Вопрос: Дмитрий Анатольевич, для начала охарактеризуйте, пожалуйста, отношения между Финляндией и Россией и расскажите, какие самые важные темы Вы планируете обсуждать в Финляндии?

Д.А.Медведев: Отношения хорошие. Временами, мне кажется, что у нас практически по очень многим позициям сходное видение – и по двусторонним отношениям, и по международным. Во всяком случае в тот период, когда я более активно занимался внешней политикой, чем сейчас, у меня было много поводов, для того чтобы обсуждать с финскими коллегами вопросы наших взаимоотношений.

Наверное, есть какие-то расхождения. Я недавно был на саммите, который проходил в Лаосе, и убедился, что есть одно капитальное расхождение между мной и Премьер-министром Катайненом. Я обычно пользуюсь продукцией Apple, а он из кармана достал телефон Nokia, на что я обратил его внимание, но при этом, сопроводив это словами о том, что я восхищён тем, как за последние годы развивались высокие технологии в Финляндии, как развивались проекты в области телекоммуникаций, современных средств связи. Это очень хороший пример, с учётом того что, наверное, лет 20 назад никто в Финляндии не предполагал, что этот кластер, как принято говорить, будет так хорошо развиваться. И это как раз одно из возможных направлений сотрудничества. У нас неплохие отношения даже в рамках проекта «Сколково». Так что в целом всё хорошо, и я жду поездки, жду переговоров и участия в «лесном форуме» с Премьер-министром Катайненом и встречи и беседы с Президентом Нийнистё.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, мой первый вопрос связан с опекой русских детей в Финляндии. Вы, наверное, знаете о довольно неприятных событиях, которые недавно произошли в Финляндии. К сожалению, опубликованная здесь, в России, информация о том, что там произошло, ложная, не соответствует действительности. Финляндия старалась скорректировать эту информацию, но почти безрезультатно. Конечно, это очень серьёзный вопрос.

Д.А.Медведев: Средства массовой информации свободны. Я не знаю, кто чего написал, но старались скорректировать – не получилось. Но вопрос серьёзный.

Вопрос: Конечно, это серьёзный вопрос. У нас беспокоятся, волнуются и боятся того, что репутация Финляндии станет плохой в России. А это может означать, что русские туристы будут меньше ездить и путешествовать по Финляндии. Последствия неприятные. Скажите, пожалуйста, как Вы думаете, кому это может быть полезно, и насколько эта ситуация вредит отношениям между Финляндией и Россией? Как, на Ваш взгляд, необходимо решить эти вопросы, нужна ли какая-то общая комиссия по делам детей?

Д.А.Медведев: Это действительно такой довольно сложный вопрос в наших взаимоотношениях, причём он как-то, на мой взгляд, образовался довольно неожиданно. Не скрою, я неоднократно его обсуждал и с моей бывшей коллегой госпожой Тарьей Халонен, и с другими коллегами. Знаете, вы спросили, кому это полезно? Такое ощущение, что это никому не полезно. Это неполезно для межгосударственных отношений, это неполезно для общего духа сотрудничества, как вы сказали, для тех, кто принимает решение о том, чтобы поехать отдохнуть в Финляндию или, наоборот, приехать в Россию. Но самое-то главное – это неполезно для детей, в отношении которых принимаются соответствующие решения или которые находятся под воздействием информации из газет, радио, телевидения и пребывают в угнетённом состоянии.

Поэтому желательно все конфликты семейные решать строго в соответствии с семейным законодательством. Оно есть в России, оно, конечно, есть в Финляндии. Если речь идёт, например, о финских семьях и финском законодательстве о браке и семье, естественно, нужно руководствоваться финскими законами, с этим никто не спорит. Но проблема заключается в том, что в силу разных причин – и, наверное, субъективных, и каких-то объективных причин целый ряд случаев приобрёл особую известность. И, по мнению во всяком случае отдельных специалистов в области брака и семьи, журналистов, тем более они выглядят таким образом, что всё-таки к отдельным участникам спора (а это, как правило, граждане Российской Федерации или выходцы из Российской Федерации) при принятии судебных решений всё-таки, по мнению, подчёркиваю, этих специалистов и представителей масс-медиа, относятся предвзято. Я не судья, не специалист сейчас по такого рода коллизиям, хотя когда-то на заре своей преподавательской карьеры я специально занимался брачно-семейным законодательством, то есть я немножко в этом понимаю. И, к сожалению, это выстраивается в определённый тренд, и это, наверное, не очень хорошо.

