Стенограмма:

Д.А.Медведев: Добрый день! Уважаемые коллеги, тема нашего совещания сегодня абсолютно конкретная (наверное, это и хорошо) – совещание посвящено вопросам развития медицинской промышленности. Не секрет, что большинство экспертов считает, что медицинские технологии в ближайшие годы будут двигателями инновационного развития. Сегодня некоторые продукты такого инновационного развития мы посмотрели в Пензе. Надо признаться, это производит хорошее впечатление. В любом случае очевидно, что руководство области уделяет этому внимание, относится к соответствующим направлениям развития экономики области с должным вниманием – по-серьёзному относится, в общем.

Главное для нас состоит в том, чтобы продолжилась диверсификация экономики в стране, изменился сценарий развития экономики. Ну а от уровня обеспечения лекарствами, медицинскими препаратами, от качества выпускаемой продукции, конечно, зависят жизнь и здоровье миллионов людей. Причём речь идёт о весьма сложных и тонких технологиях, о медицинских приборах (мы их смотрели сегодня), о протезах, об имплантах, каждый из которых представляет собой такое маленькое чудо техники. Но, с другой стороны, речь идёт и о более элементарных вещах, допустим о перевязочных материалах.

Тема очень важная, мы обсуждаем её не впервые. Я напомню, что ещё в 2010 году была принята федеральная целевая программа по развитию фармацевтической и медицинской промышленности, я тогда давал поручение Правительству на эту тему. Из почти 190 млрд рублей большая часть будет направлена на модернизацию производств и на научно-исследовательские работы. В создание новой медицинской техники будет вложено более 26 млрд рублей государственных инвестиций и близкая по объёму сумма средств внебюджетных.

Сегодня мы посмотрели  целый ряд интересных разработок, посмотрели работу предприятия, которое выпускает искусственные клапаны сердца. Отрадно то, что эта продукция действительно уже экспортируется в 17 стран мира и занимает более половины – около 60% – внутреннего рынка России и СНГ. Но таких примеров в нашей стране, конечно, мало.

К использованию в медицинской практике зарегистрировано и допущено более 45 тыс. медицинских изделий, около 20 тыс. из них – российского производства. Причём эта цифра за последние годы выросла существенно, потому что ещё совсем недавно она была совсем скромной. И лишь 23% рынка медицинских изделий занимают отечественные производители (вам это всё знакомо, здесь как раз представлены лучшие из этих производителей), всё остальное – это импорт.

Очевидно, что нужны масштабные инвестиции в научные исследования, техническое перевооружение, инфраструктуру, и необходима интеграция наших компаний в систему международной промышленной и научной кооперации. Эти и другие первоочередные задачи сформулированы и поставлены в стратегию развития медицинской промышленности. С учётом замечаний, которые в том числе и сегодня, наверное, прозвучат, нам необходимо будет её доработать и принять. Насколько я понимаю, Минпромторг планирует завершить работу над стратегией до 1 февраля следующего года.

В стадии разработки находится проект закона об обращении медицинских изделий. Он необходим, чтобы регламентировать все жизненные циклы таких товаров от выпуска до их утилизации, для того чтобы контролировать качество этих изделий, определить ответственность как производителей, так и поставщиков за любые нарушения в сфере оборота товаров медицинского назначения. Этот закон тоже нужно доработать. Мне тут написали, что нужно его вытащить на общественные слушания и до 1 мая 2013 года внести в Правительство, но 1 мая – это очень долго, поэтому я этот срок сокращаю. Даже с учётом общественных слушаний вполне можно всё это сделать до 1 февраля 2013 года. Поэтому также поручаю Минпромторгу внести в эти сроки этот документ в Правительство.

В ближайшее время в стране должен быть создан в целом производственный потенциал, который отвечает потребностям нашего здравоохранения, сформирована группа экономически устойчивых компаний, которые мотивированы на дальнейшее развитие. Несколько принципов ещё назову. Конечно, нужно, первое: преодолеть разобщённость отрасли, консолидировать разработку, производство и по возможности всю научную инфраструктуру. Это сложно, но возможно.

Второе, нужно расширять производство компонентной базы и встраиваться в глобальную технологическую цепочку производства.

Третье: вне всякого сомнения, полезно было бы стимулировать приток иностранных инвестиций и технологий в отстающие сегменты отрасли. В-четвёртых, развивать компании по сервисному обслуживанию медицинской техники и готовить соответствующих специалистов. Это тоже не самая наша сильная сторона, потому что с обслуживанием очень часто беда в отличие от иностранных конкурентов, которые, естественно, дерут за это втридорога, но и обслуживают качественно.

И, наконец, последнее: отрасли необходимо ускорить переход на международные стандарты управления и стандарты качества. Самого пристального внимания заслуживают те направления медицинской промышленности, где наиболее высока вероятность коммерческого использования, коммерциализации технологий. Поэтому Минздрав вместе с Минпромторгом должен проработать вопрос о формировании перечня медицинской техники, которую целесообразно производить в первую очередь. И мне бы тоже казалось правильным, если бы присутствующие здесь нам подсказали, что в этот перечень должно попасть.

Последнее во вступительном слове: к вопросу инноваций в медицине мы вернёмся совсем скоро – через несколько дней эта тема будет рассматриваться в формате совещания, которое я проведу в «Сколково» уже 18 сентября, поэтому, если хотите, это единый цикл совещаний: одно переходит в другое.

Пожалуйста, давайте приступим к обсуждению темы. Денис Валентинович (обращаясь к Д.В.Мантурову), Вам слово.

Д.В.Мантуров (министр промышленности и торговли): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Я бы хотел начать свой доклад с обзора рынка. Российский рынок медицинских изделий уникален, не побоюсь слова – в мировом масштабе. Почему? Потому что один из ключевых факторов, с одной стороны, это высокие темпы роста потребления, превышающие общемировые в 3–5 раз, а с другой – эти темпы роста во многом обеспечены государственными программами модернизации здравоохранения на базе перехода на единый порядок – стандарт оказания медицинских услуг.

Кроме того, в нашей стране государство предъявляет расширенный спрос именно на высокотехнологичное оборудование. Обеспечение такого спроса – крайне амбициозная задача для отрасли и в то же время серьёзный вызов для системы обеспечения кадров со стороны системы здравоохранения.

Мы оценили долгосрочные потребности системы здравоохранения, ожидаем сохранения темпов роста до 2015 года примерно на уровне 16% в год, затем это должно стабилизироваться и выйти на уровень 9% в год. Но эта ситуация создаёт условия не только для развития собственного производства, но и для инициатив по локализации ведущих зарубежных игроков в России. Процесс уже активно идёт, компании начинают либо искать партнёров, либо уже их нашли, либо самостоятельно, так же как по фармацевтике, начинают работать в этом направлении.

Позиция нашего министерства и коллег из Минэкономразвития, Министерства здравоохранения заключается в необходимости разработки прозрачных и равных условий локализации для всех иностранных инвесторов и каждого в отдельности.

Реформирование системы здравоохранения вызвало динамичный рост рынка, но не привело к сопоставимому росту отечественного производства. Вплоть до недавнего времени ситуация характеризовалась постепенным сокращением доли отечественных производителей и частично утратой их конкурентоспособности. Кроме того, российскую промышленность отличает крайне низкая степень консолидации и отсутствие крупных компаний, которые обладали бы достаточным собственным капиталом для устойчивого развития, выхода на внешние рынки. Относительно устойчивое финансово-экономическое положение имеют порядка 150–200 компаний – это примерно 15–20% от общего объёма производства и, соответственно, общего числа компаний, которые задействованы в этой отрасли. Компетенция большинства отечественных производителей сосредоточена прежде всего в производстве техники и изделий, не участвующих в непосредственном контакте с пациентом, а выполняющих вспомогательные или обеспечивающие функции. Доля такой продукции в структуре формирования добавленной стоимости незначительна. Наибольшую добавленную стоимость имеет высокотехнологичное оборудование, применяемое непосредственно для диагностики и лечения пациента, которое в основном сегодня, к сожалению, импортируется. Несмотря на некоторый рост объёмов производства, которые демонстрировала отечественная медицинская промышленность в последние годы, можно констатировать в среднесрочной перспективе риски потери конкурентоспособности. Это связано как с применением морально устаревших технологий, так и с отставанием в применении современных стандартов производства, менеджмента качества, системы продвижения продукции, послепродажного обслуживания, с отсутствием собственной современной базы разработок. Конечно же, наша такая ситуация никого не устраивает, она неудовлетворительна. Правительством Российской Федерации были предприняты шаги к созданию условий для реализации отечественного потенциала как в фармацевтике, так и в медицинской промышленности. Была принята и начала действовать стратегия «Фарма-2020» и по Вашему поручению была принята в своё время программа «Целевое развитие фармацевтики и медицинской техники до 2020 года».

Кроме того, Минпромторг в инициативном порядке подготовил проект стратегии развития медицинской промышленности на период до 2020 года. Она уже прошла несколько операций согласования с федеральными органами исполнительной власти, в том числе прошли несколько общественных слушаний. И сегодня я хотел бы представить Вам, Дмитрий Анатольевич, основные параметры этой стратегии для последующего её утверждения уже в установленном порядке.

Я думаю, что сроки…  Мы постараемся, Дмитрий Анатольевич, вписаться в обозначенные сроки, даже по стратегии, я думаю, будем стараться до конца года это сделать, поскольку мы уже находимся на финальной стадии. В своё время стратегия «Фарма-2020» дала существенный импульс активизации российского и зарубежного бизнеса, так как чётко установила целевые ориентиры развития этой отрасли. Стратегия развития медтехники в значительной степени схожа.

