Стенограмма:

Д.Медведев: Привет всем! Добрый день! День сегодня длинный, бурный. И съезд ещё в этот день проходит. Я так понимаю, уже больше чем час продолжается пленарное заседание, поэтому постараюсь, насколько это вообще может себе позволить Председатель Правительства, говорить коротко. Спасибо за приглашение выступить на съезде. Считаю, что без постоянного общения, без нормальных продуктивных дискуссий и, конечно, споров невозможно выстроить конструктивные полноценные отношения, которые исторически существуют между РСПП и Правительством Российской Федерации. От успеха такого рода контактов, вне всякого сомнения, зависит не только развитие конкретных компаний, но и развитие национальной экономики.

Вы люди все опытные, все серьёзно подготовленные, следящие за экономической ситуацией, тем не менее я, конечно, о текущей ситуации два слова скажу, просто чтобы это от меня прозвучало.

В настоящее время в России наблюдается замедление экономического роста, что, конечно, никому из нас не нравится. В январе 2013 года рост ВВП составил 1,6%, в то время как за аналогичный период 2012 года прирост составлял около 5%, в целом, как известно, получилось 3,4%. Годовые темпы роста инвестиций в основной капитал остались невысокими, а рост оборота розничной торговли замедлился, и произошло некоторое сокращение внутреннего спроса.

Очевидно, что одними из ключевых причин медленного роста являются недостаточная диверсификация экономики (это такая классическая причина) и сравнительно низкая доля производственного сектора в валовом внутреннем продукте. Даже небольшое снижение объёмов производства, которое произошло в конце 2012–начале 2013 года, приводит к торможению всей экономики.

Вы также отлично знаете, что значительная часть добавленной стоимости у нас создаётся в нефтегазовом секторе. Доля энергоносителей в структуре экспорта – это 70% за 2012 год, при этом доля производственного сектора не превышает 30% в структуре ВВП. Это вся данность, которую мы имеем и с которой пытаемся, ну если не бороться, то во всяком случае менять.

Уровень оттока капитала всё ещё достаточно высок. Но здесь, наверное, неправильно говорить об этом явлении как о бегстве, хотя этот термин обычно используется. В структуре оттока капитала присутствует реинвестирование, вложения резидентов в недвижимость, приобретение иностранных активов, ну и в целом все страны заинтересованы в развитии инвестиционной активности своих компаний за рубежом. Вопрос, конечно, в том, где и как это делается и с какими последствиями.

Принципиальной проблемой является не столько вывод финансовых средств, сколько, скорее, отток человеческого капитала – и вот это реальная проблема. Причём, конечно, это связано с разными причинами. В целом условия жизни в стране меняются, они, естественно, становятся более благоприятными, но наши специалисты хотят иметь ещё более благоприятные условия, и с этим связан переезд специалистов за границу. Также он связан с не самым лучшим бизнес-климатом (о чём, естественно, вы говорите, о чём мы постоянно проводим различного рода консультации с бизнесом) и, конечно, с профессиональной реализацией. Поэтому для нас, наверное, сейчас не менее важно, чем работа просто на экономическом треке, создание одинаково комфортных условий для наших специалистов, для высококлассных менеджеров, для специалистов различных отраслей для жизни в России.

Цели амбициозные – вывести страну в число ведущих экономик с высоким уровнем благосостояния и войти в двадцатку государств с наиболее благоприятными условиями ведения бизнеса. Создание 25 млн современных эффективных рабочих мест и увеличение объёмов прямых иностранных инвестиций до 70 млрд долларов в год.

Задачи Правительства были одобрены. Они, безусловно, связаны с повышением эффективности государства и системным улучшением условий для ведения бизнеса, а также с модернизацией экономики и социальной сферы.

Принципиально важно, что сейчас на съезде РСПП в рамках Недели российского бизнеса речь идёт о перспективах деятельности Российского союза промышленников и предпринимателей до 2018 года. Александр Николаевич (А.Шохин – президент общероссийского объединения работодателей «Российский союз промышленников и предпринимателей») сказал, что как раз вы хотите сейчас эту модель подстроить под планы Правительства. Это правильно, мне кажется. И мы должны быть на синхронном треке здесь.

Обсуждаются самые разные актуальные задачи – и улучшение институциональной среды, и устранение административных барьеров, и снижение доли государства в рыночном секторе экономики, и повышение энергоэффективности, и стимулирование инноваций, и целый ряд других задач, ну и, конечно, развитие частно-государственного партнёрства и саморегулируемых организаций, создание тех же самых рабочих мест, базовых центров профессиональной подготовки. Хорошо, что есть вот такой горизонт планирования, и очень важно эту работу совместно продолжить. Я просил бы всех членов РСПП, всех, кто участвует в съезде, эту работу вместе с Правительством Российской Федерации продолжать. Мы в этом заинтересованы.

Теперь – о некоторых практических шагах. Вы помните, в декабре 2011 года была сформулирована Национальная предпринимательская инициатива. Цель её – в системном улучшении инвестиционного климата, а инструментами являются так называемые дорожные карты по различным сферам государственного регулирования. Карты должны предусматривать конкретные результаты – сокращение количества и стоимости процедур, которые осуществляются государственными органами или уменьшение количества бумажек.