Я понимаю, что в Финляндии достаточно жёсткие законы о браке, семье и опеке. Тем не менее нас всегда учили, что при принятии соответствующих решений нужно прежде всего ориентироваться на интересы ребёнка. А если ребёнок становится заложником семейного конфликта, да ещё конфликта, который выплёскивается в СМИ, страдает прежде всего сам ребёнок. И вот это самое печальное. Мы, конечно, не пытаемся посягать на суверенитет Финляндии в области брака и семьи, это ваши законы. Но с учётом того, что подобные коллизии периодически возникают, самым лучшим выходом было бы, если мы не подписываем соответствующую конвенцию (а пока до этого дело не дошло, и, как я понял моих коллег, они не очень к этому стремятся), хотя бы создать соответствующую рабочую комиссию. Она предлагала бы решения и по совершенствованию каких-то правил, и по выходу из конкретных ситуаций. Мне кажется, это было бы правильно. Мы подобную комиссию, кстати, создали с Францией в 2011 году (она работает), и мне кажется, это помогает решать вопросы. По такому же пути надо было бы пойти и в отношении тех сложностей, тех коллизий, которые возникли в последнее время на территории Финляндии по отдельным семейно-брачным спорам. А в целом, ещё раз говорю, при принятии подобных решений любой суд любой страны, любой орган опеки и попечительства прежде всего должен ориентироваться на интересы ребёнка, а не на то, как выглядят те или иные родители в тех или иных отношениях. Но я не хочу вторгаться в конкретный казус – это было бы с моей стороны неправильно.

Вопрос: Спасибо. Об инвестиционном климате. Одна из основных целей Правительства заключается в расширении экономики и ухода от сырьевой экономики. Россия в этом году стала членом ВТО, был такой важный шаг. Россия – очень важный рынок для Финляндии, и многие финские компании хотели бы производить вещи и даже продукты в России, но они сталкиваются здесь с некоторыми проблемами. Например, чтобы открыть завод нужно проделать много работы, чтобы привести все бумаги в порядок. Что ещё Вы планируете сделать для улучшения инвестиционного климата, и какие финские компании Вы хотели бы привлечь в Россию?

Д.А.Медведев: Я сказал уже, что у нас в целом хорошие торгово-экономические, инвестиционные отношения. Объективным показателем является уровень торгового оборота – порядка 20 млрд во всяком случае по итогам прошлого года, и в этом году, я надеюсь, будут неплохие показатели. Это существенно больше, чем наши торговые отношения со многими европейскими странами. Так что я считаю, что отношения неплохие, но действительно нет предела совершенству. И после вступления России в ВТО мы считаем, что теперь начинаем жить по общим правилам. До этого момента у нас был целый ряд вопросов, по которым мы с нашими финскими партнёрами – и с Правительством Финляндии, и с Президентом Финляндии – договаривались таким образом: что вот мы вступим в ВТО, и это будет некая новая точка для урегулирования целого ряда проблем. Теперь этот факт на лицо, вступление состоялось, так что дорога для работы по общим правилам открыта.

Что касается инвестиционного климата, то я никогда не скрывал: я считаю, что он в России, конечно, совсем не идеальный. Занимаемся мы этим постоянно, и даже сегодня я проводил достаточно долгое совещание, для того чтобы как раз позаниматься этими вопросами. Что важно для наших отношений? Конечно, важно, чтобы регистрация компаний происходила в упрощённом режиме. Собственно, это и сейчас не очень сложно, но, если речь идёт о различного рода лицензиях, разрешениях, то, конечно, здесь есть целый ряд требований, которые необходимо соблюдать. Некоторые из них, на мой взгляд, носят избыточный характер, их нужно менять.

Если говорить о поставке товаров, то, конечно, значительную роль в нормальном деловом климате играет таможня, и мы занимаемся оптимизацией её работы. Что-то удаётся, что-то, наверное, не так быстро, как хотели, происходит, но мы наметили несколько так называемых дорожных карт, по которым мы совершенствуем деятельность таможни, других административных властей. Сейчас они воплощаются в жизнь. В этом плане я считаю, что это повлияет на общую ситуацию и для наших финских партнёров будет нормально.

