Д.А.Медведев провёл в посёлке Иловля Волгоградской области совещание о поддержке сельхозпроизводителей в связи с аномальными погодными условиями

Стенограмма:

Д.А.Медведев: Коллеги, мы с вами, естественно, не случайно собрались в Волгоградской области. Могли собраться и в некоторых других местах, в Калмыкии, например, в других регионах, которые подверглись воздействию аномальных погодных условий, то есть, проще говоря, засухе. В общем, результаты этого весьма сложные. Мы только-только начали приходить в себя от засухи 2010 года и пожаров того периода, и вот этот год, 2012-й, тоже оказался для нашего сельского хозяйства весьма проблематичным, во всяком случае в отдельных местах и Центральной части России, и Юга России, и Сибири.

Я в режиме видеоконференции уже проводил совещание и по мерам поддержки аграрных производителей, и по борьбе с пожарами. Как и договаривались, решил продолжить эту линию, здесь провести выездное совещание. Мы только что смотрели, как обстоят дела на полях, и как раз в Иловлинском районе ради этого встретились. Грустно, конечно, всё это выглядит: всё сухое, всходы очень маленькие, поэтому нам нужно подумать, каким образом те меры, которые уже начали обсуждаться, сегодня будут воплощены  в конкретные способы поддержки сельхозпроизводителей, и о решении тех задач, которые стоят сегодня перед государством.

На всей территории нашей страны идут уборочные работы, убрано 11 млн га, намолочено около 26 млн т зерна. Прогноз по году – я так понимаю, у нас около 80 (да, Николай Васильевич?) (обращаясь к министру сельского хозяйства Н.В.Федорову) составляет. Если мы удержимся в этих показателях, это в целом для нашего сельского хозяйства, для нашей страны приемлемо, мы даже сохраняем некоторый экспортный потенциал. Но ещё нужно удержать эти цифры, имею в виду, естественно, наличие переходящих остатков в размере 16 млн (16–17 млн) т, для того чтобы закрыть собственные потребности. То есть, иными словами, в принципе предпосылок для возникновения дефицита зерна не существует, но урожай нужно удержать. Конечно, особенно сложная ситуация здесь, на юге, в некоторых районах Сибири и Поволжья.

Средняя урожайность ниже прошлогодней, существенно ниже, практически на треть: у нас сейчас средняя урожайность – 23 центнера с гектара, в прошлом году была 33 центнера с гектара. В ряде регионов более существенный недобор урожая. В 10 субъектах нашей страны – в Оренбургской, Волгоградской, Саратовской, Курганской, Челябинской, Ростовской области, в Ставропольском и Алтайском краях, в республиках Калмыкия и Башкортостан объявлен режим чрезвычайной ситуации.

В прошедшем сельскохозяйственном году у нас на экспорт был поставлен довольно значительный объём зерна: свыше 27 млн т – это на самом деле исторический рекорд. Мы должны стараться сохранять наши позиции в глобальной конкуренции, это в конце концов просто заработок для аграриев, но, с другой стороны, не менее важной для нас является ситуация на внутреннем рынке.

Государством создан набор необходимых инструментов, которые могут быть использованы для стабилизации цен на рынке зерна, в том числе и механизм товарных интервенций. Об этом сегодня поговорим. В интервенционном фонде у нас около 5 млн т зерна. И, конечно, нужно смотреть, как вообще обстоят дела с ценами, потому что есть и попытки манипулировать ценами, что отражается на балансе ситуации в целом. Я хотел бы, чтобы сегодня тоже предложения на сей счёт прозвучали.

Очень важная тема поставки зерна и кормов для животноводства. Этому направлению нам нужно будет оказать целенаправленную поддержку. Конечно, критически важно не допустить снижения поголовья из-за этих причин.

Ещё одна тема, о которой мы вот только что разговаривали с коллегами в поле, – это страховые механизмы. Здесь ситуация совсем непростая. Да, в целом ситуация стала меняться: в 2010 году у нас страховалось, если я правильно помню, 4% посевов, в этом году уже 10%. Но основная проблема, и коллеги-аграрии как раз об этом только что говорили, заключается, конечно, в необходимости доказывать реальный ущерб в экспертизе и в последующей позиции страховых компаний. Страховые компании просто обязаны повернуться лицом к аграрному производителю, это с одной стороны. С другой стороны, конечно, очень важно, чтобы и все, кто занимается сельскохозяйственным производством, исходили из того, что практически существенная часть должна быть застрахована. Это движение, как мы договорились, разговаривая в поле, встречное. Здесь есть некоторые идеи. Хотел бы, чтобы Правительство ими занялось. Я имею в виду - и по изменению страхового законодательства, и по независимой экспертизе тех проблем, которые существуют. То есть, иными словами, – экспертизе, которая была бы отличной от экспертизы страховой компании, которая всегда заинтересована в минимизации ущерба или же в доказательстве того, что этого ущерба не было. Нужно подумать, как этот институт экспертизы выстроить на практике.

