Стенограмма:

Д.Медведев: Уважаемые коллеги, несколько вопросов сегодня, о которых я хотел бы сказать вначале. Во-первых, это подготовка бюджета на следующие три года. Начнём со сценарных условий развития экономики и социальной сферы. Они подготовлены на базе долгосрочного, то есть до 2030 года, и среднесрочного прогнозов. В документе даётся оценка потенциальной динамики ключевых показателей, таких как валовый внутренний продукт; цены на нефть, естественно; курс рубля; инфляция; уровень инвестиций.

Предусмотрены три сценария, о которых сейчас Андрей Рэмович (А.Белоусов – Министр экономического развития) нам доложит, – так называемый консервативный, умеренно оптимистический и форсированный. Внешний контур при этих сценариях в целом оценивается одинаково. Ожидается, что мировая экономика всё-таки постепенно начнёт восстанавливаться, ежегодный прирост составит около 4%, а цена на Urals, на нефть соответствующей марки, где-то будет около 100 долларов за баррель. Одновременно усиливается конкуренция на ряде энергетических рынков, включая газовый, что тоже принимается во внимание. Отличие сценариев – в стратегии поведения бизнеса, а также эффективности государственной политики, включая ограничение уровня бюджетных расходов.

Ещё одна предпосылка – это демографическая ситуация. Но независимо от того, какой сценарий в результате станет реальным, мы продолжим курс на улучшение инвестиционного климата, повышение конкурентоспособности наших предприятий, поддержку высокотехнологичных секторов и внедрение инноваций. Мы должны обеспечить и модернизацию социальной сферы, и системные улучшения в образовании, здравоохранении и науке. Конечно, по максимуму – настолько, насколько это позволят наши бюджетные и инвестиционные возможности, – заниматься строительством транспортной инфраструктуры. Эти ориентиры давно уже у нас есть, мы их и в государственных программах специальным образом определили, они должны быть реализованы.

По сценариям поговорим. В целом это требует специального обсуждения, какой сценарий брать за основу. У Минэкономразвития – предложение взять умеренно оптимистический сценарий, есть и другие позиции, которые требуют обсуждения. В любом случае мы сейчас с вами на эту тему проведём дискуссию, послушаем и экспертов, и, естественно, друг с другом посовещаемся.

Отмечу также, что ожидаемый рост тарифов инфраструктурных компаний (это и газ, и электроэнергия, и железная дорога) соответствует ранее принятым решениям Правительства. Но хотел бы обратить особое внимание Минэкономразвития и других ведомств на то, что и в поручении Президента, и в последующем поручении Правительства, которое я подписал, говорится о необходимости удержания роста и снижения тарифов в отношении товаров и услуг субъектов естественных монополий. Нужно эти предложения подготовить и учесть при очередной итерации работы над нашим бюджетом.

Ещё один экономический вопрос повестки дня – это основные направления таможенно-тарифной политики на период с 2014 по 2016 год, которые определяют базовые условия внешнеэкономической деятельности в среднесрочной перспективе. Для эффективного планирования важно иметь ориентиры относительно изменений в таможенной сфере и прогнозировать динамику импортных и экспортных пошлин, учитывать дальнейшую унификацию таможенных процедур в формате тройки Россия – Белоруссия – Казахстан, совершенствовать тарифное регулирование на наднациональном уровне и стараться проводить единую торговую политику в отношении третьих стран. И конечно, нам нужно исполнять наши обязательства, которые мы на себя взяли в рамках Всемирной торговой организации. Подчеркну, что уровень тарифной защиты для различных товаров будет снижаться постепенно и дифференцированно, с тем чтобы обеспечить нормальную адаптацию соответствующих отраслей к работе в новых условиях.

В целом таможенно-тарифная политика должна повысить конкурентоспособность отечественных производителей, стимулировать модернизацию таких наших отраслей, которые ориентированы на экспорт высокотехнологичной продукции. Это, напомню, и ядерная энергетика, и машиностроение, и микроэлектроника, и биотехнологии, и фармацевтика, и производство медицинской техники. Мы должны стараться защищать весь внешний контур Таможенного союза и совместно с нашими партнёрами минимизировать риски серого импорта из третьих стран – а это есть, и объёмы этого импорта, к сожалению, растут и сильно нас настораживают. Нам с этой проблемой не справиться самостоятельно. Здесь мы должны действовать только сообща, вместе с Беларусью и Казахстаном.

Мы также обсудим проекты двух федеральных целевых программ, которые связаны с развитием отечественной науки до 2020 года. Общий объём их финансирования составит порядка 440 млрд рублей, причём бо́льшая часть (355 млрд рублей) должна быть выделена из федерального бюджета. По отдельным показателям заслушаем министра. Это позволит конкурентоспособный потенциал сформировать и использовать, в том числе  для того, чтобы проводить эффективные прикладные исследования и, конечно, создать межотраслевой научно-технологический задел по приоритетным направлениям. Не менее важно обеспечить приход молодёжи в науку, хотя в целом там ситуация с удержанием молодых кадров выглядит несколько лучше, но там ещё есть чем заниматься.