Вы меня спрашиваете, кого из представителей финского бизнеса мы хотели бы видеть? Да, мы, честно говоря, всем рады, кто приезжает с добрыми намерениями или предлагает свои инвестиционные проекты. У нас очень хорошая история сотрудничества, причём в данном случае я говорю не только о гигантах, каких я уже называл, я имею в виду и средние компании, у которых довольно много совместных предприятий с российскими фирмами, и малый бизнес. В этом смысле как человек, который значительную часть жизни провёл в Санкт-Петербурге, я помню, что, как только упал железный занавес и Россия начала рыночные преобразования, значительная часть совместных компаний, совместных предприятий регистрировалась именно с финскими фирмами. Какие-то из них живы, какие-то из них, видимо, уже исчезли. Поэтому я бы не стал называть «мы хотели бы видеть этих, этих и этих…» У нас есть очень крупные проекты, но мы рады и хорошим, небольшим, но добротным проектам.

Вопрос: Меня интересует также внутренняя политика в России, потому что у вас был очень интересный год. После парламентских выборов очень много произошло. Очень много было митингов, демонстраций, гражданского движения, реформы, новые законы, Pussy Riot, новые уголовные дела, связанные с оппозицией. Скажите, пожалуйста, как Вы сейчас смотрите на развитие страны, в какую сторону движется Россия? Это именно то направление, которое Вам нравится, или Вы хотели бы, чтобы оно было совсем другим?

Д.А.Медведев: Вы знаете, если бы я считал, что Россия движется в другом направлении, чем мне кажется это правильным, я бы, наверное, на этом месте не сидел, я бы тогда где-нибудь в другом месте был по понятным причинам.

Нет, я считаю, что мы развиваемся в правильном направлении. Конечно, не без проблем. Есть и сложности экономического порядка, о которых мы с вами говорили, есть, наверное, и какие-то политические проблемы, которые получат своё разрешение, но я считаю, что, например, если говорить о нашей политической системе, она развивается. Вот те преобразования, которые были после выборов в Государственную Думу, тот пакет изменений в законах о выборах, о партиях, которые я вносил, ведь они не изменены и не отменены, они все действуют. И у нас уже совсем другая политическая поляна. Если вы за ней наблюдаете, то вы видели, что у нас в последних выборах, например, которые прошли 14 октября, принимали участие уже не шесть партий, а 25. Да, они пока скромных результатов достигают, но лиха беда начало, как у нас принято говорить. Очевидно, что они будут получать дополнительные политические дивиденды, они будут завоёвывать какую-то популярность и, наверное, в какой-то момент уже станут серьёзными политическими конкурентами. Так что это уже другая ситуация.

Если говорить о выборах губернаторов, я сам долгое время (я об этом откровенно говорю) сомневался, нужно нам возвращать выборы губернаторов или нет, потому что Россия очень сложная страна. У нас много территорий очень разных, часть территорий была в довольно драматических условиях. И с точки зрения государственного управления, может быть, проще было бы сохранить ту систему, которая была, когда Президент наделяет полномочиями высшее должностное лицо. Но после того как я пообщался с разными людьми – политиками, журналистами, обычными людьми, я понял только одно: люди хотят выбирать. Хотят выбирать – пусть выбирают. И в этом случае, кстати, политическая ответственность ложится на самих людей: выбрали дурака – соответственно, сами за него голосовали, а если удачного губернатора выбрали – слава Богу.

Теперь этой проблемы нет, люди сами ходят, избирают тех людей, за которых они готовы голосовать. Я, например, доволен, что на последних выборах, несмотря на наличие довольно жёсткой политической конкуренции, что бы там ни говорили, представители той партии, которую я возглавляю, получили большинство и выиграли на всех территориях, где были выборы губернаторов. Будет ли так всегда? Думаю, что нет. Появятся очень зрелые, опытные, жёсткие оппоненты, которые смогут победить. Ну и ладно! Это тоже неплохо, хотя любая партия, конечно, ставит перед собой задачу держать свои позиции. Поэтому я считаю, что в целом всё нормально.

Есть, наверное, какие-то и текущие сложности. Вы упомянули оппозицию, которая высказывает свои претензии к власти. Мне кажется, во-первых, само по себе то, что гражданское общество стало более активным, – это хорошо, а во-вторых, часть претензий, которые предъявляются, наверное, справедливы, и власть на них обязана реагировать. И, в-третьих, любые претензии, которые высказываются любой власти, должны предъявляться в корректной, законной форме. Если это митинги и демонстрации, нормально абсолютно, но это должно происходить в положенном месте на основе соответствующих решений, которые принимаются, как в любой стране, и без нарушения закона. Если это всё таким образом проходит, это и называется древним и довольно коротким словом «демократия».