В этом году, надеюсь, заработает в существенно другом объёме, чем это было до этого, новая система сельхозстрахования с оказанием государственной поддержки до 50% от размера страховой премии. По стране - те данные, которые я приводил, – 10%. Но, например, если говорить о яровом севе, то здесь цифры лучше – около 20%. Но всё равно этого очень мало, потому что в 30 из 68 субъектов застраховано менее 10% площадей. Кстати сказать, и в Волгоградской области тоже процент страхования невысокий. Причём речь идёт о тех регионах, где засухи, что называется, не редкость, это не какое-то экстраординарное явление. В 16 регионах нашей страны вообще не заключено ни одного договора страхования. Так нельзя, потому что это означает, что во всех ситуациях сельхозпроизводители ориентируются только на самих себя, что неправильно, или на государственные дотации, на государственную поддержку, что тоже неправильно. Да, аграрный бизнес – это своеобразный бизнес, сложный, но это всё-таки бизнес. Об этом нужно думать. В общем, я надеюсь, что мы об этом поговорим. Хотел бы, чтобы к решению этого вопроса помимо руководства Правительства подключились и финансовые надзорные органы. Я имею в виду ФСФР и Министерство финансов.

Если говорить о перспективах, об озимом севе, то я напомню, что 30 июня мной продлено до 1 декабря текущего года постановление Правительства о льготных ценах на горюче-смазочные материалы для сельхозпроизводителей. Они составляют 80% от средней оптовой цены по региону, так что этот вопрос решён на этот год. А сейчас нам нужно урегулировать вопросы предоставления кредитных ресурсов, предоставления семян и минеральных удобрений, оказать содействие пострадавшим от засухи регионам с тем,  чтобы они могли приобрести всё, что требуется для сева.

Теперь о мерах поддержки. В этом году будут выделены дополнительные средства в размере до 14 млрд рублей на поддержку сельского хозяйства. Это те решения, которые мной уже приняты, они касаются как нашего общего контекста присоединения Российской Федерации к Всемирной торговой организации, так и конкретных мер поддержки в связи с теми проблемами, которые в целом ряде регионов образовались. Часть этих средств я предлагаю направить на приобретение семян, которые пойдут на проведение посевных работ, и на приобретение кормов. Объём поручаю определить Минсельхозу.

По поводу интервенций. Хотел бы, чтобы в самые короткие сроки были определены и регионы, и объёмы зерновых интервенций, куда они будут направлены и в каком объёме. Надеюсь, уже предложения есть. Хотел бы, чтобы коллеги об этом высказались на нашем совещании. Ну и, конечно, нужно обсудить ситуацию с парком сельхозтехники, в том числе в связи с тем, что сегодня происходит. Ну вот мы стояли, разговаривали… На самом деле там даже с кредитами есть определённые сложности, но в общем я надеюсь, что присутствующие здесь руководители аграрных хозяйств свои предложения доложат.

Давайте начнём работать. Предлагаю сначала послушать короткое выступление министра о ситуации, потом руководителей регионов, которые пострадали достаточно существенно, которые приехали сюда, в Волгоградскую область, ну и потом послушаем, естественно, руководителей хозяйств, руководителей наших финансовых институтов и институтов развития. Пожалуйста, Николай Васильевич (обращаясь к Н.В.Фёдорову).

Н.В.Фёдоров (министр сельского хозяйства Российской Федерации): Спасибо большое, уважаемый Дмитрий Анатольевич. Докладываю, что на сегодняшний день, по данным регионов, потери на зерновом клине составляют 5,3 млн га посевов. Для сравнения: в 2010 году было 13,3 млн. Предварительный ущерб, представленный регионами (подчеркиваю – представленный регионами), составляет более 30 млрд рублей. Эта цифра требует уточнения, как обычно, но - тоже в качестве примера - могу привести: в 2010 году, по данным с мест 43 регионов, предварительный ущерб составлял порядка 65 млрд рублей, но после проведения экспертизы экспертами Минсельхоза, МЧС, других специалистов цифра снизилась до 41 млрд рублей.

Д.А.Медведев: Николай Васильевич, а сейчас вы какую цифру предварительно называете?

Н.В.Фёдоров: 33 млрд заявляют предварительно.

Д.А.Медведев: Ну, то есть он может быть откорректирован?

Н.В.Фёдоров: Экспертами.

Д.А.Медведев: Но в любом случае где-то не меньше чем треть от того, что мы потеряли в 2010 году, я так понимаю?

Н.В.Фёдоров: Заявка такая, да.

Д.А.Медведев: Ну ладно.

Н.В.Фёдоров: Недобор урожая зерновых может составить в этих 20 регионах, подверженных засухе, порядка 12 млн т, а по России мы прогнозируем порядка 14 млн т. Как Вы сказали, даже при минимальном прогнозном сборе зерна 80 млн или даже меньше, если допустить, на конец уборки ресурс составит (даже если считать совсем пессимистичный прогноз – 75 млн, допустим) 93,3 млн т при внутреннем потреблении 70,3 млн т. Я к тому, что подтверждаю Ваши слова со стороны экспертов Минсельхоза и не только Минсельхоза: внутренние потребности закрываются на все 100% и остаются запасы для экспорта.

