даю оценку. Я просто говорю о том, что там происходит.

О.В.Басилашвили: Пусть они берут пример с нас, а не мы - с них. Пора уже с этими небоскребами кончать. Во всем мире уже не строят небоскребов, а мы посреди Невы ставим.

В.В.Путин: Олег Валерианович, я даже не говорю, хорошо это или плохо. Я просто говорю, что это в мире везде есть. Есть защитники такой философии развития градостроительной среды. Они есть и у нас, и в мире. Повторяю: я сейчас не буду давать оценку, кто прав, а кто виноват. Но я с Вами, безусловно, согласен в том, что, принимая решения подобного рода, власти должны быть в диалоге, прислушиваться и иметь в виду общественное мнение.

О.В.Басилашвили: Прежде всего ориентироваться на закон.

В.В.Путин: И на закон, конечно, ориентироваться. И не ориентироваться, а исключительно соблюдать.

О.В.Басилашвили: Законы, которые в данном случае нарушены. И последний аккорд, позволите?

В.В.Путин: Конечно!

О.В.Басилашвили: Мы с Вами говорили, помните, года два тому назад относительно закона о меценатстве. Я сейчас целиком и полностью поддерживаю Чулпан. То, что делает она и ее друзья, - это великая вещь. Надо ее поблагодарить. И те предложения, которые она сейчас высказывала, тоже очень дельные, нужные и необходимые.

Но, с другой стороны, мне кажется, что закон о меценатстве может дать толчок, придать динамику всей этой деятельности. Мы говорили, и Вы мне ответили, что закон вроде бы уже существует, что он в работе и скоро будет принят. Но пока никаких движений в этом отношении нет.

А ведь это очень просто. Почти во всех странах мира существуют подобные законы. И до революции в России существовал такой закон - почетные граждане, дворянство и так далее. Чтобы людям было выгодно вкладывать деньги не в яхты по 40 млрд, а в Чулпан, в детей и так далее. Всё, я молчу. Больше я не говорю.

В.В.Путин: Что я могу сказать... Я могу опять только с Вами согласиться. Конечно, нам нужно правовое регулирование подобной деятельности. Потому что Вы сейчас вспомнили про фонд, который Чулпан создавала. Я просто иногда смотрю, честно говоря, тоже удивляюсь, как они настойчиво, последовательно и - что мне особенно импонирует, - не выпячивая себя лично, решают эти достаточно сложные и очень тонкие вещи. И, конечно, необходима правовая база.

Вы вспомнили о том, что было у нас до революции 1917 года. Мне кажется, что у нас была вообще другая страна, это была немножко другая цивилизация.

О.В.Басилашвили: Ну да.

В.В.Путин: Многое у нас теперь совсем по-другому. И в чем проблема? Проблема в так называемом администрировании тех правил, которые прописать легко. То есть очень много злоупотреблений.

Мы на протяжении последних 10-15 лет столкнулись с тем, что стоит только что-то благое сформулировать - как в экономике, так и в других сферах административного управления, - сразу начинают злоупотреблять. Очень сложно отрегулировать и администрировать. Потому что сразу начинают использовать это в совершенно противоположенных целях по сравнению с тем, для чего эти правила создавались.

Но в целом - вот Чулпан тоже знает, она же говорила - есть вещи, которые требуют особого внимания: мы их будем решать, но так, чтобы этим никто не злоупотреблял. Вот только в этом.

Нет, конечно, у нас есть желание это сделать, но не хватает мозгов придумать сделать это так, чтобы никто не злоупотреблял. Потому что, как известно, над законами работают сотни, тысячи людей, а над тем, как обойти законы, думают миллионы.

А.Б.Фрейндлих: Очень талантливая у нас страна в этом плане.

С.Л.Гармаш: Да. Владимир Владимирович, вот смотрите. Мы уже с середины 1980-х годов строим новое государство: многое у нас меняется, много пытаемся действительно изменить. Но почему-то никому, я считаю, серьезно до сих пор не приходит в голову глобальная реформа начального образования.