Вопрос: Правительство новое, и Вы хорошо знаете, что за ним внимательно следят. У меня про Правительство два вопроса: первый – это какие самые важные цели у Правительства? И второй – какие отношения между Правительством и Президентом, между Президентом и Премьером? Уже было уволено два министра. И со стороны кажется, что и у Правительства, и у Президента разные взгляды на экономику. Это так?

Д.А.Медведев: Понятно. Я, естественно, всё прокомментирую. Начну с важнейших целей Правительства. Важнейшая цель Правительства – улучшение жизни людей, граждан Российской Федерации, какое бы правительство ни стояло у власти. И у нашего Правительства, Правительства, которое я возглавляю, такая же цель – улучшение качества жизни, повышение уровня жизни граждан Российской Федерации. Это главная цель. Есть, конечно, другие цели, они проистекают из главной цели. Во-первых, нам нужно сохранять так называемую макроэкономическую стабильность в условиях глобальной финансовой нестабильности. Это сложная цель. Сейчас нет кризиса, но вы сами знаете по ситуации в Финляндии, в других странах ситуация так себе. Рост небольшой в большинстве государств, у нас он получше, но тоже не такой, как мы бы хотели. Поэтому нужно удержать ключевые показатели, поэтому мы вынуждены были ввести жёсткие правила образования бюджета – так называемые бюджетные правила ввести. Да, это немножко уменьшает наши возможности, хотя и не по всем направлениям. Но, с другой стороны, это делает наш бюджет предсказуемым и менее зависимым от падения или скачков на цены на углеводороды, а российская экономика, к сожалению, в значительной мере зависит от цен на углеводороды – цен на нефть, на газ и так далее.

Другой задачей Правительства, конечно, является обеспечение прав, свобод и безопасности самого государства и людей, которые в нём проживают, поэтому довольно значительные траты идут на эти цели – на поддержание правопорядка, на решение вопросов совершенствования деятельности Вооружённых сил, оснащения их новым оружием. Это нормально, потому что наша армия давно не перевооружалась. Здесь нет никакого милитаризма, в чём нас иногда подозревали некоторые наши соседи. Просто нельзя ездить на танках, которые выпущены в 1970-е годы, и автоматы новые нужны: мир так устроен. А мы ещё ядерная держава, на нас особая ответственность – поддерживать наш ядерный потенциал в должном виде. Пока мир не отказался от ядерного оружия, надо, чтобы и наш ядерный арсенал был современным. Поэтому безопасность и обороноспособность, конечно, ключевые приоритеты Правительства. Ну и решение социальных задач, естественно, также очень важное направление деятельности, эта задача вытекает из общей задачи. Сейчас мы стараемся решать много вопросов и в области образования, и в области здравоохранения, и в области пенсионной системы, которая тоже у нас не идеальная и которая требует совершенствования. Сейчас как раз идёт обсуждение того, как нам модернизировать нашу пенсионную систему. Это всегда очень сложный процесс, вы сами знаете, вызывающий очень разные эмоции, но мы должны прийти к какому-то окончательному результату. Поэтому задач у Правительства хватает.

Что же касается отношений Правительства с Президентом, то это нормальные, рабочие, приличные отношения, такие, как и должны быть между Президентом и Правительством. Я это неплохо знаю, потому что я тоже Президентом работал, и у меня тоже были свои отношения с тем Правительством, которое в тот период возглавлял Владимир Путин. У них были очень сложные задачи, кстати, в тот момент они боролись с кризисом. Поэтому нет ничего необычного, как нет ничего необычного и в том, что в Правительство приходят (и уходят) люди, это происходит во всех странах, и в нашем Правительстве это происходит. Причины, по каким те или иные члены кабинета приходят или уходят, тоже всем известны, это публичные вещи абсолютно: у кого-то просто не выдерживают нервы, потому что это сложная работа, и люди говорят: «Да, мы не готовы работать». Это бывает, это нормально абсолютно. А в других случаях это необходимо по соображениям обеспечения прозрачности, для того чтобы провести необходимое расследование и принять необходимые решения. Это тоже нормально абсолютно. Так и в других странах происходит.