Д.А.Медведев: То есть, иными словами, у нас пограничной ситуации, когда мы, по сути, прошли по острию ножа в 2010 году, нет?

Н.В.Фёдоров: Нет, исключено. В силу засухи идёт ещё недобор кормов (это тоже традиционно, закономерно), что, несомненно, скажется на продуктивности скота и снижении поголовья. И Ваше предложение о том, чтобы поддержать из этих ресурсов кормовую базу, очень кстати и весьма ожидаемо нашими сельхозтоваропроизводителями.

В силу разных причин есть очень серьёзная проблема по страхованию. На самом деле, Дмитрий Анатольевич, уважаемые коллеги, как бы мы тут ни жаловались на страховщиков, вообще на ситуацию, на законодательство, всё-таки смею заявить, что страхование прошлого периода было ничем не лучше, потому что объёмы страхования ограничивались объёмами господдержки, Дмитрий Анатольевич. По существу там были или воровские, или полукриминальные, в общем, странные схемы…

Д.А.Медведев: Вы долгое время, очень долгое время возглавляли регион, причём достаточно успешный. Вы сами-то страховали или нет?

Н.В.Фёдоров: Да, мы страховали.

Д.А.Медведев: Страховали, да?

Н.В.Фёдоров: Страховали, потому что знали, что всё, что застраховано, будет покрыто только исключительно ресурсами федерального бюджета. Поэтому риска не было, если ты работаешь честно. Если не работаешь честно, был риск, что криминализация пойдёт от этой схемы, что имело место на самом деле по стране достаточно существенно. По этой причине ведь тоже были приняты решения об изменении законодательства. Но сегодня не надо бояться этого законодательства, по нашему убеждению. Надо привыкать работать в рамках действующего законодательства, совершенствовать это законодательство, и в том числе так, как было сказано Председателем Правительства. Нужны унифицированные требования, упрощающие правила взаимоотношений между товаропроизводителями и страховщиками, с одной стороны, а с другой стороны, ужесточающие санкции за нарушение правил. Там очень много странностей в силу того, что мы только-только начинаем использовать это новое законодательство. Всякие технологические нарушения предъявляются в качестве нарушений со стороны товаропроизводителей. У нас есть факты, когда претензии экспертов от страховщиков такие: «Надо было обработать поля не минским трактором, а “Катерпиллером”, вот по этой причине…» Причина на самом деле – засуха! В технологии работы страховщиков такого рода претензии появляются, и конечно, здесь нам нужно договориться с объединением страховщиков, с ФСФР, с Минэкономразвития о правилах и унифицировать эти правила, и создавать максимально типовые правила, понятные всем. Предложения на этот счет есть, рабочая группа у нас даже работает, мы в течение нескольких недель представим необходимые материалы по совершенствованию нормативных актов и правил договоров между товаропроизводителями и страховщиками.

Нам предстоит преодолеть проблему качества семян в связи с засухой, и мы готовы предложить со стороны Минсельхоза, как Вы сказали, в рамках 14 млрд рублей, дополнительные меры поддержки по части семян в отношении регионов, которые пострадали от засухи.

Существенная проблема для осеннего сева в этих же регионах – это минеральные удобрения. Потребность – порядка 15 млрд рублей. К сожалению, обеспеченность ими в настоящее время составляет всего лишь 7,5%, а в ряде регионов, по нашим данным, не закуплено ни одной тонны. Здесь тоже эти ресурсы, запланированные Вами – на заседании Правительства Вы об этом говорили при утверждении госпрограммы развития сельского хозяйства, – мы готовы представить уже определённые объёмы для поддержки регионов, пострадавших от засухи.

Вот основные проблемы, которые появились в связи с засухой, обостряют проблему также и мелиорации. Здесь есть регионы: Калмыкия, Ставрополь и Волгоград – нам тоже понадобится определённая поддержка, Дмитрий Анатольевич, для того чтобы поддержать сохранение хотя бы тех объёмов орошения, подачи воды… В том числе здесь есть даже проблема питьевой воды для некоторых регионов, как для Калмыкии. Мы будем просить о том, чтобы была поддержка здесь.

Д.А.Медведев: Николай Васильевич, вы имеете в виду объёмы какие? Потому что, например, до советских объёмов нам очень далеко, почти нереально сейчас достичь.

Н.В.Фёдоров: Нет, пока закрыть долги, которые образовались у них по этому году. И по прошлому году долги образовались. Наверное, 500 млн рублей, чтобы закрыть текущие проблемы.

Д.А.Медведев: Понятно.

Н.В.Фёдоров: А дальше будет программа ФЦП по мелиорации, поэтому я так реалистично смотрю пока в рамках 14 млрд.