Особенность национальной инициативы заключается в том, что все мероприятия разрабатываются не с участием бизнеса, как это у нас часто декларируется, а самими предпринимателями, что, конечно, очень важно. И эффект от дорожных карт оценивают именно предприниматели: стало ли реально проще работать. Кстати, все мои контакты, я совещаний довольно много уже провёл по этим картам, показывают, что большинство тех, кто занимается этим, скорее удовлетворено тем, как эти процессы идут. Но тем не менее всё равно вылезают всякие разные странные вещи, и приходится вносить в эти карты изменения. Поэтому, обращаясь ко всем вам, хотел бы сказать следующее: вот эти наши карты по Национальной предпринимательской инициативе – это не догма, как было принято говорить в прежние времена. Их вполне можно корректировать, особенно если у вас возникает ощущение, что там что-то не стреляет, не летает и не плавает, что там что-то сделано не так.

Второе, что мне хотелось бы сказать: очень многое, конечно, зависит от работы в субъектах Федерации. Разработана система оценки эффективности деятельности руководителей различных уровней – и федеральных органов, и губернаторов. Здесь мы будем также проводить оценку, и участвовать в ней должны именно предпринимательские круги.

Регионы сами должны быть кровно заинтересованы в привлечении инвесторов. Коллеги из наших структур вместе с представителями РСПП разработали региональный инвестиционный стандарт. Он был внедрён в 13 регионах. С 2013 года – с текущего года – началась работа по его внедрению ещё в 22 регионах. Впоследствии он будет распространён на всю территорию России. По нему ведётся мониторинг. Просил бы также всех вас принимать участие в этих мероприятиях.

Третье. На днях, совсем недавно, 12 марта Правительством подготовлен и внесён в Государственную Думу проект федерального закона «Об основах государственно-частного партнёрства в Российской Федерации». Там устанавливается целый набор новых подходов на федеральном и региональном уровнях по использованию механизмов ГЧП. В течение трёх ближайших месяцев будут подготовлены подзаконные акты.

Четвёртое, о чём я хотел бы сказать, – это налоговый режим. Хотя это и банальность, но тем не менее это важная всё равно констатация: он должен быть стабильным, понятным и предсказуемым. Это один из ключевых элементов реализации инвестпланов компаний, особенно в капиталоёмких, долгосрочных, дорогостоящих проектах – проектах, которые связаны с высокими технологиями, инфраструктурой, другими затратными проектами.

Важно, чтобы в условиях повышенной турбулентности на мировых рынках капитала национальный режим был более благоприятным и создавал условия для инвестирования. В первую очередь речь идёт о проектах, которые направлены на развитие Дальнего Востока и Забайкалья. Я только что проводил заседание Правительства, где рассматривалась соответствующая государственная программа. О чём я сказал коллегам по Правительству и что хотел бы вам ретранслировать. В настоящий момент прорабатывается законопроект, по которому для крупных инвестпроектов, так называемых гринфилдов, по решению региональных властей ставка налога на прибыль должна быть снижена до нуля в течение первых пяти лет, а в последующие пять лет составить 10% вместо стандартных 20%.

В то же время я ориентировал членов Правительства на то, что соответствующие льготы для Дальнего Востока и Забайкалья должны быть реально работающими, а не изобретёнными для того, чтобы отчитаться Президенту или Премьеру о том, что подготовлен набор льгот для развития Дальнего Востока. Какие результаты получим, совершенно непонятно, поэтому я хотел бы, чтобы вот этим законопроектом мы ещё раз занялись и, может быть, в контакте с РСПП посмотрели, что там будет работать, а что в настоящий момент из того, что предлагается, не вполне эффективно.

А.Шохин (президент Общероссийского объединения работодателей «Российский союз промышленников и предпринимателей»): Дмитрий Анатольевич, не боитесь, что мы попросим расширить границы Дальнего Востока и Забайкалья?

Д.Медведев: Я ничего не боюсь. Я сейчас, рассуждая с членами Правительства про самую популярную ныне тему Кипра, сказал, что если нас так везде гоняют, то пора вернуться к теме создания собственных офшоров на территории Российской Федерации – специальных юрисдикций, где будет специальная налоговая ставка, может быть, и деньги вернутся к нам. А то есть какие-то плохие особые юрисдикции, теперь Кипр вот таким стал, значит, есть хорошие, откуда никого не гонят, – BVI (Британские Виргинские Острова), например, или Багамы какие-нибудь, или ещё что-нибудь. В общем, каждая приличная страна свою юрисдикцию имеет. Поговорим об этом.

Готовится предложение по предоставлению льгот по налогу на добычу полезных ископаемых на Дальнем Востоке, и в целом хотел бы ещё раз сказать, что мы не планируем, естественно, увеличивать налоговую нагрузку на бизнес. Наша задача остаётся прежней – это повышение конкурентоспособности российской экономики и создание условий для стабильного экономического роста.