Первый вопрос – сценарные условия. Докладчик – Министр экономического развития.

А.Белоусов: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Как уже было сказано, обсуждаемые сегодня сценарные условия развития российской экономики до 2016 года разработаны на основе долгосрочного прогноза и параметров трёхлетнего прогноза, который был принят осенью прошлого года и стал основой действующего закона «О федеральном бюджете». Хотел бы напомнить, что ещё тогда Минэкономразвития отмечало, что в первой половине года вероятна пауза в росте и что годовой темп роста ВВП может не превысить 3%. К сожалению, торможение роста произошло даже сильнее, чем предвиделось в прошлом году. Рост ВВП замедляется в течение пяти кварталов подряд со значений, близких к 5%, до 1,1% в I квартале текущего года.

И у Президента, и у Председателя Правительства уже несколько раз обсуждались причины этого замедления. В целом следует выделить две группы основных факторов потери темпов роста и, соответственно, уточнения прогноза.

Во-первых, это подавленное состояние мировых рынков. У нас нет роста экспорта в реальном выражении уже практически в течение восьми кварталов, а со II квартала прошлого года даже в номинальном выражении объёмы экспорта вышли на отрицательную динамику.

Во-вторых, это факторы внутренней денежной политики. Прежде всего это высокие процентные ставки. По кредитам предприятий свыше одного года в I квартале текущего года они превысили 12%. В сочетании с укреплением рубля это существенно снижает конкурентоспособность российских компаний и подавляет экономическую активность.

Ужесточение денежной политики дополняется ужесточением бюджетной политики, особенно в части инвестиций. В прошлом году сокращение государственных капитальных вложений составило в реальном выражении около 8%, в этом году ожидается примерно такое же сокращение.

Снижение инвестиционной активности государства дополняется падением инвестиций крупнейших инфраструктурных компаний: в прошлом году на – 10%, в этом году ожидается на 12–13%. Это прежде всего в газовой отрасли. Хочу отметить, что суммарно госкапвложения, инвестиции инфраструктурных компаний дают почти 30% всего объёма инвестиций в российскую экономику. Поэтому это падение (порядка 10%) автоматически означает вычет где-то примерно на 3 процентных пункта из общего объёма инвестиций.

Эти тенденции привели к снижению оценок роста ВВП на текущий год с 3,7%, который мы ожидали прошлой осенью, до 2,4%. Но даже для того чтобы достичь этой пониженной планки, экономическая динамика должна существенно ускориться. Мы ожидаем, что уже во II квартале произойдёт перелом негативных тенденций, а во втором полугодии экономический рост превысит 3%. В частности, в прогнозе учтён эффект разрабатываемого Правительством комплекса мер по стимулированию роста.

Ещё один важный фактор пересмотра прошлогоднего прогноза – это изменение траектории цены на нефть. На текущий год повышена средняя оценка цены на нефть с 97 долларов за баррель до 105 долларов, в основном в результате высоких показателей I квартала текущего года. В предыдущих прогнозах мы основывались на том, что в среднесрочном периоде умеренный рост цен на нефть будет сохраняться по мере восстановления мирового спроса, однако сейчас считаем, что в 2014–2016 годах цена на нефть снизится по сравнению с 2013 годом и будет близка к оценке 100 долларов за баррель. Повышение оценок роста добычи нефти слабопроницаемых пород, прежде всего в США, будет сдерживать цену на нефть даже при ускорении роста мирового спроса. Напротив, достаточно вероятным становится сценарий снижения цен на нефть до порядка 80 долларов за баррель. В целом при прогнозе цены на нефть мы ориентировались на консенсус-прогноз международных организаций и банков, но заложили более консервативную траекторию.

Третьим фактором стал пересмотр наших ожиданий в отношении экспорта энергоресурсов в результате увеличения предложения на глобальных энергетических рынках. Прежде всего это касается рынка газа. Существенное расширение производства сланцевого газа в США и ожидаемое начало его поставок на европейский рынок к концу прогнозного периода снизили оценки экспорта газа в среднем на 10% по отношению к прошлогоднему прогнозу. В то же время был несколько увеличен прогноз экспорта нефтепродуктов. Исходя из сложившейся тенденции, мы ожидаем, что стабилизация экспорта нефтепродуктов начнётся не раньше, чем в 2015 году.