Д.А.Медведев: Нам нужно эту программу точно выстраивать вдолгую, смотреть, конечно, на рациональный подход к мелиорации, потому что, знаете, в советский период мелиорация здесь, на юге, была, это правда, а урожаи были паршивые, если говорить откровенно. То есть они там где-то были лучше иногда, но в целом это всё равно не приносило того, что должно приносить. Сейчас у нас есть возможность и новые технологии совместить, и мелиорацию развивать.

Н.В.Фёдоров: Там много проблем и по прошлому опыту. По прошедшему этапу опять, Дмитрий Анатольевич, идут всякие проверки, не хочется снова говорить, уголовные дела по поводу того, как выполнялись работы по повышению плодородия почв в стране по отдельным регионам. Поэтому нам есть что менять, ужесточать бюджетную дисциплину со стороны Минсельхоза, чтобы не было дискредитации этой благородной и очень эффективной идеи на самом деле.

Вот коротко если, пожалуй, и всё. Я, последнее, ориентировал бы руководителей регионов, хотя они сами очень опытные люди: по данным всех экспертов, в условиях засухи не первый год мы обнаруживаем, что озимые культуры дают наиболее стабильный урожай в целом по стране (бывает дифференциация по регионам). Поэтому мы планируем со стороны Минсельхоза разработать комплекс долгосрочных мероприятий, направленных на увеличение и стимулирование увеличения посевных площадей, может быть, и до 20 млн га для озимых, потому что это более надёжное вложение. И в целях стабилизации цен на рынке зерна мы в считанные дни готовы представить предложения по объёмам, срокам и условиям проведения точечных государственных товарных интервенций для отдельных отраслей (мукомольной, комбикормовой промышленности) по отдельным регионам. Мы к этому готовы в считанные дни.

Д.А.Медведев: Спасибо, Николай Васильевич. Так, теперь я коллег просил бы выступить. Давайте тогда Сергей Анатольевич (обращаясь к С.А.Боженову). В принципе вы мне ситуацию доложили, поэтому совсем коротко по возможности. Пожалуйста.

С.А.Боженов (губернатор Волгоградской области): Спасибо. Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Сегодня на территории Волгоградской области зерновые культуры обмолочены более чем на 80% площади, и мы собрали 2,1 млн т зерна. Урожайность в среднем – около 17,6 центнеров с гектара. Среди этого доля продовольственного зерна – 86%, в том числе пшеница третьего класса – 51%. Всё это могло быть намного успешнее, но есть одна из наших постоянных проблем, о которой Вы, Дмитрий Анатольевич, говорили, – это засуха. И она здесь бывает всегда, вопрос только в том, насколько она сильна. И с тяжёлой засухой область сталкивается четвёртый год подряд, в этом году она началась уже в апреле-мае, в итоге потеряна практически четвёртая часть урожая. А у нас есть заволжские земли, южные и центральные районы области, где недобор зерна достигает 60–70%. Посевы и яровых культур погибли, и озимых на площади в 660 тыс. га. А вот у Александра Владимировича Егорова, который здесь присутствует, не выжила почти треть урожая.

Мы тоже объявили режим ЧС 27 июня, планировали собрать 3,3 млн т, а сейчас рассчитываем на 2,3 млн т, то есть миллион мы потеряли. И соответственно фермеры недополучили свою выручку примерно в размере 5 млрд, а затраты на возделывание так и не случившегося урожая составили 2,2 млрд.

Мы понимаем, что в аналогичной ситуации и другие регионы. Ну вот думаем, как выходить из этой тяжелой ситуации. Конечно, для нас на самом деле спасение – это мелиорация: и для овощей, и для кормовых культур. И вот большое орошение в области активно развивалось, начиная с середины 70-х, у нас тогда был всесоюзный огород, и помидоры и дыни знала вся страна. Но в 90-е годы была утрачена система орошения, и площади орошаемых сельхозугодий сократились почти на треть: из 22 муниципальных районов мелиорация осталась только в 11.

Мы сегодня работаем, и благодаря Правительству страны в начале 2000-х были приняты соответствующие ФЦП, были областные программы, и максимальные вложения в мелиоративный комплекс региона были предприняты в 2011 году, областной бюджет выделил 190 млн софинансирования, из федерального бюджета – 200 млн. Это позволило впервые за много лет заняться реконструкцией и строительством новых объектов мелиорации, ввести в строй 9,5 тыс. га орошения, приобрести 21 дождевальную машину нового поколения. Сегодня на поддержку мелиоративного комплекса уже в этом году в областном бюджете предусмотрено 295,5 млн рублей, и мы планируем эту работу продолжать в течение ближайших трёх лет – 2013–2015 годы и, соответственно, уже довести финансирование до 404 млн рублей в год. Софинансирование из федерального бюджета планируется на уровне 200–250 млн ежегодно.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Мы понимаем, что это немалая поддержка, но на эти средства мы не сможем восстановить мелиорацию в полном объёме, а она нам нужна для спасения овощей и кормовых, которые буквально горят в полях. Их придётся пересеивать, а значит, и цена на выходе дороже. Кормовые, что называется, сегодня позарез нужны для животноводства, которое активно развивается в области. И мы сегодня вынуждены закупать корма, потому что свои не выдерживают натиска засухи. Мелиорация – это гарантия того, что мы получим урожай, несмотря на любые погодные условия, несмотря на любые засухи.