Пятое, о чём мне хотелось бы сказать, – о сокращении избыточного участия государства в экономике. Тема эта тоже трудная. Вроде бы за последние шесть лет мы приватизировали свыше 2,5 тыс. пакетов акционерных обществ, которые находятся в федеральной собственности. И сейчас существуют отрасли нашей экономики, где предприятия государственные либо вообще отсутствуют, либо представлены совсем незначительно – это металлургия, лёгкая и пищевая промышленность, торговля, – но тем не менее количество коммерческих организаций в государственной собственности остаётся весьма и весьма большим. На начало 2013 года государство являлось собственником порядка 1,8 тыс. федеральных государственных унитарных предприятий и акционером приблизительно 2,3 тыс. акционерных обществ. Это очень много ещё, поэтому работа на этом направлении будет продолжена. Мы завершили сделки с такими акциями крупных компаний, как «СГ-транс», как «Апатит», как «Мурманский морской торговый порт», как «Ванинский торговый порт». В настоящее время проводится работа по акциям «Совкомфлота», «Архангельского тралового флота», авиакомпании «Сибирь» и массой других компаний. При этом, конечно, задача государства заключается в том, чтобы эти активы продавать и продавать эффективно и достаточно быстро, но не за любую цену, конечно. Я тоже хотел бы, чтобы коллеги меня здесь понимали. Такие продажи должны быть оправданы и с идеологической точки зрения, а мы заинтересованы в уменьшении участия государства, и с бюджетной точки зрения.

Шестое, о чём я хотел бы сказать: понимание того, что инновационная экономика – это экономика, которая связана с высокопроизводительными местами, как их называют, эффективными местами. Её успешное построение связано с развитием человеческого капитала. И эти вопросы действительно должны решаться в рамках государственно-частного партнёрства. Важно, чтобы бизнес-сообщество полноценно участвовало в разработке профессиональных стандартов, мы на это очень рассчитываем, и тем самым чётко ориентировало бы обучение на потребности рынка труда. Мы будем, в данном случае я говорю о государстве, оказывать поддержку проектам, которые позволяют готовить действительно востребованных специалистов – это могут быть и высокотехнологичные кластеры, и объединяющие отраслевые предприятия компании, образовательные и научные центры, это может быть также создание базовых кафедр на производствах, предприятиях. Главное, чтобы появлялись условия для ориентированного на практику обучения. И самое главное, конечно, то, о чём вы всегда говорите: чтобы работодатель готовил кадры под себя. Да, это сопряжено с затратами со стороны бизнеса, есть ряд правил действующих, которые позволяют частично компенсировать эти траты, но нужно подумать об их расширении, потому что в конце концов такие инвестиции выгодны и государству, и бизнесу.

Несколько слов о работе РСПП с Экспертным советом при Правительстве. Диалог там сложился, работа даёт результаты, иногда очень хорошие результаты. Мы обсуждали вступление России в ВТО, и, я считаю, в конце концов смогли достичь здесь правильных пропорций. Мы обсуждаем защиту отечественных предприятий реального сектора в условиях открытой экономики, мы обсуждаем доклады Федеральной антимонопольной службы о конкуренции в России, оцениваем регулирующее воздействие, обсуждали создание мегарегулятора на финансовом рынке, совершенствуем систему экологического нормирования.

Что я отношу точно к достоинствам работы последнего периода, так это изменения в законодательство о промышленной безопасности и тот законопроект, который был внесён в Государственную Думу. Работали хорошо и работали быстро, что, собственно, признали все представители бизнеса, которые принимали участие в этом мероприятии. Надеюсь, что конкурентоспособность отечественной промышленности на мировых рынках в результате принятия этого закона существенно повысится.

Есть конкретные планы на текущий год. Предстоит совместная работа по совершенствованию системы государственных закупок и формированию систем мониторинга и контроля, и, конечно, продолжится работа по дорожным картам Национальной предпринимательской инициативы, о чём я сказал. Но здесь важно не ограничиваться федеральным уровнем, а использовать интеллектуальный ресурс и экспертную базу региональных отделений РСПП.

У нас сегодня такой большой европейский день: я выступал на конференции «Россия – Европейский союз», а вечером начнём прямые переговоры с Еврокомиссией, которая приехала во главе с президентом комиссии Баррозу. Обсуждали темы, которые имеют непосредственное отношение к нашему разговору. Конечно, будем обсуждать сегодня все волнующие проблемы, включая тот же самый Кипр. В любом случае нам нужно расширять взаимную торговлю, надо улучшать деловой климат и стараться создавать новые проекты. Это касается не только Евросоюза, это, конечно, касается и азиатско-тихоокеанского направления. В любом случае это общение с Еврокомиссией продолжится. Будем говорить и о визах, конечно, и о дорожных картах, и о четырёх общих пространствах, по которым мы работаем с Евросоюзом. Так что и на этом направлении, надеюсь, этот год принесёт свои плоды.

Но ситуация не самая простая, вы всё отлично знаете, я имею в виду и ситуацию в Европе. Коллеги выступали, господин Баррозу произнёс в конце такой энергичный спич в защиту евро, европейской экономики, призывая нас не отказываться от присутствия в Европе, видимо, имея в виду и сохранение наших валютных запасов в евро. В общем, в любом случае нужно держать руку на пульсе. И мы, конечно, я имею в виду Правительство Российской Федерации, всегда будем ориентироваться и на позицию Российского союза промышленников и предпринимателей. Так что общение продолжим, а я, уважаемые коллеги, желаю вам успешных результатов и правильных решений съезда. Спасибо за внимание.