Ну а если говорить о наших взаимоотношениях с Президентом, то на эту тему мне неоднократно приходилось говорить: ничего не изменилось с тех пор, как я перешёл на работу в Правительство, а мой коллега Владимир Путин был избран Президентом Российской Федерации. У нас отношения давние. Я недавно, когда поздравлял его с днём рождения, сказал, что мы уже знакомы больше практически, наверное, 22 лет или 21 года, и в общем это большой срок в жизни любого человека. А если говорить о моей жизни, то это почти вся моя такая взрослая, сознательная жизнь. Это большой срок, как вы догадываетесь. Поэтому у нас все нормально.

Вопрос: У меня есть один вопрос, связанный с сотрудничеством между Финляндией и Россией. Я знаю, что сейчас планируют новые пассажирские железнодорожные маршруты между Финляндией и Россией, например в Петрозаводск. Скажите, пожалуйста, как Вы думаете, насколько необходимы эти новые маршруты? И будет ли Россия помогать реализовывать эти планы? Потому что, конечно, это требует, например, изменения статуса нескольких пограничных пунктов. И, конечно, надо заботиться о том, чтобы там было достаточно персонала.

Д.А.Медведев: Это важная проблема. Я в своей жизни неоднократно пересекал границу Российской Федерации с Финляндией – и на поезде, и на самолёте, и за рулём. Это не всегда было приятное приключение, скажем откровенно, особенно когда ты стоишь в очереди и вынужден часами там ждать, пока откроются соответствующие границы. Поэтому задаче оптимизации перевозок между Россией и Финляндией мы уделяли, уделяем и будем уделять большое внимание. Не так давно, в 2010 году, был запущен поезд в Хельсинки, он называется «Аллегро», поезд хороший. Я не знаю, пользовались вы им или нет?

Ответ: Да.

Д.А.Медведев: Но, когда его вводили, этот поезд, было много споров: а поедет ли на нём кто-нибудь, потому что разница в два часа всего (два часа – тоже много, конечно), но тем не менее вроде и не такая существенная разница, а цена, естественно, выше, потому что там комфорта больше. И я могу сказать, что все эти пессимистические настроения не оправдались. Сейчас этим поездом пользуются существенно больше, чем в начале работы. В прошлом году, по-моему, им было перевезено порядка 300 тыс. пассажиров, а только за восемь месяцев этого года перевезено уже 260 или 270 тыс. Это означает, что эти маршруты становятся популярными и что в инфраструктурные проекты такого рода выгодно вкладывать деньги, потому что они в конечном счёте оправдывают себя. Я уж не говорю о том, что это очень удобно для людей: там меньше проблем с пересечением границы.

Но это не означает, что не нужно совершенствовать процедуру. Мы неоднократно к этому возвращались. Я говорил на эту тему неоднократно со своими финскими коллегами и недавно собирал таможенников, ставил им задачу вместе с другим нашим структурным органом, с Росграницей, подготовить предложения о переоборудовании и дооснащении пунктов пропуска на российско-финской границе – это всем известные «Брусничное», «Торфяновка» и некоторые другие. На это придётся выделять дополнительные средства. Но что делать? Это всё равно очень важные артерии, это очень важные коммуникации для общения с Финляндией. Мы понимаем, что это нужно делать.

Но, с другой стороны, мы исходим из того, что такого рода проекты, как правило, носят взаимовыгодный характер, могут осуществляться (я имею в виду создание дорог и так далее) в рамках государственно-частного партнёрства и с привлечением иностранных инвестиций. Так что я считаю, что в этом плане именно вот эти совместные наши предприятия, российско-финские, себя оправдывают.

Вопрос: О зарубежной политике. Какие самые острые проблемы в международных отношениях сейчас? Недавно переизбрали Обаму. Как Вы видите будущее перезагрузки?

Д.А.Медведев: У меня сейчас больше внутренних проблем, потому что так устроена наша Конституция, что у нас за внешнюю политику отвечает Президент, и мне четырёх лет хватило, я много ездил, много участвовал в переговорах. Это интересное дело и очень сложное, но в то же время надо признаться, оно требует больших сил. Вот я только что вернулся, был на саммите в Лаосе, потом во Вьетнам летал. Я понимаю, что это такая большая работа, которая отвлекает от повседневной деятельности, а у Правительства очень много рутинных дел: одних документов я подписываю в день, наверное, штук сто. Так у нас страна устроена, может быть, немножко многовато бюрократии, но, к сожалению, пока без внутренних документов, без актов Правительства многие решения не обходятся. Надеюсь, когда электронное правительство будет более активно применяться, будет проще.