Четвёртое. Понижен прогноз динамики инвестиций в основной капитал в среднем где-то примерно на 0,6–0,7 процентных пункта в год. Снижение обусловлено двумя основными факторами. Во-первых, это пересмотр в конце прошлого года планов крупных компаний инфраструктурного сектора. Хотел бы отметить, например, что корректировка инвестиционной программы «Газпрома» на 2014–2015 годы составляет около 30%. Почти на 10% сокращены инвестиционные планы компаний энергетики и нефтепроводного транспорта. Во-вторых, это снижение оценок государственных инвестиций, что связано с наметившейся напряжённостью прежде всего региональных бюджетов и замещение инвестиционных расходов расходами текущего характера. В то же время предполагается привлечение новых ресурсов для финансирования инвестиционных проектов на возвратной основе, таких как средства ФНБ и пенсионные накопления. Напомню, что наблюдательный совет Внешэкономбанка и советы директоров РЖД и ФСК уже одобрили выпуск инфраструктурных облигаций с целью привлечения средств пенсионных фондов. Саму эмиссию предполагается осуществить в июле-августе.

Сценарий также основан на реализации мер по улучшению предпринимательского климата, что будет обеспечивать инвестиционную привлекательность российской экономики. Мы сохраняем гипотезу, что динамика общих инвестиций в рамках умеренно оптимистичного сценария будет основана на устойчивом росте частных инвестиций. Ежегодный рост их составит в 2014–2016 годах 8–10%. Кстати, хотел заметить, что, несмотря на известную критику в части нашего предпринимательского климата, мы пока не отметили замедления частных инвестиций. Падение темпов инвестиций связано исключительно с сокращением их в государственном секторе и секторе компаний с госучастием.

Наконец, пятое – это снижение оценок роста потребительских расходов населения. В 2014–2015 годах скорректирована динамика розничного товарооборота почти на 1 процентный пункт ниже, чем в сентябрьской версии прогноза. В основном это связано с пересмотром динамики располагаемых доходов населения. Быстрый рост долговой нагрузки населения при сохранении высоких ставок розничного кредитования начинает ухудшать балансы домашних хозяйств и серьёзно влиять на рост потребления. Справочно могу сказать, что долговая нагрузка на доходы домохозяйств выросла с 10–11% доходов в 2007–2008 году до 14% в 2012 году и 17% в 2013 году, соответствующие процентные платежи – с 2% до 3,5%, то есть практически в 1,5 раза.

Таким образом, среднегодовой рост ВВП в 2014–2015 годах в рамках основного сценария понижен с 4,4% до чуть менее 4%. Мы ожидаем, что после снижения роста до 2,4% в текущем году динамика экономики в 2014 году восстановится на уровне примерно прошлогоднем – 3,7%, а в 2015–2016 годах увеличится до 4% и более.

Основной вклад в рост ВВП будет вносить динамика потребительских расходов. Оборот розничной торговли и реальные доходы населения в ближайшей трёхлетке будут расти с темпом около 5% в год. Это обеспечит более половины всего прироста ВВП.

Мы также ожидаем, что с 2014 года наберёт силу инвестиционный спрос – должны сработать меры по улучшению инвестиционного климата. Ежегодный прирост инвестиций ускорится с 4,6% в текущем году до 7–8% в 2015–2016 годах, а норма накопления основного капитала повысится с нынешних 21% ВВП с небольшим до 24 % с лишним в 2016 году. В целом инвестиции будут обеспечивать около 40% прироста валового внутреннего продукта.

И, наконец, должны дать эффект меры по поддержке экспорта. Мы ожидаем, что с 2014 года реальный рост экспорта возобновится, но будет достаточно умеренным и не превысит 2%. Сдерживаться этот рост будет отсутствием потенциала для увеличения топливного экспорта. При этом экспорт машин и оборудования должен увеличиваться в 2015–2016 годах с темпами до 7% в год.

Кроме основного, умеренно оптимистичного варианта, были просчитаны ещё два варианта прогноза. Это консервативный вариант, который предполагает сохранение инерционных трендов и жёсткой денежной политики, он выводит экономику на траекторию роста примерно 3% в год. И это форсированный вариант, который предполагает активное улучшение предпринимательского климата, структурные, институциональные изменения в образовании, здравоохранении и жилищном секторе, реализацию масштабных транспортных и высокотехнологичных проектов. В таком случае можно ожидать существенного повышения темпов развития уже в среднесрочной перспективе до уровня 6% с лишним.

Безусловно, приоритетной целью должен быть выход на траекторию экономического роста именно по форсированному сценарию. Но при разработке бюджетных ориентировок мы предлагаем использовать более консервативный, умеренно оптимистичный вариант, который, кстати сказать, полностью учитывает бюджетное правило. Ускорение экономического роста и выход на траекторию основного варианта требуют реализации дополнительных мер. Хотелось бы ещё раз подчеркнуть, что эта задача актуальна не только с точки зрения текущей ситуации – разработать и начать реализовывать конкретные шаги важно уже сейчас, для того чтобы перейти на вариант ускоренного развития экономики.

По поручению Правительства Минэкономразвития совместно с другими министерствами разработало проект плана мероприятий, направленных на повышение темпов роста российской экономики. Среди них меры по снижению процентных ставок и повышению доступности кредитов. Среднегодовой темп роста кредитов предприятиям в 2013–2016 годах, по нашим оценкам, должен составлять не менее 16–18% в год.