Ведь появляются какие-то директивы, появляются учебники, появляется в конце концов ЕГЭ. Появляются на местах люди, которые составляют расписания для своих вузов так, как им удобно. Но в костяке, в основе образования на самом деле находится то, как учились мы и даже наши отцы.

Но ведь время, само время - появление всего нового, компьютеров... Хотя, я не говорю, компьютеру и я, и Вы обучились очень быстро. А вот тому, в чем разница между компьютером и книгой,  - тут многое можно перечислять, думаю, понятно.

Почему на самом деле никому в голову не приходит задумать эту реформу и как-то ее осуществлять, какое-то перепрофилирование? Я за свою жизнь встречался с разными людьми, но не помню ситуации, когда мне было бы неудобно, я бы покраснел оттого, что не сформулирую ни одного закона Ньютона и не вспомню ни одной формулы.

Но, если бы я после 6-го класса больше времени уделял литературе и истории, я бы был лучше. И, по-моему, это уже само время диктует. А мы видим только директивы, изобретения, сокращение предметов. Я смотрю, как сокращают: в каком объеме мы, например, получали Пушкина и как сейчас.

Вводится православное образование.  Все это существует рядом, в любом даже маленьком городе какое-то православное образование. Хотите - пожалуйста. Это вводится в общую систему. С какой точки зрения - не очень понятно, потому что на это же нужно выделить бюджетные деньги?!

Но вообще, вопрос у меня о том, что мне кажется не менее важным, чем нефть, оборона, - это глобальная реформа образования.

В.В.Путин: Я думаю, что это самое главное. Это самое главное. Особенно школьное образование: оно лежит в основе всего - и вузовского, и науки, а значит, современной экономики, основанной на знаниях, безусловно.

Вы знаете, Дмитрий Анатольевич выступил с инициативой, которая так и называется: «Наша новая школа». Так что нельзя сказать, что  об этом никто не думал и этим никто не занимался. Мы просто вынуждены этим заниматься, мы это делаем, имею в виду и демографические проблемы. У нас волнами пока демография развивается. Поэтому сейчас, например, количество студентов в вузах в ближайшие годы резко сократится по соображениям демографии. И это тоже вопрос. Но школьное образование - это фундамент, на котором строится здание всего образования, всей науки, а потом и инновационной экономики. У Вас есть конкретные предложения?

С.Л.Гармаш: Нет, у меня неконкретные. Я, с одной стороны, за либерализацию, а с другой стороны, есть ощущение какой-то бесконтрольности. Я приведу конкретный пример, простой.  На государственные деньги существует Академия искусств в городе Самаре. Я приезжаю туда по приглашению на мастер-класс. Еду с пригласившим меня человеком, разговариваю, и она мне рассказывает: третий курс актерского факультета изучает экономику театра и маркетинг театра. Я говорю: «А сценическая речь сколько у вас?» Она отвечает: «Один раз в неделю». Я: «А кто у вас составляет расписание?» Она: «Наш ректор».

В.В.Путин: Это государственное учреждение?

С.Л.Гармаш:  Это государственное учреждение.

Реплика: Ну все. (смех)

В.В.Путин: Отреагируем. (смеется) В Самаре?

С.Л.Гармаш: В Самаре.

Реплика: Все, нет ректора. (смех)

И.И.Лагутенко: У меня несерьезный вопрос с Дальнего Востока. Меня зовут Илья. Я кроме песен про Владивосток еще помогаю организации, которая занимается сохранением уссурийского тигра. Я знаю, что Вы дали указание о проведении «тигриного саммита» во Владивостоке.

В.В.Путин: Да, мы согласились с проведением. Я, честно говоря, не уверен, что все друзья, присутствующие за этим столом, знают, что этот так называемый «тигриный саммит» проводится на самом высоком уровне. В нем участвуют главы государств и правительств.