А.Карачинский (президент группы компаний «IBS Group», председатель комитета РСПП по профессиональному обучению и профессиональным квалификациям): <…> Большой проблемой для развития предпринимательской деятельности является дефицит квалификации, даже не кадров, а именно дефицит квалификации. Это главный ограничитель в текущей деятельности, второй по значимости в среднесрочной перспективе и третий при реализации инвестиционных проектов. Мы семь лет назад начали такой процесс, который долго и трудно шёл, по созданию целой технологии по созданию профессиональных стандартов. Сейчас этот процесс вышел на некоторый правительственный уровень. С приходом Ольги Юрьевны (Голодец) мы на самом деле смогли довести закон, смогли вообще ввести в законодательное поле само понятие «профессиональные стандарты», приняли сейчас законы первые. Надеемся, что мы сейчас доведём механизм экспертной комиссии, которая будет с этим работать. В Трудовом кодексе у нас появилось теперь понятие «профессиональные стандарты», и мы надеемся, что приказ Минтруда по регулированию деятельности экспертного совета по профессиональным стандартам тоже в ближайшее время появится.

Внутри РСПП создан целый механизм по созданию профессиональных стандартов, которые создаются прежде всего на уровне профессиональных ассоциаций. У нас сегодня почти 50 наших профессиональных ассоциаций уже работают по созданию этих стандартов, они уже есть. И у нас очень хороший контакт с Министерством образования. Надо сказать, что ещё три-четыре года назад мы выработали механизм, каким образом из профессиональных стандартов, которые создаёт бизнес, Министерство образования делает образовательный стандарт. И за два года примерно (сегодня у нас такая статистика) этот образовательный стандарт появляется в университетах. И мы видим, что за три-четыре года меняется качество образования, и самая главная задача, которую мы ставили перед собой семь лет назад, – это задача о том, что мы хотели бы, чтобы вузы учили тому, что нужно бизнесу. Идея профессионального стандарта и потом образовательного стандарта – это как раз построение механизма того, чтобы бизнес заказывал квалификации, компетенции, знания тех людей, которых сейчас выпускает наша образовательная система.

Дмитрий Анатольевич, спасибо большое, что Вы затронули этот вопрос по тому, каким образом государство могло бы стимулировать развитие отношений между бизнесом и образованием. Нам хотелось бы, мы сейчас такие предложения подготовили, вывести из-под налогообложения все имущественные и денежные вложения работодателей в профессиональное образование и обучение, включая расходы на разработку профессиональных стандартов, может быть, предоставлять таможенные льготы при закупке за рубежом необходимых для обучения оборудования, образовательных программ и так далее. Мы сегодня входим в мир, где происходят очень быстрые технологические революции, бизнес-революции и так далее. Мы живём в мире, который сейчас более подвижен стал, и очень часто нам требуется всё время доучивать своих сотрудников, потому что ситуация очень быстро и очень сильно меняется везде. В этом смысле этот процесс – постоянное, всю жизнь, образование сотрудников – приобретает всё более и более важное значение в вопросах конкуренции. Вы уже об этом сказали, спасибо большое, что Правительство на это внимательно смотрит.

Вторая вещь, которой мы занимаемся, которой занимается РСПП, – нам необходимо сегодня запустить процесс по оценке потребности трудовых ресурсов в нашей стране. Вообще, если говорить про систему образования, которая у нас сегодня существует, эта система образования сегодня отражает в общем экономическую географию Советского Союза, потому что вся система образования строилась тогда, когда был Советский Союз. И только сегодня, в последние четыре-пять лет встал вопрос о том, что вообще-то нам надо её реформировать, потому что экономическая география очень сильно изменилась. Изменились места, где делают бизнес, изменились вообще сами экономические понятия относительно Советского Союза, модель экономики поменялась. Для того чтобы осознанно поменять нашу систему образования, вообще-то нам надо сегодня сделать очень важную работу, которую пока мы не начали. Образование – штука долговременная, то есть делать оценки меньше, чем на 15–25 лет почти бессмысленно, поэтому нам надо начать строить не макроэкономические модели, которые мы сегодня строим о нашем будущем, а уже региональные экономические модели, потому что только региональная экономическая модель может нам показать, как сегодня изменилась потребность регионов в трудовых ресурсах, какие специальности востребованы, какие специальности – нет. Такую работу мы начали с Министерством образования, сделали почти 60% страны. Мы чувствуем, что к этой работе надо подключать не только Министерство образования и РСПП, но и такие серьёзные организации должны подключиться, как Министерство экономики. Вообще, мне кажется, это такая приоритетная вещь, потому что, для того чтобы увидеть и смоделировать некоторую модель развития, нам необходимо сделать некоторые оценки. Сегодня этот процесс у нас абсолютно отсутствует. Но такая первая модель уже на 60% построена (она очень приблизительная). В одном регионе за последние 12 лет количество преподавателей, которых они выпускают, увеличилось в 2 раза. Мы делали оценку: там не хватает примерно в 3 раза энергетиков, а преподавателей примерно в 8 раз больше, чем надо, но продолжают увеличивать. Вот такие перекосы видно сразу.