Цель стратегии – это формирование конкурентоспособной и высокотехнологичной отрасли. Мероприятия стратегии должны обеспечить переход отрасли к новому технологическому укладу, заключающемуся в непрерывном обновлении продукции и технологий и фактическом сращивании в едином научно-производственном процессе всех этапов жизненного цикла продукции. Реализация стратегии не требует дополнительного государственного финансирования: у нас все мероприятия уже заложены в целевой отраслевой программе.

Детализация инструментов реализации задач представлена на 4-м слайде. Необходимо решение по интенсивной модернизации действующих производств, так как в большинстве случаев именно применяемый технологический процесс обеспечивает решающее преимущество в качестве производимой продукции. Ситуация в производстве медицинских изделий характеризуется постоянным сокращением сроков появления новых продуктов. Достижение и, что самое главное, сохранение на протяжении длительного времени конкурентоспособности возможны только при готовности компаний обеспечивать непрерывный цикл обновлений. В этой связи мы ставим себе цель – создание необходимой общеотраслевой инфраструктуры разработок и трансфера технологий.

Внедрение современных стандартов оказания медицинских услуг в Российской Федерации стимулирует спрос на передовую продукцию, применяемую во всём мире. В этой связи важно в рамках стратегии выстроить ориентиры (они указаны как раз на 5-м слайде) в соответствии с мировыми тенденциями, отталкиваясь от уже достигнутых рыночных позиций, дополнив на начальном этапе инвестиционный капитал с помощью мер господдержки. Кроме того, пристальное внимание со стороны государства должно быть уделено развитию тех сегментов медицинской промышленности, где наиболее высока вероятность коммерциализации российских технологий. Например, это радиационные технологии, кардиохирургия, рентгеновская техника и её компоненты, хирургические инструменты, неонатальное и реанимационное оборудование. Логика финансирования проекта в рамках стратегии синхронизирована полностью с федеральной целевой программой. Эта программа является основным механизмом реализации стратегии. Она состоит из нескольких этапов, в основном ориентирована на НИОКР – на них приходится 77% финансирования – и направлена на создание на территории России устойчивой системы разработок и последующей коммерциализации.

Соотношение финансирования фармацевтики и медотрасли примерно 2 к 1, как и соотношение размеров рынков этих двух отраслей. На первом этапе, до 2015 года планируется осуществить модернизацию медицинской промышленности за счёт НИОКР, разработку и организацию производства импортозамещающей продукции, а также создать центр по разработке медицинских изделий. Параллельно, начиная с прошлого года, запущен новый отраслевой технологический цикл за счёт разработки уже инновационных как лекарственных средств, так и медицинских изделий и ключевых компонентов для высокотехнологичного медицинского оборудования. Об этом аспекте я доложу Вам как раз 18-го числа на совещании в «Сколково».

На седьмом слайде представлена наглядная карта реализации федеральной целевой программы. В реализации данной программы участвует большое количество вузов и государственные научные центры. Это, я считаю, залог нашего успеха. Мы как раз сегодня, когда Вы посещали предприятие, на эту тему говорили. В частности, только в Пензе (она занимает 3-е место среди так называемых производственных образовательных кластеров) восемь проектов уже запущено. С учётом предложений из регионов и от заказчиков выделены объекты инвестиций первой очереди, обеспечивающие техническое перевооружение и переход отечественной медицинской промышленности на оптимальную модель её развития.

До 2020 года в рамках программы предусматриваются капитальные вложения в научно-техническую и производственную сферы, что самое главное, важное. Объём средств – около 3,9 млрд рублей. В результате реализации стратегии планируется выйти на отраслевые показатели, в целом характерные для развитых стран как с точки зрения вклада отрасли в ВВП, так и её конкурентоспособности. Будет сформирована собственная научная и производственная база, позволяющая повысить экспортный потенциал отрасли, выстроив её в глобальной производственной цепочке, о которой Вы говорили.

Д.А.Медведев: Я смотрю, тут на седьмом слайде количество проектов… Такое ощущение, что только в Москве, Петербурге и Пензенской области это более или менее активно идёт, а больше по стране вообще ничего нет. Почему это так?

Д.В.Мантуров: Дмитрий Анатольевич, это объективно. То есть те вузы, та научная школа, которая есть по регионам, кто, собственно, подал заявки в прошлом году, соответственно, мы промониторили ситуацию, мы закрепили это. Это не значит, что именно такое количество до 2020 года останется.

Д.А.Медведев: То есть это не раз и навсегда?

Ладно, понял.

Д.В.Мантуров: Мы планируем выйти на увеличение доли изделий отечественного производства к 2020 году в объёме рынка до 40%. Соответственно, планируем увеличить экспорт медицинских изделий в 7 раз и производство изделий на внутреннем рынке – примерно в 6,5 раз.

Стратегия «Медпром-2020» – это завершающий инструмент развития промышленности в интересах здравоохранения. Интегральным документом, подытоживающим эту работу, является государственная программа развития фармацевтической и медицинской техники в нашей стране на период до 2020 года, которую мы планируем доработать в ближайшее время и уже до конца года на заседании Правительства её утвердить в установленном порядке. Спасибо большое за внимание.

Д.А.Медведев: Спасибо. Договорились.

Вероника Игоревна (обращаясь к В.И.Скворцовой), пожалуйста, Вам бы тоже хотел дать высказаться.

В.И.Скворцова (министр здравоохранения): Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич. Уважаемые коллеги! Как уже было сказано, медицинские изделия являются важнейшим компонентом всех медицинских технологических услуг – и диагностических, и лечебных, и реабилитационных, и фактически частью стандарта качества медицинской помощи. Именно поэтому медицинские изделия стали частью двух основных единиц стандартизации медицинской помощи: порядков оказания медицинской помощи, которые содержат стандарт оснащения не только медицинских организаций, но и их структурных подразделений (без наличия этого обязательного перечня учреждение не лицензируется к профильно-медицинской деятельности). И стандарты медицинской помощи, которые содержат как компонент медицинской услуги медицинские изделия, имплантируемые в организм человека (соответственно, это совершенно разнообразные импланты, протезы и другие изделия и расходные материалы). Более того, медицинские изделия учтены в стоимости медицинского тарифа, и методика расчёта этой стоимости, в зависимости от клинически связанных групп (разный процент данного тарифа), уже в настоящее время разработана. Данная единица стандартизации медицинской помощи регулярно обновляется: так, порядки, принятые в прошлом году, сейчас уже соответственно подвержены обновлению за прошедший год, и стандарты также будут обновляться не реже 1 раза в год. Это позволяет нам, с одной стороны, поддерживать планку качества и доступности оказания медицинской помощи и, кроме того, прогнозировать потребности отечественного рынка в медицинских изделиях и фактически поддерживать стабильность спроса. Необходимо отметить: несмотря на то, что необходимо очень жёстко регламентировать весь жизненный цикл медицинских изделий, что связано непосредственно с их качеством, эффективностью и безопасностью, до 2011 года в стране вообще отсутствовало регламентирование вот этой части системы здравоохранения. И только в ноябре 2011 года в закон «Об охране здоровья граждан» впервые была введена 38-я статья, которая предусмотрела введение единства терминологии в сфере обращения медицинских изделий и приблизила эту терминологию к международной в соответствии с концепцией глобальной гармонизации в области обращения медицинских изделий.

Были установлены основные требования к порядку государственных экспертиз и последующей государственной регистрации. Введена необходимость классификации медицинских изделий и государственного реестра медицинских изделий, а также даны определения основных процессов жизненного цикла медицинского изделия.

Закон обозначил тот перечень подзаконных нормативных актов, которые в настоящее время уже подготовлены. Это три постановления Правительства -о порядке государственной регистрации, о порядке ведения государственного реестра медицинских изделий и о государственном контроле за обращением медицинских изделий. Одно постановление из них уже выпущено, одно находится на рассмотрении в Правительстве и одно постановление в Минюсте уже на выходе. И выпущено девять приказов Министерства здравоохранения, которые фактически покрывают весь жизненный цикл обращения любого медицинского изделия. Следует отметить, что все эти документы разрабатывались очень тесно с медицинским экспертным сообществом и профилизированным сообществом, занимающимся медицинской техникой.

Особенно важно отметить приказ о создании впервые номенклатурной классификации медицинских изделий, который позволяет по аналогии с лекарственными препаратами, с имеющейся на сегодняшний день АТХ-классификацией (Анатомо-терапевтическо-химической классификацией), выявить корневые прототипы и аналоги любого медицинского изделия, и таким образом внести ясность и прозрачность в том числе и в закупочные процессы по медицинской технике, потому что выделить фактически МНН (Международное непатентованное наименование) для медицинской техники и торговое наименование, и кроме того, чётко очертить зону государственных гарантий по, соответственно, покрытию части медицинских изделий, необходимых для реализации стандартов и обеспечения качества медицинской помощи.

Хотелось бы также отметить, что в октябре 2011 года в Москве было организовано подписание Конвенции Совета Европы о борьбе с фальсификацией медицинской продукции и сходными преступлениями, угрожающими здоровью населения. Россия была одним из инициаторов подписания этой конвенции и её активным организатором и участником. Благодаря подписанию конвенции фактически – и сопряжённо со вступлением России в ВТО – у нас появляется возможность, соответственно, аппроксимировать себя в международном рынке и, повысив безопасность медицинских изделий на внутреннем рынке, обеспечить свободу различных расширений торговли.