И.И.Лагутенко: Да, я со многими из них встречался и в Вашингтоне был. Но дело в том, что пару дней назад прошел слух, что наш приморский губернатор сказал, что у него денег нет, инфраструктуры нет в городе Владивостоке, поэтому ничего не будет.

В.В.Путин: «Тигриный саммит» будем проводить, но действительно мы не сможем это сделать во Владивостоке, к сожалению.

И.И.Лагутенко: Значит, правда...

В.В.Путин: Нет. Дело не в том, что у него нет денег. Дело в том, что сейчас мы готовимся к проведению крупного международного мероприятия АТЭС, и все строительные мощности, не только местные, но и привлеченные из других регионов России, задействованы в том, чтобы подготовиться к этому событию. По сути у нас сейчас Владивосток - большая строительная площадка. Вы сами оттуда, знаете и видите, что происходит. Мы там строим аэропорт, совсем новый. Чтобы всем было понятно, мы используем это очень хорошо. Я в свое время предложил провести это крупное международное мероприятие - саммит глав государств и правительств Тихоокеанского региона. Мы там строим новый аэропорт с новой полосой - по-моему, 3400 (метров).

И.И.Лагутенко: Все верят, что затмим Гонконг.

В.В.Путин: Это будет хороший современный аэропорт. Такой, какого у нас на востоке страны никогда не было. Мы там строим несколько дорог, два моста. Причем один из них просто уникальный - на остров Русский. Там практически на каждой опоре - сотни датчиков, с помощью которых будет налажен постоянный мониторинг из космоса. То есть это будет большое хорошее мероприятие. А сам саммит должен пройти на острове Русский, и там строится, по сути, целый город, который мы отдадим, кстати говоря, под новый научно-образовательный центр, под новый университет.

А.В.Макаревич: Владимир Владимирович! Если уж зашла речь о законах, мы седьмой год бьемся за совершенствование закона о защите животных. Сегодняшний закон абсолютно несовершенен: он не предусматривает ответственности хозяев за домашних животных, как это во всем мире сделано. Поэтому у нас жуткое количество бездомных зверей, которых уничтожают жуткими способами, втихаря. И это все тормозится о какую-то стену.

Реплика: Не хватает авторитета Макаревича.

А.В.Макаревич: Мы с Лужковым в Москве раза четыре встречались.

В.В.Путин: А где этот проект находится?

А.Макаревич: Проект есть на руках. Собственно говоря, после того, как его семь лет назад из Думы вернули, его еще раз проработали. Я его готов предоставить.

В.В.Путин: Давайте. Мы вернемся к этому. Я попрошу фракцию нашу в Государственной думе, чтобы они еще раз вернулись к этому и вместе с Вами посмотрели.

А.Макаревич: Спасибо.

В.В.Путин: Я смотрю ваши передачи, где вы под водой ползаете. Вам не страшно?

С.Л.Гармаш: Не так страшно, как по улицам Москвы.

В.В.Путин: Не, не, не. У него интересные передачи, очень красивые. Я не могу все посмотреть, но то, что я видел, - все это здорово.

Л.И.Ярмольник: Владимир Владимирович! Знаете, что хочется сказать. Во-первых, хочется поблагодарить, что Вы сегодня с нами. Потому что я за десять лет как-то привык, что то, на что Вы обращаете внимание, все-таки получается. А это, я думаю, очень важно. Душа болит, конечно, больше всего о детях. И поскольку здесь в основном артисты. Артисты, которые стареют, болеют... Пока в нашей стране жизнь так устроена, что, пока мы работаем, у нас есть средства к существованию. А когда месяца три не работаешь, уже их и нет. И вот есть еще один фонд - я хочу про него сказать два слова. Фонд «Артист», который создали Маша Миронова, Женя Миронов. Я там в попечительском совете. И деньги мы найти можем, попросить. Все это снабжается средствами, все это делается, и многое, что сделано. Я просто думаю, что под маркой благотворительных фондов сегодня существует очень много афер для отмыва денег. Но фонд фонду - рознь. И очень много проблем было, когда я с готовностью говорил: «Я там договорюсь, я здесь договорюсь - дадут денег»,- это все облагается таким количеством сложностей...