Ещё одна вещь, о которой мне бы хотелось сказать, что мы сегодня вступаем, у нас сегодня такой challenge начинается, такое испытание, потому что, чтобы вы представляли цифры, что у нас в 2006 году в первый класс школы пошло почти в 2 раза меньше детей, чем, например, в 1991 году. Начиная с 2004 года, у нас выпускников 11-го класса уменьшилось на 54%, практически в 2 раза к 2012 году. И в общем у нас вот это демографическое дно будет идти до 2018 года. И только в 2018 году, так как у нас рождаемость падала до 1999 года (в 1999 году у нас низшая точка рождаемости была, начиная с 2000 года рождаемость у нас потихоньку идёт вверх)… То есть в принципе у нас через 15 лет относительно сегодняшнего дня с учётом пенсии и так далее уменьшится количество трудового населения (тех, кого может использовать бизнес в качестве трудовых ресурсов) почти в 2 раза, на 80%. Это такой серьёзный challenge. Почему для нас сейчас очень важно это качество образования, очень важно понимание того, какая нам нужна демографическая политика, какая нам нужна миграционная политика. Это вещи, которые на ближайшие 15 лет, мне кажется, должны стать во главе моделирования будущих ситуаций, потому что иногда, мне кажется, мы принимаем какие-то решения, не представляя, что у нас будут проблемы с трудовыми ресурсами, а страна очень большая. В этом смысле мы очень приветствуем то, что начало делать Министерство образования наконец – начало серьёзно заниматься высшими учебными заведениями. Мы знаем сегодня, что у нас огромное количество высших учебных заведений абсолютно по количеству не соответствующих нашему населению. И мы знаем, что среди этих высших учебных заведений находится довольно много некачественных. Это сильно затрудняет предпринимателям приём на работу, потому что очень часто люди приходят с дипломом, за которым ничего нет. В этом смысле очень полезная работа, она называется «мониторинг вузов». Министерство образования её начало, но, как все такие революционные работы, она происходит тяжело. Это очень чувствительная область для региональных руководителей, потому что учебные заведения по своей природе чувствительны для населения. Здравоохранение, образование – это очень чувствительные вещи чисто социально. И вторая вещь – это очень чувствительно для отраслевиков. Потому что, если создать не очень правильную систему оценки критериев, можно «выплеснуть» и те вузы, которые очень важны, потому что они в единственном экземпляре и так далее.

Что очень важным нам казалось бы? У нас была довольно большая работа с Министерством образования. Мы с ними договорились, что эти критерии, во-первых, будут пересматриваться каждый год, после каждого мониторинга мы будем подводить итоги – очень важно, и у нас будет возможность им говорить то, что нам не нравится. Второе – любые региональные и отраслевые дискуссии по поводу тех или иных изменений с вузами будут проходить только с участием отраслевых ассоциаций РСПП и наших региональных организаций. Это в обязательном порядке, мы будем делегировать этих людей в рабочие группы, которые будут при Министерстве образования, чтобы не случилось никаких неприятностей. И самое главное, что мы настояли, и сейчас вводится такой очень серьёзный критерий – это количество выпускников вузов, которые идут по специальности. И второе – это средняя зарплата этих выпускников. Это, конечно, самый чёткий и ясный критерий, который показывает, как эффективно работает вуз – хорошо или плохо. То есть если его выпускники востребованы, то он работает хорошо, если им платят предприниматели высокую зарплату, то это вообще совершенно нужная вещь. И в этом смысле эту работу надо будет сделать. Она очень тяжёлая, потому что 10 лет назад проектировалась конструкция информации внутри государства, которая, к сожалению, ни разу не пересматривалась, и сейчас понятно, что, например, по номеру диплома никогда невозможно понять о человеке ничего. То есть ИНН не существует, никак не связан с номером диплома. У нас вообще внутри информация о том, как двигается человек, что с ним происходит и так далее, она практически никак не связана – это большая проблема. В принципе РСПП взялось за эту проблему, мы нашли решение, и, скорее всего, через год у нас появится такая система, которая позволит проследить выпускников всех вузов безлично, но посмотреть на результаты вузов. Это то, что мы делаем.

А.Шохин: Спасибо, Анатолий Михайлович. Я думаю, что Правительству наши наработки, тем более что это наработки, сделанные вместе с Минобрнауки, будут нужны, важны и востребованы.

Д.Медведев: Я сразу отреагирую на то, что Анатолий Михайлович сказал. По поводу профессионального образования и проблемы вывода из-под налогообложения соответствующих затрат. Я сказал это в своём выступлении, подтверждаю это ещё раз – это нужно проанализировать. Ольга Юрьевна, вы займитесь. И, естественно, пусть Минфин этим позанимается. Я считаю, что нужно поддержать эту идею. Конкретные критерии обсудим и примем решения.

В отношении изменения региональных моделей сообразно тому, как страна менялась, – я с этим тоже согласен. Конечно, что нам жить-то, уже давным-давно Советского Союза нет...

<…>

А.Афанасьев (Сопредседатель национальной валютной ассоциации и Национальной Фондовой ассоциации, сопредседатель комиссии по финансовым рынкам РСПП, член правления РСПП): Уважаемые коллеги, хочется поговорить немного относительно финансового рынка. Представляя биржу, мы, вы знаете, как организация сами не торгуем. Непосредственно мы представляем инфраструктуру для торговли другим, но очень зависим от самочувствия этого самого финансового рынка. Зависим настолько сильно, что хочется об этом самочувствии поговорить сейчас. А самочувствие этого рынка сейчас, как мы знаем, не вполне идеально, что очень жаль, потому что он представляет собой наиболее транспарентный источник для ценообразования. Присутствие на фондовом рынке заинтересовывает эмитентов быть открытыми, быть открытыми для своих инвесторов, быть открытыми в целом для общества, а вовсе не только для спекулянтов, как зачастую представляется.