Нам от засухи никуда не убежать, а вот люди из села уезжают. У них нет уверенности, что получат прибыль, а не убытки. Мы теряем профессиональные и человеческие ресурсы, поэтому, уважаемый Дмитрий Анатольевич, просим Вас ускорить принятие новой государственной программы по мелиорации.

Ещё один аспект, который хотел бы сегодня затронуть, – это страхование сельхозкультур. О необходимости её развития, Вы, Дмитрий Анатольевич, говорили не раз. В этом году на поддержку страхования было выделено 506 млн рублей из федерального бюджета, 37,5 – из областного. Однако удельный вес застрахованных посевных площадей ярового сева составил лишь 3,3%, заключено только 47 договоров страхования урожая однолетних сельхозкультур. Среди причин – отсутствие финансовых средств у сельхозтоваропроизводителей, нежелание страховых компаний, страховых организаций заключать договоры в связи с засухами, но думаю, что самая главная причина – это недоверие аграриев к страховщикам, которые ищут любые поводы, чтобы не платить возмещение. И реальность такова, что сегодня 80% застрахованных волгоградских селян испытывают сложности с доказательством, что страховой случай имел место. До суда дошли лишь три самых сильных хозяйства, имеющих профессиональные команды юристов, и выиграло суд только одно хозяйство – из Дубовского района.

Показательная история с присутствующим здесь Владимиром Михайловичем Ворониным…

Д.А.Медведев: Это в каком году? В 2010-м? Или в 2011-м?

С.А.Боженов: В прошлом году. Вот сегодня Воронин здесь, Владимир Михайлович, у него в 2007 году в хозяйстве выгорел весь ячмень на площади 600 га, сумма убытков – 6 млн. Страховщики потребовали справку метеостанции, что имел место аномальный скачок температур. В Новониколаевском районе, где работал Воронин, метеостанции не было, а ближайшая в Урюпинске. Нет справки – нет денег. Все суды наш фермер проиграл и с тех пор четыре года урожай не страховал. В этом году, правда, предпринял ещё одну попытку (Владимир Михайлович здесь), и сейчас вроде бы частично гибель урожая страховщики признали. Так, Владимир Михайлович (обращаясь к В.М.Воронину)?

В.М.Воронин (генеральный директор ЗАО «ГелиоПакс», Волгоградская область): Да.

С.А.Боженов: Признали. А в этом году вдобавок выяснилось, что правила страхования урожая объединением страховщиков не соответствуют приказу Минсельхоза России в части определения фактической урожайности и расчёта размера гибели урожая. В результате их методика занижает размер страхового возмещения и выводит страхователей из сферы господдержки.

Что касается страхования, то здесь сейчас нужна мощная просветительская кампания и согласование позиций всех заинтересованных сторон, мы готовы тоже этим заниматься и занимаемся.

Ситуация с соседней посевной облегчает выделение нашему региону 58 тыс. т дизельного топлива по льготной цене. Мы также приняли меры и к утверждённым в областном бюджете 1,3 млрд добавили ещё в этом году дополнительно 120 млн рублей на компенсацию части затрат за приобретённую электроэнергию, которую используем на орошение.

Сегодня без поддержки федерального Правительства нам не обойтись, думаю, коллеги-губернаторы со мной согласятся. Речь идёт о возможном полном возмещении затрат аграриев на выращивание погибшего от засухи урожая, по Волгоградской области это 2,2 млрд рублей. Все наши предложения абсолютно обоснованы и просчитаны. Сельхозпроизводителям, которые не опускают руки в тяжёлой ситуации вследствие засухи, нужна поддержка и помощь. И не просто проявление солидарности, но и инвестиции в будущее.

Спасибо, благодарю за внимание.

Д.А.Медведев: Спасибо, Сергей Анатольевич.

Р.З.Хамитов (президент Республики Башкортостан): Можно?

Д.А.Медведев: Да, естественно, Рустэм Закиевич. Пожалуйста.

Р.З.Хамитов: Спасибо. Я буду краток, Дмитрий Анатольевич. Действительно, за последние четыре года три года засухи: 2009-й, 2010-й, выручил нас хороший 2011 год (слава Богу, мы заготовили по 1,5 нормы кормов и зерна, и за счёт этого, собственно говоря, сейчас выходим) и вот 2012-й.

40% населения республики проживает в сельской местности. Для нас это, конечно, большая и социальная, скажем так, проблема, потому что сразу возникает напряжение на селе, и, собственно говоря, это, наверное, и самое главное – что люди недополучают тех результатов, на которые они были нацелены. Республика в этом году потеряет порядка 40% по сравнению с прошлым годом: у нас в прошлом году было 3,3 млн т зерна, в этом году, наверное, 2 млн мы соберём. 