Вот есть фонд, можно саккумулировать большие средства и устроить так, чтобы эти средства приносили доход, и фонд бы этим пользовался. У нас вообще нет этого механизма.

В.В.Путин: Почему нет? Есть.

Л.И.Ярмольник: Ну нет, мы с Женей уже голову сломали...

В.В.Путин: Есть, есть. Это можно сделать.

Л.И.Ярмольник: Потому что больнее всего... Есть такое количество артистов, которых мы уже потеряли и они умерли в нищете, в безденежье...

В.В.Путин: Если фонд накопил значительное количество ресурсов, он, конечно, может жить на проценты от основного капитала.

Л.И.Ярмольник: Конечно, это можно придумать, но там все очень сложно как-то. Я сам этим занимался, нас Сбербанк консультировал. Там все равно все время есть то, что нужно менять в законе. Потому что - я еще раз повторяю - такое количество артистов... И еще ведь все гордые, все ужасно достойные люди... Они не говорят о своих бедах. И мы это узнаем в самом конце, когда уже не успеваем лечить, не успеваем помогать. А это артисты, на которых выросли целые поколения, в том числе мы с Вами. И это ужасно, это самый большой стыд, самое большое упущение. Поэтому хотелось бы иметь более короткий доступ, когда есть что-то, что без Вас решить невозможно.

В.В.Путин: Леонид! Вы просто тогда должны сформулировать, что... Вот Чулпан конкретно сказала - по редким лекарствам нужно принять решение, и мы это сделаем, отреагируем. По вторичной помощи - не облагать налогом. И я вас уверяю, мы это доведем до конца. Конкретные вещи. Когда вы говорите, что вам трудно, я должен понять почему. Конкретно.  

Л.И.Ярмольник: Хорошо, я понял.Я еще предлагаю: до того как в Минздраве отрегулируют этот закон, просить Владимира Владимировича - его точно проверять не будут на таможне - лекарства провозить.

В.В.Путин: Чтобы я возил? Челноком работал? (Смех)

В.А.Кехман: Позвольте в продолжение по поводу театра. Хотелось бы в связи с тем, что мы находимся в театре... Мы считаем, что Вы театральный человек. Я новый человек в этой отрасли, всего три года я являюсь директором театра...

В.В.Путин: Мы слышали об этом. Мы сейчас шли, я говорю: «Это вы бананами занимались?» Он говорит: «Я». Я говорю: «Мы вот открыли новую линию, связывающую Санкт-Петербург с Латинской Америкой, поэтому Вы еще больше должны помогать».

В.А.Кехман: Больше того, начинаем производство в Эквадоре вместе с Вами.

В.В.Путин: Что?

В.А.Кехман: Производство в Венесуэле начинаем... А сейчас Эквадор. 95% - это Эквадор.

В.В.Путин: Объем большой там?

В.А.Кехман: Миллион тонн. Мы - самые большие. Мы контролируем 30% эквадорского рынка, 5% - мирового.

В.В.Путин: А оборот какой у вас?

В.А.Кехман: Нашей компании? У нашей компании оборот 680 миллионов.

Л.И.Ярмольник: Это сейчас о чем - о корюшке? (Смех)

В.В.Путин: Сейчас, Леня, поймешь. Сейчас речь пойдет о благотворительной помощи вашему фонду.

Л.И.Ярмольник: Спасибо.