Длится рецессия, рецессия очень долгая, в последний раз она так долго длилась, говорят, только в эпоху Великой депрессии 1930-х годов. Сейчас заметили некоторые ростки в Соединённых Штатах, но, в общем, мало где ещё. Рынок акций упал во всём мире, от 20% до 40% потеряло большинство бирж. Московскую биржу это не коснулось, к счастью, потому что у нас диверсифицированная модель бизнеса, мы участвуем не только на рынке акций. Тем не менее это большая проблема, которая связана в том числе и с настроениями российских участников.

Рынок стал другим, рынок стал скорее рынком покупателя, чем рынком продавца, как это было в тучные семь лет начала 2000-х, когда иностранные инвесторы готовы были идти в тайгу и тундру, чтобы находить какие-то новые залежи ещё никем не раскопанных интересных бизнесов, интересных эмитентов. Сейчас они комфортно сидят в своих headquarters (головной офис, штаб-квартира) в основных финансовых центрах мира и ждут, когда придут к ним. Соответственно, туда переходит и часть бизнеса, в том числе часть оборотов по российским акциям, по распискам в российских акциях, которая увеличилась за последний год. Это не значит, что на российском финансовом рынке это рассматривается как объективный тренд и ничего не делается – делается очень многое.

Прошла масса интересных инициатив, и часть из них, существенная часть, уже реализована. В первую очередь у нас существенно облегчились условия эмиссии: с 1 января действует новый закон эмиссионный. Вышли отличные законы о центральном депозитарии, о клиринге и так далее, поэтому нам не нужны больше никакие реформы, для того чтобы изменить этот рынок. Но нужно изменение в огромном количестве подзаконных документов, в целом ряде регуляций, которые до сих пор, это ужасно обидно, стоят ещё на одном месте. Например, существует правило, которое логически понятно, но экономически довольно бессмысленно, для пенсионных фондов, заключающееся в том, что они должны обеспечить свою чисто бухгалтерскую безубыточность по окончании каждого года. Но, во-первых, бухгалтерская безубыточность не означает экономическую при определённом уровне инфляции, а главное, это практически запрещает пенсионным фондам участие на фондовом рынке, в первую очередь на рынке акций, и заставляет их идти в крайне краткосрочные продукты, что не очень логично, ибо деньги в пассиве у них чрезвычайно длинные.

Я бы не назвал реформой изменение этого правила, и, в общем-то, большинство за, но почему-то делается ещё недостаточно много. А ведь пенсионные реформы, участие коллективных инвестиций на фондовом рынке – это то, что показывает успех этого рынка и является его основой, как мы видим, на многих успешных рынках, которым мы немножко даже завидуем. Это успех развития бразильского рынка, хорошие успехи показывает, например, польская Варшавская биржа. Вот участие коллективных инвестиций пенсионных фондов – один из ключиков здесь.

Второе, что хочу вам напомнить. Не раз высказывались такие опасения участников рынка, даже жалобы, можно сказать, именно фондового на неравномерное, неправильное налогообложение рынка фондового и его двух главных конкурентов в России – рынка банковских депозитов, где процентная ставка у нас (ну, правила такие, что она практически неналогооблагаема), и рынка недвижимости, куда тоже многие инвесторы инвестируют и где существуют условия освобождения от налогообложения выигрыша, который происходит от продажи недвижимости через три года. На фондовом рынке такого нет.

Кстати, эти правила, наверное, сослужили хорошую службу этим рынкам. Рынок депозитов вырос невероятно: в прошлом году рост опять на 20%, притом что в целом на 9–10% только выросли накопления граждан, то есть люди несут в банковские депозиты больше, чем они зарабатывают сейчас. Как это сказалось на рынке недвижимости (правда, кто тут выиграл, сказать трудно), видно по ценам на недвижимость в Москве и Санкт-Петербурге. Хотелось бы что-то подобное, безусловно, внедрить и на рынке фондовом.

Разговаривали не раз с Министерством финансов, оно пообещало сделать многое, для того чтобы выравнять эти условия. Понятно, выравнивать можно по-разному, то есть можно освободить от налогообложения, например, долгосрочных инвесторов (мы не говорим о краткосрочных спекулянтах), а можно при этом несколько ухудшить налогообложение на других рынках. Вот хотелось бы, чтобы пошли скорее по первому пути.

Делается многое со стороны нашей инфраструктуры рыночной. В понедельник мы наконец заводим в рабочем состоянии новый режим торгов, который более характерен и соответствует международным стандартам, так называемый режим Т+ на рынке. С начала апреля полностью заработает центральный депозитарий, уже переведено туда порядка 90% бумаг, которые должны были быть переведены, то есть идёт отличными темпами, впереди всех иностранцы как раз, иностранные кастодианы. Объединён клиринг, централизованный сделан, создан, IPO прошло успешное, и IPO показало, что в общем планы по развитию фондового рынка… Ведь мы продавали не организацию, мы продавали будущее российского рынка финансового, и это было куплено, то есть нам поверили, нам поверили иностранные инвесторы, поверили иностранные трейдеры, потому что они тоже приходят с большой заинтересованностью к этому рынку, поверили кастодианы, то есть наиболее консервативная публика, как правило, потому что они, так сказать, хранители средств, хранители ценных бумаг. Но есть одна группа участников, в отношении которой я не могу похвастаться, что она в чём-то поверила. К сожалению, это российские эмитенты.