В настоящее время ведётся подготовка к ратификации конвенции и вместе с другими федеральными органами исполнительной власти завершается разработка необходимой для этого нормативной правовой базы. Как уже Денис Валентинович (Д.В.Мантуров) отметил, в течение последних лет в связи с реализацией приоритетного национального проекта «Здоровье» и региональных программ модернизации идёт очень интенсивное техническое переоснащение медицинских организаций разного уровня в субъектах Российской Федерации, и в этой связи мы стараемся это обновление синхронизировать с реализацией ФЦП «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности».

К перспективным направлениям взаимодействия с Министерством промышленности и торговли мы относим, во-первых, обеспечение потребностей системы здравоохранения и выстраивание приоритетов для импорта замещения. Из таких приоритетов хотелось бы отметить прежде всего наиболее массовые медицинские изделия и необходимые ежедневно тест-системы для выявления социально значимых заболеваний на ранних стадиях, подлежащих эффективному излечению. Второе – это конкурентоспособные отечественные расходные материалы и импланты, в том числе и те, которые мы видели сегодня в Пензе: стенты, искусственные клапаны и множество других, необходимых для хирургических вмешательств, в том числе малоинвазивных, при социально значимых заболеваниях. И третья группа, в которой мы абсолютно зависимы и это становится очень большим финансово-экономическим бременем для страны, – это конкурентоспособное диагностическое оборудование, позволяющее визуализировать патологический процесс внутри организма человека.

Второй блок из чрезвычайно перспективных возможностей нашего сотрудничества, безусловно, касается возможности технологического и инжинирингового внедрения тех оригинальных идей и опытных образцов, которые за последние годы накопились и сейчас уже есть в активном развитии в медицинской науке и в здравоохранении. И мы, Дмитрий Анатольевич, 18-го планируем на эту тему отдельно докладывать. Спасибо.

Д.А.Медведев: Спасибо, Вероника Игоревна. Теперь давайте пообсуждаем те предложения, которые есть. Я хотел передать слово руководителям компаний, здесь представленных.

Давайте, Анатолий Борисович (обращаясь к А.Б.Чубайсу), с Вас начнём для затравки разговора, пожалуйста.

А.Б.Чубайс (генеральный директор государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий»): Спасибо большое. У нас есть какой-то не очень большой, но тем не менее уже, как мне кажется, реальный опыт в этой сфере. Мы финансируем семь утверждённых проектов общим объёмом 11 млрд рублей. Эти проекты к 2015 году должны вывести на рынок 12 млрд рублей продаж по медицинским изделиям. Исходя из того, что часть из этих проектов уже функционирует, мы, собственно, пытались как-то для себя обобщить опыт, понять проблемы, приглашали директоров, которые формулировали предложения. И хотели бы озвучить те предложения, которые будут для сегодняшнего совещания, мне кажется, актуальны.

Среди проектов, которые делаются, есть, как мне представляется, очень сильные проекты. Скажем, в Дубне уже функционирует и расширяется компания, которая с использованием циклотрона разгоняет элементарные частицы и, пробивая ими наноразмерное отверстие в полимерной плёнке, создаёт фантастического качества фильтры. Здесь присутствует господин Королёв – фактически создатель этой компании. Речь идёт уж точно о технологии мирового уровня, а на самом деле – о даже не имеющей мировых аналогов. Это не теория, не идеи, это живой действующий бизнес, который продаёт свою продукцию уже сейчас, расширяется, строит ещё один новый циклотрон на комплексе «Бета». Есть и другие технологии, как нам кажется, достаточно интересные. В целом я внимательно послушал, что Вероника Игоревна (В.И.Скворцова) говорила. Мне кажется, что по приоритетам мы в целом попадаем туда, что Минздрав считает для себя значимым и приоритетным. В то же время есть, конечно, и проблема. На слайде №5 мы собрали то, что нам говорят директора наших проектных компаний в проблемной части, что тормозит сегодня их работу.

Во-первых, конечно, нормативная база – и прежде всего нормативная база при регистрации. Хотя, надо сказать, все считают, что регистрация медицинских изделий в том виде, в котором она у нас сейчас существует в стране, всё равно лучше и проще, чем регистрация собственно фармацевтических изделий. Но это, наверное, естественная ситуация и нормальная ситуация. Тем не менее нам говорят о том, что зарегистрировать в Евросоюзе проще, чем у нас, – несмотря на то что конкуренция. Это означает, что здесь явно есть что совершенствовать, и мы такое предложение сейчас попробуем сформулировать.

Ещё один вопрос, который касается особенностей стандартов медицинских услуг, учитывающих специфику инновационной продукции. Она есть и, как нам кажется, её можно и нужно учесть при разработке самих стандартов.

Ещё одна проблема, о которой они говорят в один голос, – они плохо понимают стратегию государства по закупкам. Они нуждаются в том, чтобы появились точные цифры по видам изделий, которые государство намерено покупать не просто в текущем году, а хотя бы в диапазоне трёх-четырёх лет, потому что для серьёзного бизнеса понимание двух-, трёх-, четырёхлетней перспективы – это крайне острая, крайне актуальная вещь.

И ещё один, такой для меня, честно говоря, неожиданный вопрос, но в один голос его ставили все наши производители. Суть его вот в чём: они говорят, что помимо обычной продажи в клинике медицинского оборудования, исходя из тех возможностей, которые есть у клиники по капвложениям, нужно выработать и иной механизм, смысл которого в том, чтобы оплата поставленного медицинского оборудования медицинскими учреждениями осуществлялась не из капвложений, которые всегда ограничены, а осуществлялась за счёт текущего использования этого оборудования и того дохода, который получает медицинское учреждение, будь то обязательное или добровольное медицинское страхование, не важно. Но вот эта замена источников в виде капвложений источником в виде текущего дохода существенно потенциально расширяет рынок, конечно, создаёт риски, но как раз на эти риски производители оборудования готовы идти и готовы делить их вместе с медициной, считают это разумным.

Исходя из этого мы сформулировали четыре предложения в протокольное решение. Первое предложение: раз речь идёт о стратегии, собственно Денис Валентинович о ней докладывал, то, конечно, нам хотелось бы там увидеть структуру годовых бюджетных расходов по видам медицинских изделий. Я не уверен, что это можно сделать уже совсем детализировано, но настолько, насколько это можно сделать - это важнейший индикатор для разворачивания бизнеса. Я подчеркну, здесь речь идёт не о финансировании, а речь идёт об объявлении того, что государство считает правильным для себя, приоритетным купить, но с видами изделий и с цифрами по годам потенциальных объёмов закупок. Это крайне важный сигнал для производителей, особенно инновационной продукции, которые берут на себя серьёзные риски.

Второй вопрос, второе предложение – это предложение при разработке стандартов оказания медицинской помощи, о которых сейчас шла речь, учитывать особенности инновационной продукции и оговаривать возможности её использования непосредственно в стандартах.

Третье предложение касается замены капвложений на текущее финансирование. Мы так для себя примерно посмотрели - с точки зрения юридической, наверное, не очень простая задача, потому что мы цепляем и законодательство о госзакупках, и порядок тарифообразования, типовой договор поставки медоборудования – много цепляется, но мне кажется, что задача разрешимая. То есть дать возможность поставщикам оборудования поставлять его в счёт будущих доходов от использования – суть именно в этом. И последнее, четвёртое предложение – это регистрация медицинских изделий. Собственно, как раз сейчас об этом министр и говорила. Значит, ровно эта работа сейчас ведётся. Нам кажется, что настолько, насколько можно в этом новом порядке регистрации гармонизировать его с еэсовским, – настолько и нужно его гармонизировать. Ничего там абсолютно нет сверхсложного или вредного для нас. Поскольку общий вектор на гармонизацию, Дмитрий Анатольевич, Вы поддерживаете всегда, мне кажется, что в этой сфере он абсолютно работоспособен и поможет производителям получить реальный спрос.

Самое последнее замечание. Наши ощущения от общения с инновационными предпринимателями, которые в этой сфере работают: они вполне готовы к диалогу, дозрели до него, у них есть достаточно внятное, нормальное понимание ситуации. И такой диалог, мне кажется, в том числе и по разработке этих документов, был бы крайне полезен. Естественно, мы со своей стороны, как «Роснано», с удовольствием готовы в нём поучаствовать.

Д.А.Медведев: Спасибо, Анатолий Борисович. Я обращаюсь ко всем присутствующим: может, есть те, кто заранее не записался, но хотел бы? Единственная просьба, естественно: максимально компактно. Пожалуйста, коллеги. Кто продолжит разговор?

Е.В.Лукьянов: Если позволите, Дмитрий Анатольевич.

Д.А.Медведев: Пожалуйста.

Е.В.Лукьянов: Лукьянов Егор, предприятие «Стентекс», группа компаний «Ренова». Уважаемый Дмитрий Анатольевич, уважаемые коллеги! Как сегодня уже было отмечено Денисом Валентиновичем, одной из главных задач стратегии развития медицинской промышленности на текущем этапе является стимулирование локализации технологий производства современных медизделий на территории России. Я хотел бы как раз привести наш опыт в этом направлении. «Стентекс» реализует проект по созданию производства высокотехнологичных медицинских изделий для лечения острого коронарного синдрома – это коронарные стенты, коронарные стенты с лекарственным покрытием и различные виды катетеров. Направление, естественно, было выбрано с учётом социальной значимости и тех приоритетов, которые сейчас обозначила Вероника Юрьевна (В.Ю.Скворцова). Действительно у нас сердечно-сосудистые заболевания продолжают оставаться одной из основных причин смертности, и, к сожалению, пока не более чем 20% больным с острым инфарктом миокарда доступна процедура стентирования, что в первую очередь связано с тем, что медицинские изделия для этой процедуры на 99% импортного производства. И в этом контексте с технологическими целями нашего проекта соседствуют ещё и социальные задачи.