В.А.Кехман: Дело в том, что я хотел еще очень важное сказать. Два вопроса. Один крайне важный вопрос - это вопрос преемственности. Мы столкнулись с тем, что у нас в Музыкальном театре сегодня по прошествии достаточно трудного двадцатилетнего периода отсутствуют хореографы, педагоги: кто-то уехал, кого-то нет. То, что дали президентские гранты, - с деньгами уже все хорошо. Соответственно, самое важное - это есть закон о работнике культуры (это общий закон), но нет закона о работнике театра, что крайне важно, потому что это разные вещи. Библиотекари - это одна история, а театр - это немножко другая история. И все, что касается фондов, - это все хорошо, но, если отделить все, что касается закона о работнике театра... разделить эту историю, потому что театру - и музыкальному, и драматическому, и любому театру, - чтобы существовать, ему нужна преемственность.

В.В.Путин: Понятно.

В.А.Кехман: Это один вопрос. И второй - очень важный вопрос по поводу бюджета, в принципе бюджета культуры. Якобы хотят его сократить. Может быть такое или нет?

В.В.Путин: Прежде всего хочу сказать, что мы, хотя и начали дискуссию с Владимиром Абрамовичем по «банановой теме», я хочу сказать, что Владимир Абрамович много сделал для театра - это очевидный факт. Это действительно так, это видно невооруженным глазом. Так что не мне, а Вам спасибо.

Теперь что касается закона о театральных деятелях. Я сейчас не готов ответить, говорю Вам честно. Почему? Потому что мы много дискутируем, скажем, о законе о молодежи. Те, кто сопротивляются по каким-то причинам, мне говорят:«А почему закон о молодежи? Почему тогда не издать закон о людях среднего возраста или постарше?» Вы говорите о работниках театра, о деятелях театра. А потом будет нужен закон о библиотекарях, потом закон о других деятелях культуры. Может быть, и нужно так детализировать, а может быть, достаточно грамотно описать в одном большом законе - я не знаю.

В.А.Кехман: С инициативой можно выступить?

В.В.Путин: Пожалуйста. Министр культуры, по-моему, здесь у нас. Вы можете прямо с ним переговорить.

В.А.Кехман: Большое спасибо.

В.В.Путин: Вторая часть вопроса была?

В.А.Кехман: О полном бюджете российской культуры. Например, Татарстан у нас сегодня лидер действительно, потому что они тратят 1% бюджета на культуру, и все.

В.В.Путин: Не только поэтому. Они тратят с умом.

В.А.Кехман: Это факт. Может быть, у нас и 2%, но, хотя бы то, что есть, не сокращать.

В.В.Путин: Вы знаете, у нас в результате кризиса сократился объем экономики. И несмотря на то, что цены на нефть держатся достаточно неплохо - в среднем 70 долларов, может быть даже чуть побольше будут, - все равно общие доходы бюджета серьезным образом сокращены. Вне зависимости от цены на нефть, потому что экономика стала поменьше. А это значит, что мы так или иначе какие-то статьи должны будем сокращать, потому что мы сейчас финансируем дефицит нашего бюджета из тех накоплений, которые мы сделали в предыдущие годы. Но мы не можем держать постоянно такой дефицит. Почему? Потому что, если мы пойдем по этому пути, мы окажемся очень быстро в положении Греции. И рядом с нами не будет никакой Германии, чтобы открыть кошелек и проплатить.

У нас другая ситуация. Мы должны быть уверены в том, что мы, опираясь на собственные силы и работая в мировой экономике достойным образом, решим все многочисленные задачи, стоящие перед страной, - и оборону, и медицину, и образование, безопасность, борьбу с терроризмом и так далее, и так далее, и культуру.

К сожалению, там есть небольшое сокращение по сравнению с прошлым годом. Но, если мне не изменяет память, это не будет сокращение по сравнению с 2008 годом, а он, как известно, был хорошим - вне кризиса. Потому что в прошлом году мы даже побольше вбросили как антикризисные меры. Но посмотрим еще.