Если говорить о международных проблемах, то, наверное, они нам всем очевидны сегодня. Наверное, самый большой узел противоречия сегодня – на севере Африки и на Ближнем Востоке. Это, конечно, ситуация вокруг Сирии. Наша позиция по сирийскому вопросу вам хорошо известна: мы не поддерживаем кого-то в этом конфликте – ни Президента Асада (вопреки распространённым представлениям), ни повстанцев. Мы говорим только одно: вы обязаны сесть за стол переговоров и договариваться, а не стрелять друг в друга, потому что это самое плохое развитие событий. Но, к сожалению, у некоторых государств позиция более однобокая: один должен немедленно уйти, а другим мы будем поставлять оружие. Мы считаем, что это неправильно, мы считаем, что таким образом мир на сирийской земле никогда не появится либо в конечном счёте произойдёт дезинтеграция государства, а примеры такого рода на севере Африки есть. Далеко не все события, которые происходили на Ближнем Востоке и на севере Африки в последние два года, принесли мир и спокойствие.

Если говорить о ситуации в Палестине, то там тоже пока всё очень далеко от разрешения тех проблем, которые есть. Мы недавно встречались, обсуждали ситуацию в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Для нас тоже очень важный вопрос. У нас прошёл недавно саммит АТЭС во Владивостоке, приезжали руководители государств АТЭС. Всё это прошло на высоком уровне, мне кажется, весьма удачно, и Россию определённым образом позиционирует, но там тоже есть свои проблемы. Есть проблема северокорейской ядерной программы, о ней тоже мы говорили даже во время саммита, который был недавно в Лаосе – саммите АСЕМ, то есть саммите «Азия-Европа», в котором и Премьер-министр Финляндии принимал участие, так что в мире проблем хватает.

Наши отношения с американцами – это, конечно, важный момент международной политики, во всяком случае исходя из того, что Россия и Соединённые Штаты Америки – крупнейшие ядерные страны. Я доволен тем, что за последние годы мы проделали определённую работу: мы с Бараком Обамой подписали Договор об ограничении стратегических вооружений. Как бы кто к нему ни относился, но в результате этого договора уровень противостояния стал ниже и целый ряд вопросов удалось решить, но не все. У нас есть ряд проблем, которые остаются во взаимоотношениях с американцами. Прежде всего, может быть, главный вопрос – это конструкция европейской противоракетной обороны. Я не буду сейчас погружаться в эту тему, она тоже всем хорошо известна, но очевидно, что это будет предметом обсуждения и с новой (она же старая) администрацией Соединённых Штатов Америки.

Своё личное отношение к избранию Обамы я уже высказывал. Я ещё раз могу сказать, что с нынешним Президентом Соединённых Штатов Америки можно иметь дело: он человек, который слышит аргументы, умеет общаться и принимать решения. Не всегда мы сходимся, но, если он какие-то решения принимал, он их выполнял. Я ему, кстати, за это признателен, за те годы, когда мы работали вместе. Надеюсь, что он и в будущий свой срок будет придерживаться таких же подходов. Если говорить о перезагрузке, то это такой скорее символ. Знаете, мы перезагрузили всё, что было можно. Сейчас нужно не заново всё перезагружать и нажимать на кнопки Reset или Reload, а развивать отношения. У нас, кстати, если вернуться на правительственную поляну, с американцами уровень товарооборота такой же практически, как с Финляндией. Но Америка больше, чем Финляндия, а это означает, что для них этот вопрос, может быть, не так важен. Так что пользуйтесь возможностями, пока американцы как-то не очень испытывают интерес к российскому рынку. А с Финляндией у нас всё хорошо в этом плане.

Вопрос: Вы были в Лаосе и Вьетнаме. Какую роль Азия играет для России? Это не только проблемы, это, возможно, много новых клиентов и так далее, это важно для экономики.