Мощности создаваемого в рамках нашего проекта предприятия (это только по площади более 20 тыс. кв. м, включая 3 тыс. кв. м чистых помещений) уже с 2015–2016 года хватит для того, чтобы обеспечить стентами и катетерами более 150 тыс. пациентов в рамках системы здравоохранения Российской Федерации.

То, что мы сейчас фиксируем с технологическим партнёром, (а на эту роль с учётом мнения Минпромторга, Министерства здравоохранения мы рассматриваем, я бы сказал, ведущего мирового лидера отрасли в настоящее время) – это непосредственный порядок переноса всех производственных циклов и внедрение уникальных систем контроля качества, создание технологической команды. Можно сказать, тоже непростая задача: более 1000 человек, из них 400 – высококвалифицированные инженеры, которые должны пройти обучение у техпартнёра, и 600 – специалисты. И, самое главное, передача прав на объект интеллектуальной собственности партнёра российской компании, что мы считаем ключевой нотой этого проекта. Причём с учётом рекомендаций Министерства здравоохранения локализации будут подлежать самые современные медицинские изделия, которые уже имеют соответствующие сертификаты в США и странах ЕС и уже используются в клинической практике, то есть то, что апробировано, – это мы считаем тоже одним из основных условий.

Хочу отметить, что проект выполняется в рамках соглашения о партнёрстве Внешэкономбанка и группы компаний «Ренова». Предусматривается финансирование с обеих сторон в размере 6 млрд рублей. Учитывая тенденции развития отрасли, мы, естественно, не останавливаемся на текущей продуктовой линейке, и параллельно в рамках фонда «Сколково» – у нас есть дочерняя компания – уже запущен проект по разработке биоабсорбированных коронарных стентов. Плюс с технологическими партнёрами сейчас обсуждаем ещё четыре проекта, которые будут ложиться в канву федеральной целевой программы и тех институтов развития, которые имеются у нас. Конечная реализация инвестиционно-технологического проекта такого уровня без мер господдержки невозможна, поскольку предприятие на начальном этапе практически целиком ориентировано на растущий спрос государственной системы здравоохранения. Причём в качестве мер господдержки достаточно обеспечения механизма закупки продукции на период окупаемости инвестиций. Всё остальное и инвесторы, и наши партнёры, которые вкладывают в технологии, ищут сами. С другой стороны, это самый критический момент не только с инвестиционной точки зрения, но и с позиции передачи ключевых технологий производства зарубежными партнёрами. Тем более что такие меры могут быть разработаны, фундамент для таких мер господдержки уже был заложен ранее, в 2011 году. Введено законодательство о госзакупках, я имею в виду возможность установления особенностей размещения заказа на определённые виды продукции Правительством Российской Федерации.

Что касается рассматриваемого проекта, то здесь мы находим всестороннюю феноменальную поддержку со стороны всех заинтересованных ведомств. В частности, в рамках выполнения Ваших поручений, уважаемый Дмитрий Анатольевич, Министерством промышленности и торговли уже подготовлены критерии локализации технологии по проекту и встречные требования к нам как к инициатору. Со стороны Министерства здравоохранения поступили прогнозные потребности в коронарных стентах и катетерах на период до 2020 года. И хотел бы особо отметить усилия Минэкономразвития России, сейчас прорабатывающего в рамках рабочей группы вариант реализации подобных проектов. На это хотел бы обратить внимание, поскольку, на мой взгляд, наша ключевая задача заключается в том, чтобы выработать и закрепить понятный для всех игроков механизм получения государственного заказа для строящегося предприятия. Потому что медицинские технологии связаны с огромными инвестиционными, технологическими рисками, для зарубежных партнёров это и репутационные риски в том числе. Поэтому в заключение в проект решения, если позволите, Дмитрий Анатольевич, хотел просить Вас включить поручение Минэкономразвития России и иным заинтересованным ведомствам разработать и внести на рассмотрение Правительства соответствующий проект нормативно-правового акта, который бы установил особенности размещения заказа у подобных предприятий, создаваемых в режиме транфера технологий, на период окупаемости инвестиций, тем более что процесс такой окупаемости инвестиций достаточно прозрачен. В нашем случае он фиксируется в рамках экономической экспертизы проекта Внешэкономбанком, и полагаю, что создание такого механизма, понятного и прозрачного для всех, его отработка (и в пилотном режиме в том числе, возможно, и на нашем проекте) могут стать ключевыми моментами стимулирования трансфера технологий и откроют дверь для зарубежных корпораций и их российских партнёров для локализации производства высокотехнологичных медицинских изделий на российской территории. Благодарю за внимание.

Д.А.Медведев: Спасибо большое. Пожалуйста, прошу.

А.М.Элинсон (генеральный директор НИПК «Электрон»): Добрый день, Дмитрий Анатольевич! Добрый день, уважаемые коллеги! Александр Элинсон, компания «Электрон». Я хотел поговорить сегодня о развитии компонентной базы, о том, как компонентная база может развивать наш экспортный потенциал, и привести несколько примеров того, как это уже происходит.

Следующий слайд пожалуйста. В нашей компании работает порядка 600 человек, и четверть коллектива составляют наши научно-исследовательские сотрудники. Соответственно, учреждения, поставляя нашу продукцию более чем в 50 регионов Российской Федерации, мы обслуживают её, соответственно, там же и экспортируем более чем в 30 стран мира. И, по сути, мы имеем опыт экспорта продукции начиная с 1998 года, и основу экспорта нашей продукции составляет компонентная база.

Если мы посмотрим на структуру медицинской техники, то, как мы представили себе несколько лет назад, по сути, она очень совпадает с тем, как сегодня представляется в Минпромторге. Мы разделили её на три уровня. Нижний уровень, который мы назвали базовым, – это, по сути, рентгеновское оборудование и широкий ряд оборудования, который сегодня уже производится российскими производителями. И как раз те самые 20% (доля, которую занимают российские производители), мы относим к этим базовым технологиям. Средний промежуток – это преодоление технологического разрыва. Это как раз та доля, которую нам нужно наращивать, и где нам нужно развивать наши технологии в массовом сегменте. И здесь есть целый ряд продуктов, которые разрабатываются самостоятельно – как рентгенохирургическая техника, рентгенографические аппараты, так и целый ряд продуктов, созданных в различных партнёрствах, например, компьютерные томографы, созданные в партнёрстве с Philips, которые были представлены в 2010 году, комплексы изотопной диагностики, которые в данный момент заканчивают процесс регистрации и в декабре уже будут поставлены в серийное производство, и следом мы здесь видим магнитно-резонансные томографы и ультразвуковую технику.

Но самым важным нам представляется верхний пик, где мы видим возможность технологического лидерства. Мы выделили для себя два сегмента: это системы визуализации, потому что, когда мы говорим про любую диагностику, то основной вопрос, что врач должен что-то увидеть перед глазами (соответственно, есть самые различные системы визуализации), и вторая часть – это IT-направление, в котором мы традиционно сильны, независимо от того, будет ли это система управления какими-то комплексами или это будут какие-то комплексные решения в рамках информатизации здравоохранения. Вот эти два сегмента мы выделили для себя как основные, в которых предполагаем занимать лидирующие позиции не только на российском рынке, но и на мировых рынках.

Хотелось бы привести несколько примеров того, как, собственно, государство взаимодействует с бизнесом. Все мы с вами помним 2006–2007 годы – национальный проект «Здоровье». Наша компания в рамках национального проекта «Здоровье» очень долго думала, на какие лоты нам подаваться, потому что объём продукции, который государство закупало, был очень большой, и в результате мы приняли решения, что мы пойдём только в цифровые технологии и пойдём в те цифровые аппараты, которые в тот момент закупались. Это были цифровые флюорографы. Давайте посмотрим, к чему это привело и какие потрясающие результаты это дало. В результате мы поставили более 700 цифровых аппаратов к концу 2007 года, и нам это дало возможность поставить новую технологию производства цифровых детекторов. В результате в 2010 году мы по этим детекторам заняли 2-е место в мире с этой технологией, то есть, по сути, просто некая закупка государством определённого объёма продукции дала возможность поставить технологию. Это был понятный спрос с понятным количеством в понятный промежуток времени. Можно было делать заказ, не задумываясь о том, будет это покупаться завтра или не будет. Допустим, сегодня никто не знает, что будет в 2013 году покупаться, а здесь была абсолютно понятная картина.

Следующий шаг. Работая с этим, мы получили запросы от наших потребителей по миру и выяснили, что нужно другое поколение детекторов. В результате в 2011 году, собственно, появилось это новое поколение детекторов, и в 2012 мы представили рынку абсолютно линейку рентгенодиагностической техники, которая соответствует самым топовым уровням мировых производителей. И сегодня то оборудование, которое мы представляем на рынке, отвечает самым современным стандартам, то есть в результате мы видим, как в 2006–2007 годы сделана целенаправленная закупка, и это приводит, с одной стороны, к развитию компонентной базы, с другой стороны – к появлению новых продуктов.