В.А.Кехман: Я Вас очень прошу, если возможно. Там небольшие деньги - всего 75 млрд в общем.

В.В.Путин: Я знаю. Я когда в Думе выступал, там...

Л.М.Ахеджакова: Небольшие деньги - 75 млрд! Мы тут на ребенка 40 тысяч не можем найти, а у него 75 млрд - небольшие деньги.

В.А.Кехман: Это на всю культуру!

Л.М.Ахеджакова: Что ж такое?

О.В.Басилашвили: Лия, это на всю культуру страны. Это бюджет всей культуры страны.

В.В.Путин: Не нападайте на Лию Меджидовну, она правильно говорит. Это большие деньги.

Л.М.Ахеджакова: Это же ужас...

Д.С.Арбенина: Простите, пожалуйста, можно еще обратиться по проблеме детства?

В.В.Путин: Конечно.

Д.С.Арбенина: Дело в том, что четыре месяца назад я родила двойню и хочу кормить своих детей только грудным молоком.

В.В.Путин: Поздравляю Вас!

Д.С.Арбенина: Спасибо большое. Я это и делаю. Но недавно у нас в аэропорту Кольцово был инцидент: меня просто не хотели пускать на борт со скачанным грудным молоком. Мне приходится, как многим матерям в нашей стране (и артистам в том числе), кормить детей «на расстоянии». И я бьюсь каждый день за то, чтобы мои двойняшки получали только материнское молоко.

Мне бы хотелось, чтобы в нашем законодательстве был более четкий пункт, касающийся именно этой жидкости, которая действительно именно жизненно важная. И чтобы таких матерей, как я, которые не имеют возможности в силу своих обстоятельств быть с детьми 24 часа в сутки 7 дней в неделю, чтобы не просили предъявлять бумагу о том, что молоко является жизненно необходимой жидкостью для младенцев. Потому что получается некая «булгаковщина». И очень бы хотелось, чтобы это было прописано в законе.

Потому что всякий раз, когда я прилетаю на гастроли, я иду в аэропорт как на Голгофу. Я постоянно думаю: пропустят меня или не пропустят?

М.М.Неелова: Надо на их глазах сцеживать просто.

Д.С.Арбенина: Спасибо большое. Не поможет: их двое.

М.М.Неелова: Вообще гениальная идея!

Л.И.Ярмольник: Во-первых, это красиво.

Э.Г.Виторган: Да, как в анекдоте.

В.В.Путин: Во-первых, Диана Сергеевна (обращаясь к Д.С.Арбениной), что я могу сказать? Мы с вами понимаем, с чем это связано.

Д.С.Арбенина: Терроризм, да, я знаю.

В.В.Путин: С необходимостью борьбы с терроризмом. Но, конечно, наверняка там много и формализма, и....

Д.С.Арбенина: Вот о чем говорил Юра Шевчук. Действительно, все зависит от человека. От конкретного секьюрити: либо это хороший человек с хорошим сердцем, не с черствым, либо просто...

Л.И.Ярмольник: Человеческий фактор.

В.В.Путин: Вы знаете, мы в прошлом году... Я боюсь ошибиться в цифрах, но речь идет о тоннах изъятых воспламеняющихся веществ, которые пытались пронести в самолет. О тоннах, представляете!

Д.С.Арбенина: Но нельзя разве проверить - молоко или не молоко?

В.В.Путин: Ну можно. Но вы же не дадите им попробовать.

Я же сказал: много формализма, согласен с этим. Но как совместить и обеспечение безопасности пассажиров, и от формализма уйти? Непростой вопрос. Я дам еще раз поручение, пускай подумают.

Д.С.Арбенина: Хорошо, а то у меня уже дети вырастут.

Л.И.Ярмольник: А мы вот с Мариной (М.М.Неелова) как раз говорим, что, даже если, например, это разрешить, этот еще один сорт, скажем, провозимого чего-то, и как этим могут воспользоваться? Здесь палка о двух концах.