Д.А.Медведев: Конечно. Я думаю, что Азия сегодня играет большую роль для всех, в том числе и для Финляндии. Собственно, поэтому есть этот саммит – АСЕМ, в котором я тоже принимал участие. Россия – европейская страна, с одной стороны, а с другой стороны – азиатская. Мы всегда исходили из того, что у нас экономические интересы простираются не только в европейском, но и в азиатском направлении. И для нас, конечно, очень важно развивать российский Дальний Восток, Восточную Сибирь. Это азиатские территории, малонаселённые, очень богатые, и мы считаем, что эти территории можно развивать в кооперации с другими государствами. И, конечно, для этого нужно выстраивать правильные экономические связи с ними. Поэтому у нас многоплановые отношения со всеми крупными и не очень крупными азиатскими игроками, азиатскими странами. Я имею в виду и Китай, и Вьетнам, в котором я только что был, и даже Лаос, который, по сути, небольшая страна, но очень колоритная, интересная и с которой у нас давние связи существуют, и Япония, конечно, ну и другие государства, с которыми мы поддерживаем добрососедские, нормальные отношения. Так что дорога в Азию сейчас открыта, мы думаем о том, каким образом диверсифицировать многие торговые потоки. Нас периодически упрекают, что мы слишком много газа и нефти даём в Европу, что Европа от этого устала, и эта энергозависимость от России надоела. Ну хорошо, мы в Азию пойдём, там пока от нас не устали, туда будем поставлять, там к этому относятся с благодарностью. Поэтому я намекаю на то, что всякого рода конфликты на эту тему и споры пора заканчивать, и Европейской комиссии тоже, а смотреть в будущее.

Вопрос: Сейчас довольно много говорят об использовании Арктики. Скажите, как Вы думаете, будут ли какие-то новые возможности, новые перспективы там и для финнов?

Д.А.Медведев: Конечно. Мы же не просто соседи, мы арктические страны, мы работаем в этом регионе, мы живём в этом регионе, мы знаем этот регион, и поэтому на нас лежит особая ответственность за его судьбу – на России и на Финляндии. Мы всегда говорили об этом, и я говорил со своими партнёрами. Точно так же, как на нас лежит особая ответственность за судьбу Балтийского моря, и об этом мы тоже всегда говорим. И саммиты проводим, и участвуем в них, и принимаем решения, подчас непростые, но важные решения, поэтому для нас это очевидная вещь. Развитие Арктики должно осуществляться арктическими странами и с пониманием нашей ответственности перед будущими поколениями.

Вопрос: А Вы будете говорить о визах в Финляндию.

Д.А.Медведев: Да что о них говорить-то? Их отменять надо, а не говорить о них. Вы же сами это прекрасно понимаете. У нас, кстати, в этом плане с Правительством, с руководством Финляндии никогда не было принципиальных расхождений, потому что вы-то понимаете всю абсурдность этой ситуации, потому как угроза для Европы уж точно не исходит из России в этом плане. Но, к сожалению, эта тема – политизированная, некоторые государства её используют для своих внутренних нужд. А есть государства, которые просто опасаются своих внутренних проблем. Это не Финляндия, конечно. Но я уверен, что рано или поздно мы будем всё-таки свидетелями ситуации, когда визы будут отменены и мы сможем ездить друг к другу без всяких виз и ограничений.

Собственно, возможности для этого есть, мы долго согласовывали дорожную карту с Евросоюзом. К сожалению, сейчас пока как-то слабенько движение по этому направлению идёт, хотя мы с рядом стран подписали соглашение об упрощённом визовом обмене, и они действуют. В общем, ответный ход не за нами.

Вопрос: Можно последний вопрос? Один вопрос, который связан со здоровьем Президента. И, конечно, здесь, в России, очень много слухов…

Д.А.Медведев: Я же не доктор.

Вопрос: Вы знаете об этом? Это только слухи или Вы знаете о каких-то проблемах у Президента?

Д.А.Медведев: Слушайте, каждый человек имеет право на то, чтобы заниматься своим здоровьем. Я вот вам сказал: меня спросили, трудно заниматься работой Президента или Премьера? Я сказал: трудно. Чтобы поддерживать себя в форме, приходится много заниматься спортом. И Президенту Путину тоже, для того чтобы быть в форме, приходится много заниматься спортом. А так он жив-здоров, и, слава Богу, у него всё нормально.

Вопрос: Значит, это не какие-то серьёзные травмы?

Д.А.Медведев: Ничего серьёзного. А у каждого из нас есть какие-то мелочи, которыми мы вынуждены заниматься.

Вопрос: Да. Спасибо Вам большое! И добро пожаловать в Финляндию!

Д.А.Медведев: Спасибо большое.