Следующий шаг. Работая с этим, мы получили запросы от наших потребителей по миру и выяснили, что нужно другое поколение детекторов. В результате в 2011 году, собственно, появилось это новое поколение детекторов, и в 2012 мы представили рынку абсолютно линейку рентгенодиагностической техники, которая соответствует самым топовым уровням мировых производителей. И сегодня то оборудование, которое мы представляем на рынке, отвечает самым современным стандартам, то есть в результате мы видим, как в 2006–2007 годы сделана целенаправленная закупка, и это приводит, с одной стороны, к развитию компонентной базы, с другой стороны – к появлению новых продуктов.

Давайте посмотрим следующий пример. Создали новый комплекс – это, по сути, такая очень тяжёлая техника, в мире всего 7-8 компаний, которые производят подобное оборудование. Это такое нелёгкое решение было принято опять же в 2006 году, что мы идём в эту сторону. В 2010 году сделали мы ангиографический аппарат, в 2011 году появилась программа Министерства промышленности, в рамках которой мы выбрали один из конкурсов по разработке детекторов современных систем визуализации для ангиографических комплексов. В результате это приведёт к тому, что с 2014 года будут поставлены в производство абсолютно новые детекторы. Такого уровня системы на сегодняшний день не производятся вообще, но для этого назначения есть всего две-три компании в мире, которые это делают, и то в данный момент идёт процесс поглощения одной из них другой, останется, видимо, всего две.

Третий пример, который хотелось привести, – это партнёрство с комплексом изотопной диагностики, которое сделано с одной из немецких компаний, которая специализируется именно в области ядерной медицины. И здесь мы видим очень интересную комбинацию: с одной стороны, на сегодняшний день есть огромное количество разработок в таких научных центрах, как Дубна, Томск, Санкт-Петербург, Ленобласть и так далее, которые разрабатывают новые технологии детектирования для систем ядерной медицины. С другой стороны, пообщавшись со всеми участниками этого процесса, понятно, что ни один из них не понимает, как эти продукты коммерциализировать и как должен выглядеть конечный продукт. То есть мы можем сделать на научной базе некое технологическое решение и довести его до фазы коммерциализации – это вызывает вопросы. Здесь мы видим свою роль в том, чтобы правильно сформулировать те требования, которые необходимы для того, чтобы эти продукты были востребованы мировым рынком, чтобы их можно было: а) использовать для собственных изделий, б) продавать различным компаниям по миру, потому что спрос на эту продукцию довольно большой. И, самое главное, что сейчас именно эта тематика находится на некоем технологическом переломе, потому что во всех остальных сферах уже системы детектирования поменялись, по сути, ядерная медицина осталась последней, в которой ещё работает та же система детектирования, которая работала несколько десятков лет тому назад. Поэтому сейчас у России есть потрясающий шанс. Мы уверяем, что из этого получится очень интересный проект, который мы хотим обсуждать и с Минпромом, и с целым рядом научных организаций. Уверен, что из этого много что может получиться. По сути, если мы посмотрим, то три направления, которые мы выделили с точки зрения взаимодействия бизнеса и государства… С одной стороны, то, что сегодня уже звучало, – понятный прогнозируемый внутренний спрос. Как только он есть, сразу же всем всё понятно и можно двигаться вперёд. Второе – софинансирование НИОКР, которое проходит в рамках федеральной целевой программы. Это даёт очень большой толчок, потому что когда государство разделяет риски с бизнесом, то это в общем очень здорово и всячески помогает. Третье – когда подключилось научное сообщество в целый ряд каких-то современных вещей, которые появляются в стране, могут быть доведены именно до коммерциализации и стать какими-то мировыми примерами. Мне кажется, это очень здорово. Если по всем этим направлениям двигаться, то в общем мы придём к тем результатам, которые сегодня ставятся в качестве задачи, с тем чтобы в 2020 году мы, с одной стороны, имели более 40% доли рынка, с другой стороны – был увеличен экспортный потенциал.

И, если вы позволите, я ещё буквально 30 секунд хотел бы добавить, исходя из того, что было услышано, из неподготовленного к докладу. По сути, если мы посмотрим на текущие проблемы отрасли, то выделю всего пять пунктов, которые на сегодняшний день очень сильно мешают работать, а не стимулируют развитие. Одно – это несбалансированность Налогового и Таможенного кодексов. По Налоговому кодексу, когда мы ввозим компоненты, то мы не должны платить НДС, но тем не менее таможне было поручено… И даже когда есть отдельное письмо, подписанное в ФТС, что выдать, пожалуйста, со ставкой НДС ноль, то таможня на своё усмотрение принимает решение: а мы не выпустим, хотите – платите НДС, не хотите – идите с нами судитесь. И по целому ряду продуктов приходится платить НДС, потому что если ты не получишь компоненты, ты просто сорвёшь сроки выполнения государственных контрактов. При этом для огромного количества компаний даже получение такого письма у ФТС является колоссальной проблемой, и поэтому на таможне сегодня надо либо платить НДС, либо давать банковские гарантии, что, по сути, сводит к нулю все те усилия государства в рамках преференций, которые оказываются отечественным производителям.

Второй аспект. Мы говорим про международные стандарты. Здесь, я бы сказал, надо быть очень аккуратным, потому что надо понимать, что стандарты регистрации медицинской техники – это здорово, но надо понимать всю правоприменительную базу, в которой мы находимся. Уровень ответственности, который несут производители медицинского оборудования в нашей стране и за рубежом, – он несоизмерим. У нас есть точно так же завод, например, в Германии, где мы производим оборудование для европейского рынка, и если ты вдруг в Германии произвёл что-то не то, то тебе выставят такие штрафы и пени по суду, что дешевле просто не продавать. И поэтому огромное количество компаний не продают оборудование в Германию, потому что там есть законодательство, которое регулирует качество и ответственность поставщика. У нас эта часть отсутствует вообще, что плодит со страшной силой недобросовестную конкуренцию. Сегодня вопрос недобросовестной конкуренции на рынке медтехники является бичом номер один для всех. На эту тему можно долго рассказывать, не буду тратить общее время.

Следующий вопрос: а что же такое отечественный производитель? На сегодняшний день мы не найдём в стране людей, которые знают, на какой документ сослаться, чтобы понять, что же такое отечественный продукт и каким образом определить, что им является – то ли это просто переупаковка, то ли это какой-то процент компонентной базы. Этот вопрос был поднят, я знаю, что в рамках комиссии по модернизации его даже рассматривали, было вынесено решение, но до реализации не дошло.

И последний аспект. Когда мы говорим про то, что государство хочет развить отечественную промышленность, надо задуматься о равномерности

загрузки. Так как у нас на сегодняшний день 90% спроса – это бюджет, то специфика такова, что первую половину года все сидят, думают, что будут покупать во второй, и никто этого не знает. А во второй вроде становится понятно – что, но ты не знаешь, кто что выиграет, так как система всё равно тендерная, и потом за три или два последних месяца нужно успеть произвести этот огромный объём, развести его по всей необъятной родине, смонтировать, подписать документы – в общем, полное безумие. Соответственно, когда мы говорим про конкуренцию, то, безусловно, мы не можем находиться в конкурентной среде, если такая равномерность относительно западного спроса. Поэтому с этим в данных условиях, я понимаю,  что-то трудно сделать, но мы возлагаем большие надежды на ФКС, и вполне возможно, что там можно будет что-то исправить. Вот это основные проблемы, которые есть. Спасибо за внимание.

Д.А.Медведев: Спасибо большое. Пожалуйста.

Д.Ю.Пушкарь (заслуженный врач РФ, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой урологии МГМСУ): Уважаемый Дмитрий Анатольевич, дорогие коллеги! У меня задача несколько иная, но вместе с тем она, конечно, вписывается в общую канву сегодняшнего совещания. Мне необходимо представить роботическую хирургию и проект, который, с одной стороны, уже разработан где-то в мире… Если вы посмотрите сегодня просто в «Гугл», вы увидите: роботов очень много, они все разные, но почему-то не выскакивает самый главный робот, единственный, – это робот «Да Винчи», который существует в Америке. И, конечно, Магритт (Рене Магритт), который написал известную картину, когда человек ест четырьмя руками, этот робот четырёхрукий.

Слайд. И основной робот, о котором можно было бы вспомнить, который изобретён много лет назад, – это роботическая рука, знаменитая «Мона», она изобреталась в начале 1980-х годов и стала прообразом в общем хирургической руки, которая была изобретена несколько лет назад. В общем, первое изобретение – 1997 год, в США, когда был изобретён этот хирургический инструментарий.

Слайд. Если сегодня говорить про роботическую хирургию, мы видим одну компанию – это Intuitive Surgical, она делает робот «Да Винчи», который является по сути хирургическим инструментом. И чтобы представить всем присутствующим... Мы все знаем о лапароскопии. Лапароскопия изменила хирургию. И поверьте мне, что 25 лет назад, когда мы начинали лапароскопию, все хирурги были страшно против и говорили, что лапароскопия никогда в жизни не войдёт в общую хирургию. Общие хирурги говорили, что они не могут ни трогать, ни смотреть, как это можно, эти большие разрезы – куда же они уйдут... Сегодня без лапароскопии мы себе хирургию не представляем, а 10 лет назад выполнена первая роботосистемная операция, которая представляет собой консоль, где сидит робот-хирург. И сделано это было раньше при участии НАСА, когда думали, что робот будет находиться в одном месте, где будет травмированный пациент, а хирург – в другом месте. Первая операция была выполнена из Лос-Анджелеса в Нью-Йорке. Сегодня, конечно, такая практика закончена, сегодня хирург находится непосредственно около пациента и выполняет операцию, сидя за этой консолью и имея 3D-, 4D-изображения.