Здесь присутствует большое количество владельцев бизнеса, представители этих владельцев, топ-менеджмент компаний, представители и руководители крупнейших бизнес-организаций. Хочу обратиться к вам. У меня нет упрёка к тому, что вы не поверили до сих пор и, в общем-то, посматриваете на листинг в Лондоне раньше, чем на листинг на Московской бирже зачастую. Я хочу вас пригласить к другому, более активному диалогу. Мы создаём комитет эмитентов на бирже, мы очень близко работаем с участниками, мы даже работаем с клиентами участников, но эмитенты не всегда до сих пор являлись для нас близким контактом. Приходите к нам и говорите обо всём, что вас не устраивает, что вас настораживает, в чём вы видите какие-то проблемы, что у нас ещё не доделано и не доработано. Я приглашаю приходить любые типы эмитентов, не только тех, кто является эмитентами голубых фишек, наиболее раскрученных и активных крупных акций. Приходите и те, у кого проблемы, связанные с чем-то другим, потому что прозрачность нашего рынка… Ну как сказать? За прозрачность эмитент платит, это не очень легко – быть прозрачным, это дополнительные расходы, это дополнительная, что называется, головная боль. При этом он получает возможность доступа к финансированию более долгосрочному, более дешёвому – вот то, что мы хотим обеспечить здесь, на нашем рынке. И на своём примере, как на таком подопытном кролике, мы показали, что можно успешно проводить и первичное размещение, и дальнейшую торговлю акциями полностью на Московской бирже.

Нам очень хочется, чтобы понятие IPO перестало ассоциироваться с размещением акций где-то вне России. Спасибо.

А.Шохин: Спасибо, Александр Константинович. Я бы хотел просто напомнить вам, что вы сопредседатель комиссии по финансовым рынкам РСПП, с сегодняшнего дня член правления РСПП, поэтому приходите к нам, это и приглашение на площадку РСПП в равной мере.

А.Афанасьев: Спасибо, займёмся.

А.Шохин: Хотел бы предоставить слово Владимиру Григорьевичу Передерию, председателю Координационного совета отделений РСПП юга России.

В.Передерий (председатель Координационного совета отделений РСПП юга России): Спасибо, Александр Николаевич.

Уважаемые коллеги! Обсуждаемое сегодня состояние делового климата в России – определяющий фактор социально-экономического развития страны. Вектор деловой активности напрямую зависит от эффективности диалога бизнеса и власти как на федеральном, так и на региональном уровне. Если в первом случае мы наблюдаем известную динамику, то уровень вовлечения бизнеса в процессы подготовки и принятия административных решений серьёзно отличается от региона к региону. Это отражается и на привлекательности субъектов Российской Федерации для инвесторов.

В конечном итоге от состояния бизнеса напрямую зависит не только экономическое развитие, но и региональная социальная стабильность. Для юга России эти факторы имеют особое значение. Густонаселённый по российским меркам, многонациональный и многоконфессиональный регион требует собственной стратегии и чётких механизмов её практической реализации. Бизнес всегда идёт туда, где есть устойчивое правовое поле и системная политика.

По результатам опроса компаний юга России о единстве бизнес-среды в наших регионах говорить не приходится. Наибольшую степень отрицания вызывает тезис о едином деловом климате – более 80% всех респондентов заявили о его отсутствии. Вместе с тем участие региональных администраций в формировании благоприятных бизнес-условий оценивается положительно: почти 50% опрошенных считает, что региональные власти способствуют развитию деловой среды. Таким образом, с точки зрения бизнеса актуален вопрос не о наличии или отсутствии диалога с властью, а о повышении его эффективности.

Эксперты РСПП привлекаются к работе над проектами нормативно-правовых актов, стратегических документов администраций всех уровней. Это касается не только оценки регулирующего воздействия, но и мониторинга правоприменительной практики. Необходимо сделать следующий шаг – создать чёткий механизм, обеспечивающий учёт и практическую реализацию бизнес-предложений. В этом направлении возможны следующие меры: распространение подтвердивших эффективность схем организации взаимодействия Российского союза промышленников с органами власти на региональном уровне; организация на базе региональных объединений работодателей механизмов оценки проектов нормативно-правовых актов, в том числе субъектов Российской Федерации и муниципалитетов, а также проектов стратегических документов; взаимодействие с органами системы уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации; развитие с участием региональных органов РСПП системы мониторинга законодательства, регулирующей предпринимательскую деятельность, в первую очередь для предотвращения введения дополнительных административных барьеров и нарушений принципа добросовестной конкуренции.

Два слова об инновационном бизнесе, развитие которого является ключом к решению поставленных Президентом и Правительством задач по модернизации экономики России. Ситуация на юге страны в целом не отличается от общероссийских тенденций. Региональные институциональные меры поддержки в этой сфере ничуть не менее значимы, чем федеральные. Следует активно привлечь не только через центр, а напрямую в регионы транснациональных инновационных игроков, развивать механизмы сетевого взаимодействия.