Мы считаем также, что стимулирующий эффект для развития производства может дать ограничение роста цен и тарифов на товары и услуги инфраструктурных монополий. Соответствующие поручения, как сказал Дмитрий Анатольевич, даны Президентом и Председателем Правительства, но хочу обратить внимание, что в рамках сценарных условий параметры тарифов не пересматривались. Считаем необходимым тщательно проработать все возможные последствия ограничений их роста (в том числе с учётом инвестиционных программ инфраструктурных компаний, которые  сейчас пересмотрены в нижнюю сторону) и потом уже в составе прогноза в сентябре принять уточнённый вариант динамики. Это меры по улучшению предпринимательского климата, ускорение реализации Национальной предпринимательской инициативы, поддержка экспорта и поддержка малого бизнеса. В отдельную группу вынесены меры по повышению эффективности управления компаниями с госучастием – это внедрение лучших практик корпоративного управления и систем стимулирования менеджмента на основе ключевых показателей эффективности.

Важным элементом обеспечения темпов качественного роста экономики является реализация системообразующих проектов. В сценарных условиях представлен перечень проектов со значительным структурным эффектом. Проекты нацелены не только на то, чтобы поддерживать развитие соответствующих секторов экономики, но и на образование новых точек роста в смежных секторах. Среди ключевых проектов в области транспорта отмечу строительство высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва – Казань, расшивку узких мест на подходах к портам Дальнего Востока, увеличение пропускной способности Транссибирской магистрали и Байкало-Амурской магистрали, развитие Московского транспортного узла, реализацию мероприятий по развитию сети автомобильных дорог.

В список системообразующих проектов также включены проекты по развитию высокотехнологичных производств, в том числе проекты по развитию промышленности редкоземельных металлов, развитию научного и промышленного потенциала в области композитных материалов, наноструктурированных керамических изделий. Также существует целый ряд проектов в отраслях, направленных на развитие человеческого капитала и экономики знаний.

Суммарно потребность в финансировании ключевых проектов со стороны государства оценивается в 0,5–0,8% ВВП. Финансирование этих проектов предполагает как частные, так и государственные средства, при этом речь идёт не только о средствах федерального бюджета. Речь также идёт о ресурсах Фонда национального благосостояния и пенсионных накоплений, об их использовании на возвратной основе.

В заключение повторюсь: обозначенные мероприятия позволят достичь указанных параметров роста экономики и качества жизни населения. Эти параметры достижимы, но требуют активных действий, концентрации усилий на реализации мер, направленных на ускорение и обеспечение сбалансированного развития. Предлагаю принять за основу расчётов параметров бюджета на 2014–2016 годы умеренно оптимистичный сценарий прогноза. Благодарю за внимание.

Д.Медведев: Спасибо.

<…>

* * *

По завершении заседания Правительства заместитель Министра экономического развития России Андрей Клепач ответил на вопросы журналистов

Вопрос: Утвердили ли предложения министра по прогнозному сценарию? И второй вопрос: может, вы расскажете, что было в закрытой части?

А.Клепач: В качестве основного сценария для разработки бюджета на 2014–2016 годы утверждён второй вариант, или умеренно оптимистичный вариант прогноза. При этом и министр в своём выступлении сказал, и при обсуждении отмечалось, что есть риски того, что мы можем идти по нижней траектории, то есть то, что мы рассматривали как консервативный вариант, при котором средний рост около 3% за этот период. И в то же время для выполнения указов Президента, для того чтобы реализовать максимально те социально-экономические задачи, которые стоят в Основных направлениях деятельности Правительства, нужно стремиться к реализации третьего варианта, или форсированного роста. Но бюджет – это консервативная конструкция, поэтому для разработки бюджета взят за основу второй: или умеренно оптимистичный, или умеренно консервативный – тут кому уже как больше нравится.

Если говорить о закрытой части, то в данном случае разговор шёл о тех же вопросах, которые были и в открытой, только, может быть, скорее о том, как достигать или как решать те цели, задачи, которые заложены в прогнозе. Министр говорил о том, что прогноз, даже умеренно оптимистичный… То есть, перелом тенденций к замедлению роста, некоторое ускорение роста предполагает реализацию комплекса мер – и не только того комплекса, который сейчас разрабатывается. По сути дела, когда и в прошлом году делался прогноз и когда рассматривался долгосрочный прогноз, там уже была заложена идеология определённых преобразований, определённых факторов, которые должны обеспечить повышенную траекторию экономического роста, то есть преодоление той инерции торможения, которая есть.