Дальше слайд, пожалуйста. Мы имеем такое движение, это роботические руки непосредственно, которые позволяют иметь 12 степеней свободы. Видите, мы можем сделать двумя руками то, что мы можем сделать руками, ногами и ещё двумя руками ассистента. Мы в нашей клинике имеем наибольший опыт этих операций в России, но, к сожалению, применяя американскую систему. Видите, как можно прошить сосуд, при этом не вызвав никакого кровотечения. И пациент завтра будет дома с восстановленной функцией мочеиспускания и всеми остальными сохранёнными функциями, в то время как при открытой операции это, к сожалению, сделать невозможно, так же как и при лапароскопической.

Слайд. Что касается кардиохирургии. Мы с коллегой, который случайно сегодня рядом со мной, что мне очень приятно, обсудили преимущества роботов в хирургии, в кардиохирургии… Вы видите, какой разрез, – открытая хирургия, это шунтирование, и обычная роботическая хирургия, когда больной попадает домой через 48 часов.

Слайд. Вот что получается сегодня. Смотрите, к началу 2012 года в Америке мы имеем чуть больше 2 тыс. этих аппаратов – роботов «Да Винчи». В России их девять, из них работают шесть; три, к сожалению, стоят. Мы обсуждали этот вопрос со специалистами здесь, и мне приятно, что они переданы Министерству здравоохранения.

Сегодня мы говорим о том, что в Америке 82% операций, например, у больных раком простаты выполнены роботически. И это не только операции в урологии – это операции в урологии, гинекологии, в кардиохирургии и даже сегодня в отоларингологии. Немножечко нужен другой робот, его нужно модернизировать. И это серьёзная задача.

Слайд. И мы постарались совместно с ИКТИ РАН (Институт конструкторско-технологической информации Российской академии наук) начать эту работу, она началась год назад. Вот наш робот, он совсем маленький. Его держит тот робот, большой, он размером с три шкафа «Хельга», если кто-то помнит, в те годы. А вот наш робот, он немножечко другой, он крепится непосредственно на операционном столе и может быть демонтирован очень быстро и легко, может транспортироваться в чемодане в любой регион страны.

Слайд. Здесь представлено развитие именно совместно с Министерством промышленности, с Министерством здравоохранения.

Слайд. А вот буквально один кадр. Это ИКТИ РАН, уже наши изобретения, там рабочий прототип непосредственно роботической установки, которая приводит в движение руки робота совсем по другому принципу, который нам кажется гораздо более эффективным.

Какой вопрос стоит сегодня? Вопрос очень важный – вопрос оптики. Вопрос оптики мы, конечно, наверное, будем решать с присутствующим здесь Сергеем Валерьевичем Максиным, который руководит предприятием, лидирующим в нашей стране. Вопрос инструментов очень сложный. Почему? Инструменты эти одноразовые, они могут быть многоразовыми и могут быть ещё более точными. И вот эти специальные механизмы основаны на совсем другом принципе, чем роботы «Да Винчи», они могут приводить их в действие.

Слайд. Мы получили положительный статус в «Сколково», и, конечно, готовы представить его, в общем, полностью, когда им будет необходимо такое задание. И сегодня в кулуарах встал вопрос: сколько же роботов необходимо нашей стране, если в Америке их чуть более 2 тыс.?

Я думаю, что, наверное, 2 тыс. роботов нам сегодня не нужны, но если мы говорим о 85 регионах и субъектах, то, наверное, мы должны думать о том, что рынок России будет – 200–250–300 роботических инструментов, этих машин, которые будут, конечно, сделаны где-нибудь в нашей стране, нами, специалистами, совместно с нашими учёными из Москвы (и не только из Москвы, из других регионов).

Почему этот проект нам кажется глобальным и проектом будущего? Помните, как КТ (Компьютерная томография), ЯМР (ядерно-магнитная резонансная томография) и та же лапароскопия изменили вообще хирургию? Хирургия сегодня, конечно, во многом уходит, но она останется – останется на все годы вперёд, она превратится в минимальный инвазивный метод. И сегодня пациент нашей клиники (все приглашаются посмотреть роботическую операцию, она у нас проводится каждый день) уходит из клиники через 48 часов и примерно через 72 часа или четверо суток он может спокойно водить машину. Это совсем другое качество жизни, этого будут требовать наши пациенты. И, к сожалению, очень много врачей сегодня, которые не могут быть обучены, из числа молодых людей. Учитывая, что у нас всего девять машин в стране и минимальный опыт у нас – 1,5 тыс. операций всего в стране, они могут быть обучены. Поэтому что бы мы хотели? Конечно, мы хотели бы подумать, Дмитрий Анатольевич, о федеральном роботохирургическом центре в Москве и федеральной программе развития робототехники. Если будет дано задание, мы готовы летом следующего года всем присутствующим плюс тем, кого вы пригласите, продемонстрировать экспериментальную операцию на нашем отечественном роботе на животном. Спасибо.

Д.А.Медведев: Спасибо большое. Интересно. Пожалуйста.

В.С.Максин (генеральный директор Уральского оптико-механического завода и холдинга «Оптические системы и технологии»): Максин, генеральный директор Уральского оптико-механического завода и холдинга «Оптические системы и технологии». Дмитрий Анатольевич, благодаря той поддержке, которая была оказана в предыдущий период, хочу сегодня проинформировать: оказывается, что в области неонатологии (мы занимаемся инкубаторами для новорождённых) мы спасли почти 2 млн жизней наших россиян. Мы поставляем свою продукцию в 600 лечебных учреждений Российской Федерации, и приятно отметить, что наращиваем экспортный потенциал. На слайде показано, что мы поставляем свою продукцию в 52 страны. Это такие сложные рынки, как Швейцария, Германия, Италия, Азия, куда мы поставляем нашу медицинскую технику.  Учитывая то, что у нас благодаря и Вашей поддержке, и Дениса Валентиновича (Д.В.Мантурова) очень развёрнутые, большие программы в рамках ФЦП «Развитие ОПК» и государственные программы в области оборонно-промышленной тематики, мы посмотрели как нам рационально использовать денежные средства, и в рамках нашего холдинга создали такую программу медицинского приборостроения, где тот задел, который формируется сегодня по этим программам, мы попытались использовать и перенести на проектирование медицинских приборов. Таким потенциалом мы сегодня обладаем и считаем, что им надо рационально воспользоваться.

У нас в холдинге работает 20 тыс. человек, из них 5 тыс. – научных работников. И мы сегодня ведём порядка 2 тыс. ОКР (опытно-конструкторских работ) и обладаем 79 ключевыми технологиями: это и микроэлектронное производство, это производство пластмасс, механообрабатывающее производство и так далее. Исходя из этой программы, мы сегодня уже имеем возможность (и её широко используем) переноса технологий в гражданский сектор. Доля такого переноса составляет 64%. В рамках этой программы мы посмотрели по всем направлениям (какие требования выдвигает Минздрав, экспорт, проанализировали все рынки) нам нужно развивать 10 таких ключевых направлений, сделать порядка 160 ОКР и поставить на серию 105 новых образцов, таких сложных, как неонатальное оборудование, кардиологическое и так далее.

Мы планируем, что вложим в опытно-конструкторские разработки порядка 7 млрд рублей и выйдем к 2020 году на объём выпуска медицинской техники где-то под 70 млрд рублей, которая будет продаваться в том числе и за рубеж, и ставим такую задачу, что порядка 40% – это будет экспорт. При этом, конечно, учитываем все требования рынка, смотрим, чтобы мы были конкурентоспособны. И в целом (на следующем слайде показано), что экономия, как следствие, и бюджетных средств, и средств заказчиков будет составлять в среднем 40% от лучших образцов тех конкурентов, которые имеются сегодня на рынке. Все серьёзные направления будут охвачены, такие, как я сказал выше, и кардиологическое оборудование, и клиническое оборудование, оптические приборы, лапароскопия. Коллега обозначил задачу в области робототехники, и там мы, конечно, возьмёмся за эти задачи.

Я бы хотел сказать, Дмитрий Анатольевич, что большое внимание Вами уделяется оборонно-промышленному комплексу страны. И как это всегда было принято, надо делать ставку на такие подготовленные промышленные предприятия, и мы со всеми задачами справимся. Я присоединяюсь к тому, о чём говорили коллеги, то есть это нам, конечно, поспособствует – и программные документы, и формирование рынка – активно себя чувствовать в области продаж и маркетинговых исследований. Спасибо.

Д.А.Медведев: Спасибо большое. Пожалуйста.

А.А.Королёв (сопредседатель совета директоров ЗАО «Трекпор Технолоджи»): Добрый день, Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Королёв Александр, компания «Трекпор Технолоджи». Я представляю средний бизнес.

Первый завод, Дмитрий Анатольевич, Вы посетил и у нас в Дубне – НПК «Альфа» в 2008 году в рамках проведения Госсовета и старта стратегии инновационного развития России–2020. Второй завод по производству техники для каскадной фильтрации крови мы заканчиваем в 2013 году совместно с нашим большим партнёром – «Роснано». Анатолий Борисович (А.Б.Чубайс) сегодня тоже говорил об этом. Третий завод мы заложили там же, в особой экономической зоне «Дубна» с крупнейшим производителем оборудования для гемодиализа – концерном Fresenius в июле этого года. Выпуск продукции начнётся в 2015 году. Это аппарат «искусственная почка» и расходные комплекты для гемодиализа.