Д.А.Медведев: То есть, Рустэм Закиевич, сколько у вас получится потерь-то? Больше, чем под 40%?

Р.З.Хамитов: Да, под 40%.

Д.А.Медведев: Большая цифра очень.

Р.З.Хамитов: Это в миллионах тонн – 1,1–1,2 млн. Это много.

Д.А.Медведев: Очень много.

Р.З.Хамитов: Зерна нам в принципе должно хватить на то, чтобы перезимовать, на свои внутренние потребности должно хватить, но в следующий год мы, конечно, выходим совершенно без запасов. Вы уже говорили об интервенции, здесь мы, конечно, просили бы поддержки, для того чтобы хоть минимальный запас прежде всего продовольственного зерна у нас был.

Цены высокие. Вот интересная парадоксальная ситуация: в прошлом году на это время цена на рожь была 2,1–2,2 тыс. рублей, в этом году – 5 тыс. Приезжают крестьяне, предлагают 5 тыс. Мы запрещаем, вообще говоря, продавать, потому что нам надо перезимовать, надо - на свои внутренние потребности. А финансовый результат может быть в принципе таким же, но рисковать…

Д.А.Медведев: А физические объёмы гораздо меньше.

Р.З.Хамитов: Да, в 1,5 раза меньше. Но мы запрещаем, мы говорим, что нет, давайте будем держать. Создали свой залоговой фонд и по 4 тыс. стараемся покупать у наших аграриев. Собственно говоря, пока удаётся удержать зерно в республике, но эта проблема есть.

Независимо от засухи надо, конечно, убирать быстро, в засуху ещё быстрее надо убирать. Зерно щуплое, легко, так сказать, вываливается из колоса, потери большие. Нужна техника. На прошлой неделе я съездил на «Россельмаш», мы там будем закупать всю линейку техники, которую они выпускают, порядка 10 или 15 комплектов. Всё посмотрим, попробуем. В принципе, на первый взгляд, хорошо, но не хватает сегодня техники. Нам нужно 6 тыс. комбайнов в Башкортостане, а реально живых – 4 тыс., то есть ещё почти четверть комбайнов надо наращивать. И, конечно, здесь нужна государственная программа по технике, по покупке техники. Мы субсидируем 40% покупки комбайнов, тракторов и другой сельхозтехники. Хорошо пошло, кстати говоря. В этом году 250–300 комбайнов мы купим. Ещё бы если на федеральном уровне помочь хотя бы на 10%, ещё лучше - на 20% тем программам субъектов Российской Федерации, которые есть, уверен, что технику начнут покупать здорово. Уверен просто в этом! Это не такие большие деньги, может быть, для Российской Федерации. Значимые, но не смертельно большие, поэтому можно было бы эту программу тоже посмотреть.

Долги – о них всё сказано. Крестьяне закредитованы, у нас порядка 6,5 млрд кредитов в сельском хозяйстве, 1 млрд просроченных долгов, причём здорово просроченных. Конечно, нам нужна помощь в части пролонгирования тех кредитов, которые мы взяли. Под засуху 2010 года мы взяли 3,5 млрд. Если бы нам ещё дали пару-тройку лет плюсом к тому, что мы сегодня имеем, а мы в этом году и следующем году должны эти 3,5 млрд отдавать, то, конечно, мы из этой ситуации вышли бы и ситуация была бы не такой острой.

По страхованию всё сказано. Добавлю, что засуха 2010 года… Вот у меня есть последнее решение суда по одному хозяйству. Два года он боролся за то, чтобы доказать. Доказал. Страховая компания выплачивала первоначально 2 млн рублей, он доказал, что ему должны 14 млн. Победил, молодец! Сейчас вот - плюс 12. Но это крепкий, сильный парень. Он смог.

Д.А.Медведев: И сколько он денег на юристов извёл?

Р.З.Хамитов: Не знаю, довольно много. Так что в этой части я могу сказать: мы перезимуем. Народ у нас такой: чем тяжелее, тем лучше работают в конечном итоге. Перезимуем, но запасы на 2013 год, конечно, нужно иметь нам, нужно иметь.

Спасибо большое.

Д.А.Медведев: Спасибо.

По поводу пролонгации кредитов и дополнительных мер по субсидированию: я хотел бы, чтобы руководители кредитных институтов здесь выступили. Аркадий Владимирович (обращаясь к А.В.Дворковичу), потом Вы прокомментируете. В целом ситуация, конечно, будет весьма сложной. Кстати, виной тому не только засуха на территории Российской Федерации. С одной стороны, мы понимаем, что засуха уменьшает объёмы, с другой стороны, во всём мире, и вы это тоже знаете, наблюдается весьма существенный рост цен на продовольствие, что для аграрников в общем-то хорошо. Но у нас есть общий баланс, который мы должны в стране держать, потому что кому-то хорошо, кому-то не очень хорошо. Растениеводам хорошо, животноводам хуже, соответственно. За этими процессами нам придётся следить и принимать оперативные решения, даже несмотря на то, что мы вступили в ВТО.