Сейчас это ещё увязано и с разработкой конкретного плана, рабочая версия которого уже обсуждалась в Правительстве, он дорабатывается. Я выделю здесь несколько позиций. Есть то, с чем все согласны, есть нюансы и различия в том, как достигать этих целей. Что касается блока вопросов, связанных с улучшением инвестиционного климата, то здесь вообще особых разногласий нет. Трудно найти человека, который был бы против улучшения инвестиционного или предпринимательского климата. Весь вопрос – что те или иные меры для этого дадут? При этом надо отметить, что хотя (это общее место) мы говорим о том, что инвестиционный климат у нас не очень благоприятный, он нас не удовлетворяет, тем не менее есть определённые моменты, которые показывают, что не всё так плохо. Несмотря на большой отток капитала через банковскую систему, когда банки накапливают в I квартале этого года свои валютные активы, и, видимо, часть населения, точнее малого бизнеса, переводила средства за рубеж, к нам шёл достаточно устойчивый приток прямых иностранных инвестиций, что свидетельствует о том, что наша экономика привлекательна.

Второе. Замедление инвестиций и низкие темпы, которые мы видим сейчас по I кварталу, и даже в целом понижение прогноза по этому году (нижняя планка – 3%, наш основной вариант – 4,6%) связаны с сокращением государственных инвестиций и сокращением реальных выражений инвестиций части государственных компаний – «Газпрома», сетевиков.

Если брать инвестиции самого частного бизнеса, то мы всё-таки ожидаем, что здесь будет достаточно серьёзный рост: и по этому году (около 6–7%), и в ближайшие годы. То есть здесь частные инвестиции перекрывают то падение, которое есть в общественном или квазиобщественном секторе.

Что касается предпринимательского климата. Второй аспект или проблема, тоже крайне острая, – дороговизна капитала, высокие процентные ставки. Сейчас они порядка 12% по кредитам больше одного года. Если ориентироваться (а кредиты идут на год с лишним) не только на текущую инфляцию, которая 7% с лишним, а на ту, которую мы ожидаем к концу года, – около 6%, а по сути дела, скорее всего, ниже 6%... То есть, это означает, что процентные ставки в реальном выражении уже больше 6%, причём они растут, а не снижаются. Естественно, это является серьёзным барьером для бизнеса. Отсюда возникает вопрос: что с этим делать, как настраивать денежную политику? Позиция, которая высказывалась министром, связана с тем, что мы должны создать условия и для достаточно серьёзного увеличения денежного предложения, и в этом смысле для достаточно высоких темпов роста кредитования нефинансового сектора – минимум 16–18%, а так около 20%. Это существенно выше, чем то, что у нас в прошлый год: декабрь к декабрю кредиты нефинансовому сектору – примерно 12%. То есть у нас сейчас рынок идёт как бы в разном направлении: достаточно высокие темпы, крайне высокие темпы роста кредитов населению, и туда переключаются ресурсы, те же средства, которые население несёт в банки, и достаточно низкие с точки зрения роста темпы роста кредитования экономики. Поэтому нужно действительно (здесь главную роль играет Центральный банк) найти подходы (здесь есть свои споры), чтобы добиться того, с чем в общем-то все согласны: создать условия для снижения процентных ставок. Поэтому определённые корректировки и изменения для денежной политики во всяком случае заложены в прогноз или в сценарные условия, которые Правительство сейчас одобрило и о которых докладывал министр.

Третий аспект (прозвучал и в выступлении, и в дальнейшем обсуждался) – это вопрос о том, что для ускорения экономического роста нам, видимо, придётся пойти на корректировку политики тарифов в инфраструктурных секторах экономики, или, как принято часто говорить, хотя это не совсем точно, естественных монополий, потому что там есть и либерализованные сегменты, есть монопольные сегменты. Так или иначе вопрос о тарифах на газ, вопрос о тарифах на электроэнергию и тепло для населения, которые регулируются, и вообще настройка рынка электроэнергетики, вопрос тарифов на железнодорожные перевозки… Сейчас сценарные условия, как они одобрены Правительством, базируются на той тарифной политике, которая была принята ещё в прошлом году на три года, где есть достаточно высокие темпы роста тарифов на газ, и исходя из этого и вся конструкция с тарифами на коммунальные услуги и на рынке электроэнергии. Здесь пока работа не завершена, такое поручение дал Президент, Правительство этим занимается, и мы видим определённые подходы, определённые предложения. Они действительно связаны с тем, чтобы затормозить темп роста тарифов на газ, но не в 2013 году, а в 2014-м и дальше. Но здесь мы не должны шарахаться, у нас должны быть определённые устойчивые правила, по которым бы работал и «Газпром», и энергетические компании, и сетевые компании, чтобы не придумывать каждый раз, каждый год новые правила, новые изменения. Тем не менее мы достаточно близки здесь по параметрам внутренних цен на газ уже к Соединённым Штатам, и определённые корректировки должны вноситься, но так, чтобы это не нанесло ущерба инвестиционным программам «Газпрома», сетевых компаний, ну и в целом задавало правильные ориентиры для рынка, для межтопливной конкуренции, для эффективности использования ресурсов. Эту работу надо сделать, ряд предложений мы должны дать уже в понедельник, но, по-видимому, она займёт больше времени и должна быть синхронизирована с подготовкой уже прогноза, который Правительство будет рассматривать в сентябре. Это второй такой блок вопросов.