В рамках обсуждения сегодняшней темы хотел бы акцентировать внимание на одной из позиций, связанной с локализацией производства – то, что планируется делать с крупнейшими иностранными производителями оборудования. Есть проблемы, связанные именно с приходом иностранных производителей, это мы на собственной, грубо сказать, шкуре испытали, конструируя сделку с Fresenius. Когда мы говорим о создании, о локализации производства, предполагается строительство нового предприятия. Это вопросы, связанные с несовершенством и негармонизацией (хорошее сегодня слово, которое было) наших СанПиНовских норм с европейскими нормами, это несоответствие их норм с нашими СНиПами, когда приходится увязывать… Вроде как проект завода есть у немцев, но мы не можем его возвести прямо здесь, потому что наши нормы не соответствуют, приходится делать омологацию. Это первая позиция.

Вторая позиция – то, что, к сожалению, корпоративная культура в западных компаниях имеет достаточно больший исторический опыт, а наше корпоративное законодательство в некой степени отстаёт от этого. И когда мы конструировали совместную компанию и сделку с иностранной компанией, в данном случае с Fresenius, то приходилось компилировать из разных прав и делать ссылки, так сказать, на применимое право, поскольку иностранцы просчитывают сделку от входа до выхода.

Третья позиция – когда мы говорим о локализации производства с иностранцами, всё-таки, конечно, это стимулирование их. Вот мой коллега сегодня выступил с просьбой о включении, так сказать, в ближайшей долгосрочной перспективе государственных закупок. Мы со своей стороны с Fresenius, исходя из той ситуации, что действует 94-й закон, разрабатывается федеральная контрактная система (всё равно так или иначе всё это на конкурсах и тендерах), пошли другим путём. Мы создали и реализуем второй проект на территории России – это строительство 150 диализных центров в течение 10 лет, до 2020 года, с тем чтобы вся продукция завода без тендеров, без конкурсов поступала в эти диализные центры и дальше оказывались услуги по процедурам гемодиализа. Кстати, концерн Fresenius в мире это лидер, у него порядка 2800 центров по всему миру с соответствующим стандартом качества и услуги, со стандартом менеджмента этой услуги, со стандартом комплекса услуги.

И многие предложения связаны с тем, что сегодня и Денис Валентинович (Д.В.Мантуров), и Вероника Юрьевна (В.Ю.Скорцова) озвучивали, и Вы дали поручение в короткие, сжатые сроки представить законопроект об обращении медицинских изделий в Государственную Думу. Так вот в проекте закона есть, на мой взгляд, два очень важных понятия, которые должны в конечном итоге попасть в ФКС (Федеральная контрактная система), – это понятие «безопасность медицинского изделия» и понятие «эффективность медицинских изделий». К сожалению, сегодня по нашему 94-му закону приоритет отдаётся только цене. Если вот эти два понятия будут в законе фигурировать и также будут фигурировать в Федеральной контрактной системе, мы тогда будем иметь при закупках не только ценовое понятие, но и, так сказать, один из таких важных критериев, как качество самого медицинского изделия.

И, так же как и мой коллега обратился с просьбой, я тоже обращусь с просьбой к Вам, Дмитрий Анатольевич, как к председателю наблюдательного совета ВЭБа, поскольку проект строительства 150 диализных центров находится на рассмотрении в ВЭБе. Я думаю, что в декабре он как раз уже будет вынесен на наблюдательный совет, поскольку мы предполагаем здесь смешанное финансирование – финансирование со стороны ВЭБа и, так сказать, наших собственных средств. Спасибо за внимание.

Д.А.Медведев: Спасибо. Пожалуйста, коротко.

Ю.Т.Калинин (Президент Ассоциации «Росмедпром», председатель совета директоров НПО «Биотехнология–XXI век»): Коротко, да. Калинин Юрий Тихонович.

Во-первых, я хочу выразить признательность от профессиональной общественной организации, Дмитрий Анатольевич, за то внимание, которое Правительство и Вы лично оказываете отрасли. И сегодня в докладах министра здравоохранения Российской Федерации и министра промышленности наглядно показано, что мы создали базу для того, чтобы на ней построить конкурентоспособную отечественную медицинскую промышленность. Ну и, естественно, предстоит ещё гораздо сложнее задача, чем та, которая решена была сейчас, хотя она, я ещё раз говорю, главная и базовая. Вся нагрузка – на решение, на Министерство промышленности, поэтому большую роль играет координация между ведомствами. У нас был в своё время по Вашему поручению создан при Правительстве совет по развитию фармацевтической медицинской промышленности. Сейчас его нет, он, правда, и немного работал, но на первом заседании, которое было, все вопросы, которые были вынесены, решены, потому что на нём выступали первые лица от министерств, во-вторых, было пять губернаторов. И сразу после решения о модернизации и ФЦП эти губернаторы выступили с предложением о создании там этих кластеров. И сегодня их даже больше, чем надо, может быть, но по медицинской промышленности здесь есть ещё проблемы. И нам хотелось бы, чтобы не получилось так, как… Идёт уже третий заход по созданию отечественной промышленности. Был он в 1980-е годы, потом в 1996 году, и темпы были. Как только трудности появились, сразу первые были сокращения по программам по медицинской промышленности. В настоящее время уже все признали, что она является высокотехнологичной и даёт тоже развитие другим отраслям, таким как электроника, химия, упаковочные материалы и так далее. Поэтому это просьба.

А по проекту решения два замечания. По закону о медицинских изделиях здесь уже говорили. У нас ещё вторая проблема: у нас нет даже закона о безопасности медицинских изделий. Такие законы есть и в Белоруссии, есть и в Казахстане. А сейчас в рамках Таможенного союза разрабатывается единый документ, по которому обращение лекарств и медицинских изделий будет единым. Там не присутствует Министерство промышленности. Мы уже несколько раз обращались, с тем чтобы решения, которые принимаются рабочей группой, представители Министерства промышленности присутствуют на правах наблюдателей… Нельзя ли сделать поручения? Они пишут особое мнение, которое не всегда учитывается. Нельзя ли поручение нашим представителям в Таможенном союзе дать, чтобы всё-таки вот это отрегулировать и чтобы мнение наше там было?

И второе по решению – тоже по Вашему поручению, потом несколько было ещё поручений Правительства – это обратить внимание при закупках за счёт государственных средств на то, чтобы наша конкурентоспособная отечественная промышленность при соотношении цены и качества принимала участие на равных с другими предложениями из-за рубежа. К сожалению, мы здесь очень плохо пока выглядим, потому что только в этом году мы выиграли 12 процессов, когда оспаривали решения по тендерам, которые в регионах проводятся. Даже ФАС нас поддерживала, и даже после этого мы не всегда достигаем того результата, который должен быть. Здесь докладывали коллеги о лучших разработках, которые на сегодня практически во всех регионах, разработках УОМЗа (Уральский оптико-механический завод имени Э.С.Яламова), и в то же время в трёх-четырёх регионах мы опять получили отказ от участия в конкурсах. Поэтому есть Ваше поручение, и у нас сейчас есть договорённости, что министр промышленности и министр здравоохранения проведут совещание, где заслушают отчёты о том, как проходит модернизация. Может быть, нам ещё раз записать в решение такие рекомендации? Спасибо.

Д.А.Медведев: Спасибо. Минэкономразвития, есть что сказать или в принципе всё прозвучало?

В.А.Симоненко (заместитель министра экономического развития): Всё прозвучало. То, что коллеги обозначали, мы в рамках законопроекта о ФКС, безусловно, предусматриваем – вопросы и планирования, и прогнозирования закупок. План у нас на трёхлетний период как раз разрабатывается, а планы-графики будут содержать не только номенклатуру, но и обоснование начальной цены контракта. Таким образом, мы будем давать сигнал, в каких объёмах и по какой цене мы будем закупать продукцию. И это будет обязанностью заказчика размещать это в единой информационной системе, то есть обеспечивая доступ в любом случае.

По вопросу тендеров. У нас сейчас действует приказ министерства о предоставлении 15% преференций при осуществлении закупок, в том числе и по медоборудованию, в рамках конкурсов и аукционов. В принципе работает. Если там есть какие-то проблемы, давайте, мы готовы подключиться к этой теме и отработать.

Д.А.Медведев: Спасибо большое.

Так, уважаемые коллеги. Разговор абсолютно конкретный, это хорошо, потому что тема важная, серьёзная, но она имеет свои границы. Я внимательно выслушал, что коллеги говорили. То протокольное решение, которое подготовлено, пока носит общий характер. Считаю целесообразным его дополнить целым рядом предложений, которые содержались в выступлениях наших коллег.

Начну с того, что докладывал председатель правления «Роснано». В принципе, вот эти четыре позиции, которые сформулировало «Роснано», мне кажется, в целом вполне допустимо внести в протокол если не как решение, то во всяком случае как предложение для анализа. Я не знаю, честно скажу, возможно ли заменить единовременную оплату поставки за счёт капзатрат, вот этой самой поэтапной оплаты за счёт текущих расходов, не потому, что я принципиально против, а потому, что текущие расходы обычно направляются на другие цели. Но если такие возможности всё же есть, а здесь нужно, чтобы сам Минздрав об этом сказал и другие коллеги, Минэкономразвития подключилось, то, собственно, я возражать тоже не буду.

По поводу гармонизации с лучшими международными практиками я думаю, здесь все в этом заинтересованы. Да, мы все должны защищать свой рынок и своих производителей, но в то же время, естественно, существуют международные правила, лучшие международные практики, которые мы всё равно обязаны внедрять. И если мы этого делать не будем, то рано или поздно просто окажемся на обочине развития. Поэтому это, наверное, было бы сделать правильно.