Наибольшее количество малых предприятий по-прежнему сконцентрировано в оптовой и розничной торговлях, в секторе операций с недвижимостью, аренде и сфере услуг. Доля предприятий, занимающихся разработкой и продвижением инновационной продукции, недопустимо мала. Назрела необходимость разработки региональных инновационных программ на длительные сроки – 20 и более лет – и их согласование с федеральными программами развития.

Не менее значимой проблемой в этой сфере являются кадры. Инновационный бизнес – особая сфера организации и управления, которая требует специального человеческого капитала. И дело здесь не сколько в разработке стандартов образовательных программ, сколько в целевом отборе и формировании команд, потенциально способных осуществить полный цикл инновационной деятельности. Административная поддержка малого и среднего инновационного бизнеса в конкурсной борьбе за инвестиции – один из ключевых моментов его успешного развития. Более того, это доказательство и показатель реального отношения власти к инновационной политике в регионе. В равной степени это относится и к техническим вузам, инновационная инфраструктура которых является главным полем боя за внедрение научно-технических разработок в производство.

Как ректор одного из крупнейших политехнических университетов России не могу не остановиться на подготовке кадров для развития промышленности и на системе взаимодействия вузов с предприятиями. Южно-Российский государственный технический университет – первый на юге России многопрофильный междисциплинарный научно-исследовательский образовательный центр. В его состав входит 10 факультетов, 4 филиала, 9 научно-исследовательских институтов. В настоящее время в университете обучается свыше 20 тыс. человек.

Своей деятельностью университет стремится соответствовать наиболее высоким требованиям, предъявляемым сегодня к высшим учебным заведениям. К настоящему моменту в университете создано согласно постановлению Правительства и успешно функционирует 20 малых инновационных предприятий и технологическая инжиниринговая компания, являющаяся ключевым звеном инновационной системы университета.

Особое место занимают уникальные разработки университета для Центра подготовки космонавтов имени Гагарина и предприятий оборонно-промышленного комплекса России. Причём речь идёт не только о научно-исследовательских и опытно-конструкторских работах, а о серийном производстве изделий.

Приведу несколько общих соображений по организации взаимодействия вузов и предприятий, опробованных нами на практике. Как правило, при построении таких коммуникаций обсуждаются условия и обстоятельства отношений между сторонами, достижение взаимного удовлетворения и экономической выгоды. Мне кажется, что такой взгляд на рассматриваемый вопрос уже не соответствует вызовам сегодняшнего дня.

В современном обществе происходят радикальные изменения, которые свидетельствуют о становлении экономики знаний. В результате наука, образование и производство не могут больше эффективно развиваться и адаптироваться к изменениям независимо друг от друга. То есть вместо взаимодействия мы имеем необходимость интеграции науки, образования и производства, которая формирует новый комплекс социальных ожиданий и устанавливает иные критерии оценки действий участников. Для неё характерны доктрина общей пользы и смягчение конкуренции между внутренне интегрированными структурами.

Системные цепочки «образование – наука – производство», реализуемые нашим университетом с рядом крупнейших предприятий региона и России, считаю оптимальным вариантом интеграционного взаимодействия. Подготовка перекрёстной стажировки, переподготовка кадров и сочетание с проведением совместных НИОКР дают синергетический эффект взаимодействия вуза с промышленным сектором, способствуют притоку новых идей, технологий и продуктов.

Завершая своё выступление, хочу высказать ещё одно соображение не по поводу взаимодействия бизнеса и власти, а по поводу взаимодействия властей. Речь идёт не столько о корреляции действий между властными уровнями, о чём уже сказано достаточно, сколько о координации деятельности региональных органов. Институциональная административная несогласованность между регионами зачастую мешает развитию экстерриториальных и межотраслевых бизнес-проектов, имеющих стратегическую перспективу. Мы живём в огромной стране с высокой степенью централизации и неравномерности инфраструктуры. Это не лучшие условия для формирования позитивного делового климата. Возможность их трансформации в глобальные конкурентные преимущества в наших с вами руках, уважаемые коллеги.

И ещё. Принимая любые решения, мы все – от регионального мала до федерального велика – должны помнить простую истину: чем больше становится Москвы, тем меньше остаётся регионам России. Благодарю вас за внимание. Спасибо.

А.Шохин: <…>

Сейчас я хотел бы дать слово Дмитрию Анатольевичу Медведеву для заключительных ремарок и комментариев.

Д.Медведев: Я много времени не займу. Спасибо ещё раз, что позвали. Надеюсь, что те предложения, которые вы подготовили, дойдут до Правительства. Прослежу за этим лично.

А.Шохин: Они не дошли ещё?

Д.Медведев: Пока нет. Равно как и те идеи, которые прозвучали во время текущего общения, я кое-что прокомментировал, кое-что не стал, но в любом случае пометки себе сделал. Надеюсь, что всё будет нормально. Пока мы здесь сидели, Кипр окончательно отказался вводить налог на депозиты.

Возгласы: Ура!

Д.Медведев: Вот так. Надеюсь, что и другие власти себя будут вести соответствующим образом. До встречи. Спасибо.

* * *

После съезда Дмитрий Медведев встретился с членами бюро правления Общероссийского объединения работодателей «Российский союз промышленников и предпринимателей».