Третий особо не оспаривался. В сценарные условия, которые вносились в Правительство, в качестве приложения внесён и определённый набор проектов, которые увязаны и с существующими принятыми Правительством госпрограммами, и где-то выходят за рамки этих госпрограмм. Как пример, проект высокоскоростных железнодорожных магистралей. Его нет в действующей государственной программе по развитию транспортной инфраструктуры, но это один из ключевых проектов, на наш взгляд, с точки зрения формирования новой модели не только железнодорожных перевозок, но вообще в целом транспортной инфраструктуры. По этим проектам нужно принять решение. И, собственно говоря, сценарные условия учитывают тот эффект, который должен обеспечить запуск этих проектов. Какова конструкция финансирования их? Это то, что будет сейчас являться предметом работы в рамках соответствующего нынешнего бюджетного цикла и при подготовке уже полного комплексного прогноза к сентябрю. Но, на наш взгляд, ускорить темпы экономики без запуска серьёзных национальных или макроэкономических проектов нельзя.

Вопрос: Андрей Николаевич, всё-таки умеренно оптимистичный вариант – раньше предполагалось, что он всё равно предполагает более ослабленную, может быть,  бюджетную политику, чем консервативный вариант. Озвучивались ли в связи с этим какие-то предварительные оценки, может быть, по дефициту бюджета на 2013 год и на период до 2016-го? То есть они остаются прежними, как было (0,8, 0,2, 0 – в 2015 году и непонятно что в 2016-м), или сейчас какие-то новые корректировки вносятся в него?

А.Клепач: Отвечу коротко: нет, не озвучивались. 

Вопрос: Может быть, у вас какие-то свои предварительные расчёты есть по дефициту бюджета, которые необходимы для реализации… Не то что по дефициту, а прогноз именно по расходам бюджетов, потому что вчера Силуанов (А.Силуанов – Министр финансов) в Госдуме заявил, что возможностей для увеличения расходов нет в 2013–2015 годах. Умеренно оптимистичный вариант исходит из того, что бюджетные расходы не будут наращиваться по сравнению с тем, что было раньше утверждено?

А.Клепач: Мы исходим из того, что обеспечить ускорение темпов роста при сокращающихся, как сейчас заложено в бюджете, в реальном выражении расходах инвестиционного плана, то есть расходы бюджеты разные... И сам Минфин говорит о том, что их нужно приоритезировать. Обеспечить ускорение темпов роста при сокращающихся в реальном выражении инвестиционных расходах, то есть расходах, которые относятся к капитальным затратам, науке, развитию человеческого капитала, нельзя. Эти расходы должны увеличиваться, но в то же время мы исходим из того, что у нас действует бюджетное правило, Правительство его приняло и сейчас не меняет. Как найти здесь компромисс, как переструктурировать расходы – это будет рассматриваться в рамках нынешнего бюджетного цикла. В том числе один из элементов этого компромисса – это то, что софинансирование в какой-то части таких приоритетных национальных проектов или таких стратегических проектов, которые имеют существенное значение для макроэкономического роста, будет идти во многом за счёт средств Фонда национального благосостояния и за счёт в том числе ресурсов накопительной части пенсионной системы. Это накладывает достаточно существенные ограничения, потому что, во-первых, это возвратные средства. Если брать средства ФНБ, здесь пока договорённости нет, по какой цене они могут использоваться для финансирования этих проектов, но так или иначе она должна быть такой, которая позволяет делать эти проекты окупаемыми хотя бы за 15–20 лет. Если говорить о средствах накопительной пенсионной части, то эта окупаемость всё равно существенно выше инфляции (порядка 9%), что тоже накладывает серьёзные ограничения. Ориентировочная потребность финансирования за счёт средств ВВП где-то 0,5–0,6% ВВП на ближайшие годы.

Вопрос: Министр Белоусов, выступая на Правительстве, напомнил, что пять кварталов подряд экономика замедлялась с 5% до 1,2% (в I квартале), а потом сказал, что негативный тренд переломится по итогам II квартала, а по итогам полугодия вообще будет рост 3%. Не очень понятно, на чём основан такой резкий переход к оптимизму?

А.Клепач: Во-первых, я не вижу здесь такого уж резкого оптимизма. Можно всё по-разному оценивать в этой жизни. В принципе, прогноз, который делался и в прошлом году, и сейчас, основывался именно на том, что в I квартале и даже во II квартале будут низкие темпы роста. Правда, мы тогда ожидали, что будет около 2% год к году, сейчас у нас в I квартале – 1,1%. Но второе полугодие ускорится.

На чём строилась гипотеза об ускорении роста? Первое: у нас идёт действительно уже почти два года негативная динамика экспорта в реальном выражении, а сейчас и в номинальном выражении. Исходили из того, что во втором полугодии всё-таки экспорт начнёт оживать не только в части углеводородов, но и в части сырьевой группы, и это корреспондирует с тем, что и китайская экономика будет расти достаточно устойчиво. Сейчас оценки её роста повышаются, и даже выше, чем заложено в нашем прогнозе. И всё-таки во втором полугодии начнёт оживать и европейская экономика, что в общем тоже соответствует прогнозам ОЭСР и Евросоюза.