По поводу ряда предложений. Звучали предложения по особенностям размещения заказа в порядке трансферта технологий в период окупаемости проекта. Проанализируйте то, что коллеги говорили. Я не сомневаюсь в том, что долгосрочный спрос – это круто, хорошо. Я рад, что были у нас 2006 и 2007 годы. Естественно, если у нас будут для этого возможности, мы и дальше подобные закупки будем практиковать. В то же время я обращаю внимание всех присутствующих на то, что мы должны готовиться к тому, что спрос, планируемый на пять-семь лет, вряд ли сейчас возможен, и не только из-за проблем на международных финансовых рынках или проблем с экономикой в стране, но и просто потому, что очень быстро меняются требования к самим изделиям. Вы сами это отлично знаете. То, что действительно было актуально пять лет назад и было очень здорово и современно, сейчас у вас новая генерация оборудования. Поэтому мне кажется, здесь должны сочетаться оба подхода – и возможность долгосрочного планирования и наличие долгосрочного спроса, с одной стороны, и необходимость достаточно быстрого изменения линейки поставляемой продукции.

По софинансированию НИОКР государством. Я в целом, естественно, поддерживаю этот подход. Так в общем-то и раньше было и сейчас должно быть, как и вовлечение науки во все эти процессы.

Баланс между Налоговым и Таможенным кодексом – это, по сути, поиск философского камня. Мы бесконечно долго этим всё время занимаемся. Тема эта очень сложная, потому что всегда найдутся сотни причин. Тем не менее, то, что вы сказали, справедливо: нужно вычищать эти моменты. Хотя, надо признаться, зачастую это не вопрос законодательства, а вопрос его прочтения отдельными структурами, будь то налоговые или таможенные органы, у которых может быть просто разная мотивация (сами знаете какая), начиная просто от необходимости достичь каких-то результатов, включая исполнение бюджетных показателей и заканчивая взятками и всем остальным, что с этим связано.

По поводу равномерности проведения торгов. Справедливое тоже было замечание – не в бровь, а в глаз. Это наша болевая точка. Ничего пока с этим невозможно поделать. Вот я даже не знаю, честно сказать, что вам на это ответить, потому что каждый год разворачивается один и тот же сценарий. Он, кстати, традиционный всегда был для нас, вот ещё Анатолий Борисович (А.Б.Чубайс), наверное, в Правительстве работал и то же самое происходило. Сначала идёт, извините за такое выражение, «сопливое» развитие ситуации в течение девяти месяцев, а потом за три месяца всё это, так сказать, нужно сделать, подписать и поставить на рынок. И как с этим справиться? Рецепта окончательного нет. Будем думать, каким образом всё-таки соорганизовывать деятельность министерств. Надо будет подумать, Аркадий Владимирович (обращаясь к А.В.Дворковичу), просто нам поговорить на будущее, может, какие-то базовые процедуры поменять, не знаю.

Интересная была очень презентация по поводу робототехники и необходимости приобретения соответствующего количества роботов для медицинских целей в нашей стране, изготовленных у нас же. Я готов дать просто отдельное поручение на эту тему, потому что это совсем отдельное направление. Вы по линии «Сколково» уже работаете. Давайте поглядим, что из этого сделать. Пожалуйста, Денис Валентинович (обращаясь к Д.В.Мантурову).

Д.В.Мантуров: Дело в том, что институт, на котором сейчас отрабатывается первый образец, как раз наш, профильный. Соответственно, мы в рамках определённого блока мероприятий ФЦП «Развитие фарммедтехники» заложим (у нас есть такая возможность) строчку, для того чтобы обеспечить финансирование. Это действительно очень важно. Но я говорил сегодня во время выступления, что мы ставим для себя амбициозные цели, но и кадры должны тоже параллельно готовиться, для того чтобы…

Д.А.Медведев: Вы имеет в виду медиков, что ли?

Д.В.Мантуров: Специалистов, которые будут на роботах…

Д.А.Медведев: Их – точно. Не хочу никого обижать, вы сами не хуже меня знаете, ситуация в этом смысле весьма тревожная. Я не думаю, что кого-то здесь удивлю, если скажу: мне не очень понятно, кому этого робота в руки отдать ещё пока. Есть, вы сказали, девять штук, шесть работает – да? – три стоит. Но это не потому, что мы такие совсем уж бесхозяйственные, а ещё и просто потому, что не всегда возможно кому-то это передать. Это касается не только проблем, конечно, использования роботов в медицине, это касается большого количества самых разных медицинских аппаратов. Я, помню, как-то имел беседу с представителями другой врачебной специальности. Они говорят (они проходили стажировку где-то за границей): «Вот знаете, я даже не знаю, кому это объяснять». Но эта проблема более сложная, эта проблема вообще качества медицинского образования, о чём мы с министром неоднократно говорили. Тут нужно наводить очень серьёзный порядок. Деградация в системе медицинского образования, к сожалению, приобрела системный характер. И меня это, откровенно говоря, тревожит даже больше, чем, скажем, разрушение юридического образования или экономического, потому что последствия для обычных людей могут быть более опасными. Хотя эти тенденции у нас тоже имеются в целом ряде высших учебных заведений, которые, к сожалению, и университетами-то назвать нельзя.

Дальше. По поводу привязки опять же норм, СанПиНов, к европейским нормам, СНиПов к немецким стандартам. Конечно, всё это надо делать, хотя для меня некоторые вещи было слышать удивительно, может быть, я, так сказать, в каких-то эмпиреях летаю в этом плане. Мне казалось, что всё-таки после принятия целого ряда решений о возможности использования технологических нормативов стран Евросоюза уж по СНиПам-то во всяком случае мы разобрались. Если есть какие-то проблемы с применением – подчёркиваю: не медицинских, а именно строительных норм и правил их производства, то есть стран Евросоюза, а именно соответствующих технологических регламентов, – вы скажите, мы тогда будем изменять закон. Я сам на это потратил несколько лет. Анатолий Борисович (А.Б.Чубайс) на этих совещаниях присутствовал, Аркадий Владимирович (А.В.Дворкович), помню, Христенко (В.Б.Христенко) на эту тему докладывал. Потом мы закон изменили, приняли решение о том, что напрямую эти правила применяются на территории Российской Федерации.

Реплика: Могут применяться, но он не зажил, то есть норма была реализована действительно, но в реальной жизни…

Д.А.Медведев: А что мешает? Если могут применяться, я хочу её применять и применяю. Или же, так сказать, по рукам за это дают? Я просто на самом деле здесь не…

Реплика: Когда идёшь на экспертизу законопроекта, там говорят: ребят, там даже не сказано, что прямого действия.

Д.А.Медведев: Слушайте, но это поправим тогда. Тогда, Денис Валентинович (обращаясь к Д.В.Мантурову), давайте посмотрим, потому что мне казалось (не надо сейчас ничего комментировать), что всё это выглядит проще. Если здесь есть реальные проблемы для использования (а у меня нет повода сомневаться в том, что коллеги говорят, потому что они этим на практике занимаются), надо подготовить предложения, чтобы применение этих правил было бы абсолютно лёгким.

По СанПиНовским там другая ситуация, потому что СанПиНовские нормы – это СанПиНовские нормы и по ним мы таких решений не принимали, потому что это всё-таки касается жизни и здоровья людей. Там автоматизма такого быть не может, там просто нам нужно подумать, как поступить. При этом я, конечно, не считаю, что наши нормы СанПиНовские лучше, чем их нормы, считаю, что в общем здесь нужно просто их сближать и в конечном счёте принять какие-то решения.

Я не возражаю против введения критериев безопасности и эффективности медицинских изделий. Единственное – чтобы это не было заградительным пунктом, для того чтобы бороться с иностранными конкурентами. Эта проблема тоже существует. И в общем, коллеги, хотел бы на это обратить внимание.

На конкретные просьбы я, естественно, тоже внимание обратил. Подумаем.

По поводу координационного совета по вот этим вопросам. Считаю, что это нормально. Можно его восстановить, если он нужен, а если достаточно совещания, давайте на совещаниях эти вопросы обсуждать. Вовсе не обязательно, чтобы это был постоянно действующий совет, потому что вы правильно сами сказали: один раз собрались, вопросы порешали, а потом этот совет не работал. Тоже чтобы нам не плодить бюрократию: я вот пришёл в Правительство и ликвидировал, наверное, с десяток всяких разных координационных советов, не потому что они вредные, а просто потому, что они себя исчерпали. Поработал – закрыл.

И последнее. По поводу безопасности медицинских изделий. Это не закон должен быть, а технический регламент. И технический регламент… не знаю, в каком он состоянии.

Д.В.Мантуров: У нас есть программа принятия технических регламентов, причём коллега правильно абсолютно сказал, что у нас Таможенный союз сегодня отвечает за этот вопрос целиком и полностью. Мы в данном случае можем давать только предложения. Поэтому если…

Д.А.Медведев: Нам надо дать эти предложения, потому что при всём уважении к нашим партнёрам по Таможенному союзу, скорее всего, они здесь не будут проявлять избыточного рвения: у нас и рынок больше, и проблем на самом деле больше, и возможностей больше. Поэтому нам нужно самим подготовить предложения к этому техническому регламенту и, соответственно, предложить их нашим партнёрам, для того чтобы принять решение в рамках Таможенного союза.

Уважаемые коллеги, общение продолжим. Вам большое спасибо за работу.