И.И.Лагутенко: Но ведь детское питание разрешено для ребенка, технически оно разрешено.

Д.С.Арбенина: Раньше и этого не было.

Ч.Н.Хаматова: А если ребенка нет, ребенок дома?

Л.И.Ярмольник: Владимир Владимирович, наслушался вопросов, расхотелось мне говорить.

В.В.Путин: Вы знаете, дело еще в том, что они используют все новые и новые способы.

Л.М.Ахеджакова: Ужасно то, что террорист может за взятку проникнуть куда угодно. Вот что ужасно.

О.В.Басилашвили: А кто не может, кроме террориста?

В.В.Путин: За взятку, да?

Л.М.Ахеджакова: Вот Арбенина не может проникнуть, а шахидка может!

В.В.Путин: Может. Да пропускают Вас в конце концов? Лия Меджидовна! Тем не менее она может. Она проходит. Ее пугает, что  приходится долго договариваться и доказывать. Но вопрос-то решается...

Ю.Ю.Шевчук: Я предлагаю по маленькой - и за работу.... Можно тост? Я хотел бы от лица наших детей... В какой стране они будут жить - мрачной, коррумпированной, тоталитарной, авторитарной, с одной партией, с одним гимном, с одной мыслью...

В.В.Путин: А гимн действительно должен быть один.

Ю.Ю.Шевчук: ... или в светлой, демократичной, где действительно все равны перед законом. Всё, ничего больше не нужно. Но, к сожалению, пока этого нет. Очень хотелось бы, чтобы наши дети жили в этой стране и выздоравливали в ней. Вот такой тост.

Л.И.Ярмольник: Замечательно!

В.В.Путин: Какой тост, такой и напиток. (Смех)

Ю.Ю.Шевчук: Я кстати, хочу сказать, если дети будут вести трезвую жизнь, будет еще лучше.

В.В.Путин: Правда. А на счет одного гимна, Вы, конечно, Юра, загнули. На счет одного гимна, это, кстати, оговорка по Фрейду, как в таких случаях говорят. У нас, знаете, в начале 2000-х годов, когда мы начали смотреть конституции и уставы субъектов Федерации и наших республик - вот демократия была. Там было всё: и суверенитет, и своя граница, и собственность. Не было только одного - указания на то, что этот субъект - часть Российской Федерации.

Поэтому я полностью присоединяюсь к тому, что было сказано. Это всегда должно быть в одном флаконе - и демократия, и законность. Законность невозможна без демократии, но и демократия невозможна без соблюдения законов. Мне кажется, что это очевидная истина.

Ю.Ю.Шевчук: Страна невежественная, никто об этом не знает.

В.В.Путин: Об этом знают многие.

Ю.Ю.Шевчук: Надо воспитывать. Чем мы и занимаемся.

В.В.Путин: А если мы еще в присутствии таких уважаемых людей, которые здесь сегодня собрались, будем говорить об этом чаще, знать будет еще большее количество людей и еще лучше.

Л.И.Ярмольник: Мы с Мариной сейчас переживаем, зачем Гармаш в Самаре закрыл училище сейчас?

С.Л.Гармаш: Не надо желтой прессы! Ярмольник, ты за нее сейчас сработал.

Л.И.Ярмольник: В Самаре еще - вот обидно - об этом не знают сейчас, нормально ложатся спать.

Ч.Н.Хаматова: Можно я пойду готовиться?

Реплика: И я.

В.В.Путин: Все?

Реплика: Да.

А.В.Макаревич: Да, надо идти начинать.

Реплика: Пойдемте спектакль посмотрим.

Реплика: Вы, Владимир Владимирович, знаете, что художественная часть - по Сент-Экзюпери?

В.В.Путин: Да.

Реплика: Не хотите текст повторить, господа?

Реплики: Спасибо.

В.В.Путин: Спасибо.