Во-вторых, мы исходили из того, что как раз удастся переломить ситуацию с процентными ставками, с кредитованием корпоративного сектора, и это тоже даст дополнительный импульс для роста инвестиций, для ускорения роста.

И, в-третьих, что немаловажно, хотя это такая, может быть, нематериальная вещь, – это вопрос доверия, вопрос уверенности. Исходили из того, что тот рост неопределённости в поведении бизнеса, который, на наш взгляд, происходил в прошлом году, да и сейчас, неопределённости, связанной как с рисками в мировой экономике, так и с тем, что будет реально делать государство в ближайшее время, – понизится и в части мировой экономики, и в части того, что государство покажет, что оно реально будет делать для реализации тех Основных направлений деятельности Правительства, которые приняты. В принципе те сценарные условия, которые сейчас Правительство утвердило, – это тоже шаг в этом направлении. Дальнейшие шаги связаны в том числе с дорожными картами и планами всех ведомств по реализации  указа Президента, по улучшению предпринимательского климата, по уточнению в том числе и ситуации с налогами, по тарифам, по которым так или иначе решения будут приняты уже в ближайшие месяцы.

Вопрос: Белоусов сказал, что министерство приняло план по стимулированию экономического роста, при этом мы знаем, что есть такой же, на эту же тему доклад Правительства, который вчера был отправлен Президенту. Не очень понятно, какая часть предложений Минэкономразвития вошла в этот общий план, общий доклад Правительства, который отправлен Путину? Учтены все пункты, которые Белоусов сегодня напомнил? Они все там учтены, не все? Что привнёс Минфин?

А.Клепач: Первое. Министерство само план ускорения экономического роста не утверждает. Если бы наше министерство могло само то ускорить, то замедлить экономический рост, мы бы, конечно, были бы вне конкуренции с другими ведомствами. План, проект плана мы внесли, более того, он обсуждался и на совещании в Правительстве. Ушёл ли доклад Президенту, сейчас я не могу даже вам сказать, может, вы более оперативно узнаете, чем я. Поэтому что там осталось, что нет, не могу прокомментировать.

Вопрос: Сейчас появилась информация, что ЦБ предлагает Правительству на ближайшие два-три года установить ориентир по инфляции в 4,5% с возможным отклонением в 1,5 процентных пункта в любую сторону. Как вы относитесь к этому предложению? Поддерживаете ли вы это? Первое. И второе: как сейчас обстоят у нас дела с инфляцией? Какой у вас прогноз на май? Будет ли инфляция ниже, чем в апреле?

А.Клепач: На самом деле прогноз инфляции, который у нас и так есть, почти укладывается в эту планку, потому что у нас на 2014 год инфляция была (как диапазон) 4,5 и дальше как 4,5, поэтому здесь никакого противоречия нет.

Сказать, уложимся ли мы в 4,5, я думаю, сейчас пока преждевременно. То есть диапазон между 4 и 5 достаточно вероятен, но, собственно говоря, он сейчас и заложен в прогнозе и в расчётах для бюджета.

Здесь, на мой взгляд, ключевая проблема не в денежной политике, потому что темпы роста денежной массы, денежного предложения у нас и так достаточно сильно упали, и сейчас, если мне память не изменяет, на этот год ориентир 9 с лишним, максимум 10%. И дальше, если брать денежную базу в узком выражении, что в принципе достаточно, или совместимо с этой инфляционной целью, но развилки и риски здесь связаны как с перспективами курсовой политики, так и в ещё большей степени с тем, что будет происходить на мировом рынке продовольствия… Пока здесь динамика благоприятная, как мы и ожидали на этот год, но ситуация, как мы это видели и раньше, в 2010 году и в предыдущие годы, может меняться достаточно быстро, поэтому вопрос инфляции зависит не только от ЦБ, не только от денежной политики. 

Вопрос: А на май?

А.Клепач: Мы исходили из того, что в апреле и мае более высокие показатели инфляции, то есть, может, где-то 0,5 или даже 0,6, сейчас не помню точных цифр, из-за сезонного эффекта, а дальше будет снижаться сильнее.

Вопрос: Министр где-то месяц назад, когда был обнародовал сценарий, говорил о том, что при сохранении трендов и в отсутствие стимулов не исключаются риски рецессии уже осенью. Поскольку изменения трендов пока не видно и ЦБ вчера сохранил базовые ставки на текущем уровне, и бюджетное правило не нарушается, увеличатся ли эти риски рецессии осенью или позже?

А.Клепач: Риски – они на то и риски: с какой-то вероятностью это может произойти. Мы в то же время в тексте сценарных условий, которые сейчас внесены в Правительство, и раньше не говорили о том, что… То есть риски такие существуют, но это маловероятный сценарий.