Алексей Маратович (обращаясь к А.М.Орлову), я думаю, Вам тоже надо высказаться, у Вас тоже тяжёлая ситуация. Пожалуйста.

А.М.Орлов (глава Республики Калмыкия): Спасибо, Дмитрий Анатольевич.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич, уважаемые члены нашего сегодняшнего совещания! Хотел бы буквально в нескольких предложениях обрисовать ситуацию, связанную с уборкой как зерновых, так и кормовых. И, если позволите, наметить несколько болевых точек, которые по сути присущи не только региону, не только Калмыкии, но и нашим соседям, и вот этим ограничиться.

Дмитрий Анатольевич, на сегодняшний день почти 57% всех посевных площадей, которые мы засеяли, погибло, причём из…

Д.А.Медведев: Самые большие, наверное, в стране в этом году утраты практически.

А.М.Орлов: Да. Причём, что самое страшное для нас, Дмитрий Анатольевич, из всех культур, которые мы засеивали, погибло более 50% тех площадей, которые мы делали под кормовые. Поскольку специфика нашего региона – это животноводство, нам без этого не выжить, и поэтому для нас эта тема крайне болезненная. Тем более, Вы правильно сейчас только что отметили: допустим, наши растениеводы – да, они собрали то, что собрали. Цена, которая сейчас подросла, в какой-то степени компенсирует, скажем так, недобор. Но наши животноводческие районы, безусловно, от этого страдают. Почему? Потому что это для них это фуражное зерно, которое в принципе предполагали закупить на текущий осенне-зимний период. То есть тут палка о двух концах.

Дмитрий Анатольевич, в связи с этим хотел бы сразу сказать, что, конечно же, вот та сумма, о которой Вы сказали в своём выступлении, которая дополнительно выделяется на субсидирование, помощь, государственную поддержку по семенам и кормам, была бы для нас кстати. Почему? Объясню. Потому что на сегодняшний день наши потери в целом около 896 млн рублей, из них, скажем, только те, которые мы считаем безотлагательными, – это почти 0,5 млрд рублей, чуть больше. Подобная заявка в Минсельхозе лежит, если так же, как в прошлом году, нам государство пойдёт навстречу и поддержит нас, то, я уверен, мы сохраним тот позитив, который у нас в животноводстве сложился. Мы не потеряли в серьёзных процентных соотношениях (цифра до 1% – это уже ничего серьёзного) ни одного процента поголовья крупного рогатого скота. Убеждён, что и не сбросят наши сельхозтоваропроизводители в этом году. Почему? Потому что июль, слава Богу, начало июля для нас было очень удачным: прошли серьёзные дожди, степь окрепла, многолетние травы поднялись. Убеждён и уверен, что в зимовку наш скот уйдёт с хорошей упитанностью, но тем не менее остаётся проблема закупки кормов, заготовленности. Мы уже с конца весны, можно сказать, поняли, что хорошего, к сожалению, в этом году от природы ждать нечего. У нас практически произошло то, что на юге России в целом: без весны пришло лето, и причём лето страшное...

Д.А.Медведев: Как и в других регионах, практически весны не было.

А.М.Орлов: Да, знойное, сухое, поэтому мы уже в мае создали оперативный штаб, уже в начале июня, сначала в шести районах республики, ввели режим ЧС, мониторим эту ситуацию.

На сегодняшний день мы где-то около 50% в целом по грубым кормам имеем собственного ресурса, но этого, конечно, Вы понимаете, недостаточно. Ещё раз повторюсь: хорошие, благоприятные погодные условия июля дают нам возможность надеяться, что ещё 15–20% мы наберём у себя за счёт богары, за счёт того, что сейчас трава пошла. Мы косим, но, конечно же, этого будет недостаточно. Если зима будет тяжёлая, как в прошлом году, снежная и, самое главное, затяжная, без поддержки государства нам придётся туго. Поэтому у меня есть просьба, Дмитрий Анатольевич, рассмотреть возможность субсидирования компенсации кормов по текущему году, как это было сделано в прошлом году, что, собственно, нам дало возможность содержать и сохранить поголовье, не потерять ни одной головы, и убеждён, даст нам возможность и на будущий год получить неплохие результаты.