Для того чтобы в России возникла рецессия, даже исходя из нашего опыта, нужен некоторый шок или негативный эффект со стороны мировой экономики. У нас сейчас всё-таки, несмотря на продолжение стагнации в еврозоне (это, видимо, и I квартал, и II квартал), ожидания того, что во второй половине года будут некоторые улучшения динамики, хотя всё равно это минимальные темпы роста, то есть еврозона будет бороться со своими болезнями ещё достаточно долго. И в этих условиях рецессия как таковая, то есть нулевой или отрицательный рост ВВП маловероятен. Тем не менее, что для нас является не меньшим, может быть, злом или не меньшей угрозой, – это действительно стагнация или низкие темпы роста. Потому что темп роста 1,7% или 2%, который соответствует такой инерционной динамике на этот год, означает, что мы, по сути дела, оказываемся не конкурентоспособны. Мы будем развиваться пусть и быстрее еврозоны, но будем существенно, в разы проигрывать всем нашим соседям – Китаю, другим странам. Что такое маленький темп роста? Это означает, что нет доходов, для того чтобы инвестировать, для того чтобы развивать то же образование, науку, строить дороги и формировать доходную базу бюджета. Поэтому такого рода траектория для нас является проигрышной и в этом смысле недопустимой.

Вопрос: Если можно, уточняющие вопросы. Во-первых, по тарифам. Вот вы говорите «шарахаться не стоит», то есть я верно понимаю, не обсуждается вариант, например, заморозки темпов роста, нулевых темпов роста для отдельных отраслей? Это первое. И второе: может быть, вы всё-таки остановились бы на каких-то предложениях из этого плана по стимулированию экономического роста, которые, вы считаете, необходимо сюда включить?

А.Клепач: Опять же, как уже комментировалось в прессе, были разные предложения, и были предложения, не буду говорить от кого, и заморозки тарифов. Но позиция, которая и сейчас обсуждалась, – то, что мы в 2013 году не меняем тех параметров роста тарифов, которые Правительство утвердило ещё ранее, в прошлом году. Мы исходим из того, что да, сейчас вопрос будет проработан и, скорее всего, динамика тарифов на 2014–2016 годы существенно скорректируется. Как? Сейчас говорить об этом преждевременно, есть разные подходы. Более того, напомню, что даже если исходить из модели netback (чистая производственная цена), допустим, по ценам на газ, то она достаточно чувствительна к тому, как ведут себя мировые цены и как ведёт себя курс. Если мировые цены снижаются, то фактически это может вести к тому, что внутренняя цена на газ даже должна снижаться, а не расти. И поэтому здесь тоже требуются определённые настройки, чтобы это всё стабилизировать.

Риск того, что цена на нефть будет ниже, чем то, что у нас сейчас заложено в прогнозе, достаточно велик. И цена на газ. Поэтому в прогнозе наряду с базовыми вариантами рассматривался вариант, когда цена на нефть – около 80 долларов. И, соответственно, цена на газ существенно ниже. И тогда мы с точки зрения netback фактически выходим уже на уровень Германии или близко к ней. Поэтому здесь все эти вопросы требуют проработки.

Но что касается комплекса мер, как говорится, в деталях мне сейчас говорить об этом преждевременно, потому что он ещё не принят. Но он включает в себя предложения, направленные на улучшение инвестиционного климата, – как институционального плана, так и с точки зрения подготовки предложений по корректировке тарифов; во-вторых, включает в себя меры, направленные на снижение стоимости денег. Просто здесь опять же видение подходов у разных ведомств ещё разное, и здесь требуется работа и анализ того, что позволит, действительно, какой ценой добиться того, чтобы ставки снизились. Поскольку это рыночные ставки, они не определяются Правительством и даже Центральным банком в полной мере,  здесь свои инструменты.

Если говорить о проектах, то список этих проектов есть. Прорабатывается и предложено, какие нормативные документы должны быть изменены, для того чтобы средства ФНБ можно было инвестировать, каковы подходы. И должны быть проработаны критерии отбора проектов инвестирования средств. Кроме того, есть блок предложений, связанных с улучшением корпоративного управления, оценки эффективности, или KPI менеджеров, стандартов управления. В данном случае государство может реализовывать это только для компаний с госучастием, контрольным участием государств. Это тоже значительная часть сектора, потому что повышение эффективности бизнеса и его результативность в конечном счёте главный фактор, и государственные компании должны быть эталоном эффективности и корпоративного стратегического поведения.

Вопрос: Хотелось бы уточнить: правильно я понимаю, что по 2013 году окончательные решения приняты, что ничего меняться уже не будет по тарифам?

А.Клепач: Как у лётчиков: нет финального, есть крайнее решение. Вот крайнее решение, в том числе Правительства, сейчас, при обсуждении сценарных условий: мы на 2013 год исходим из тех тарифов, которые приняты. Я сказал достаточно однозначно.