По страхованию говорить не буду, скажу про воду. Эта тема касается не только Калмыкии, потому что здесь завязаны на волжскую воду три региона – это «Астрахань мелиоводхоз», «Волгоград мелиоводхоз» и «Калммелиоводхоз». У нас серьёзные проблемы (сейчас в цифрах говорить не буду, чтобы коллег не обижать) – в разной степени сложились задолженности перед энергетиками. Три недели тому назад благодаря личному вмешательству министра Николая Васильевича нам удалось снять тему по рису, я имею в виду на текущую осень и лето. До 20 июля у нас лимиты заканчивались, на сегодняшний день всё нормально, всё хорошо. Но вот этот груз задолженности перед энергетиками не даст нам возможности зайти в осенне-зимний период, заполнить каналы, дать воду, для того чтобы уже потом по концу зимы и лиманы залить, и чеки залить. В связи с этим у меня просьба: внимательно подойти к нашей просьбе и оказать содействие. Повторюсь, не только нам, но и в раскассировке, реструктуризации задолженностей «Волгоград мелиоводхоза», «Астрахань мелиоводхоза» и «Калммелиоводхоза». Вот, собственно, в целом, вкратце всё, Дмитрий Анатольевич. Спасибо.

Д.А.Медведев: Спасибо, Алексей Маратович.

Будете что-то, Валерий Георгиевич (обращаясь к В.Г.Зеренкову), говорить или нет?

В.Г.Зеренков (губернатор Ставропольского края): Да. Спасибо, Дмитрий Анатольевич. У нас сегодня закончилась уборка. Мы, конечно, как и все, пострадали и от засухи, и от морозов: 4,2 млн тонн собрали (в прошлом году мы собрали в это время 8 млн) – 65% к прошлому году. Конечно, у нас осталось ещё из зерна кукуруза, где-то 500 тыс. будет. Я думаю, где-то около 5 млн мы соберём, гречиха там, всё соберём, вместе будет около 5 млн.

Много вопросов, конечно, имеется, Дмитрий Анатольевич, но я думаю, мы, правительство края, решаем ряд вопросов. У нас, конечно, тут и саранча свалилась, и всё-всё… Большое спасибо за то, что солярку дважды подписали нам: 56 тыс. и 120 тыс. т. дали Ставропольскому краю. Из краевого бюджета были выделены по саранче, решены вопросы пролонгации кредитных договоров для пострадавших хозяйств, пролонгировали лизинговые платежи по краевым программам, принимаются меры по поддержке за счёт бюджета работ по орошению.  У нас 443 тыс. га, сохранено 330, и на 110 надо будет, конечно, проводить ремонт. Здесь, конечно, надо будет, если есть возможность, оказать помощь.

Что касается страхования, у нас вроде бы и неплохо идёт этот вопрос: 32% застраховано площадей.

Д.А.Медведев: Неплохо на самом деле по отношению к ситуации в стране. Вы передовики просто!

В.Г.Зеренков: Да. Хотелось бы, единственное, чтобы вопрос по кредитованию… До трёх лет продлить.

Д.А.Медведев: Кредитованию какому?

В.Г.Зеренков: Это 90-е постановление было о распределении предоставления субсидий. И из федерального бюджета по покрытию убытков сельхозтоваропроизводителей: мы уже писали письмо на 600 млн, но  Минфин вроде бы подготовил отрицательное заключение. Просьба всё-таки… Мы потеряли по прямым только расходам, потери понёс Ставропольский край более 2,5 млрд рублей. И 600 млн хотелось, чтобы обязательно их подписали.

Так всё решаем.. Что касается заготовки сенажа, сейчас дожди пошли, заготовка идёт. Мы не потеряли ни одного процента поголовья, не сбросили, так что у нас вроде нормально, за исключением – вал сбора зерна, конечно, меньше на 35%.

Д.А.Медведев: Треть тоже практически утрачена, да. Ладно. Спасибо, Валерий Георгиевич. Теперь у меня предложение руководителей хозяйств послушать, если они хотят выступить. Пожалуйста, коллеги.

В.М.Воронин: Добрый день, Дмитрий Анатольевич. Я являюсь руководителем агропредприятия регионального значения, и мне хотелось бы остановиться и сказать несколько слов о страховании, об агростраховании. Почему оно не работает (это моё видение, видение как руководителя сельхозпредприятия). Закон как таковой – нормальный, имеет право на жизнь и даже не смущает так называемая 30-процентная франшиза (это как бы мы выходим на безубыточность). Проблема заключается в единственном – закон нормальный, работоспособный, правила страхования – никудышные. И эти правила нам предлагают страховщики, страховые компании. В этих правилах только я для себя нашёл пять пунктов, по которым они имеют лазейки для того, чтобы абсолютно не выплачивать при наступлении страхового случая. А всё просто, казалось бы: есть средняя пятилетняя урожайность, есть технология, применяемая в хозяйстве, бизнес консервативен, резких изменений технологий нет. И вот основные параметры – это средняя пятилетняя урожайность и применяемая технология, которая, может быть, пусть согласовывается с экспертами, или тройственное соглашение (страховая компания, сельхозпроизводители, эксперт, который оценивает технологию) – всё, и больше никаких подтверждений ни по каким-то опасным природным явлениям, ни по каким-то другим параметрам, которых очень много в правилах отмечается. Наступает урожай, убирается этот урожай и определяется фактический бункерный вес, валовой сбор, потому что сегодня столько зацепок… Вот уже Сергей Анатольевич говорил: в 2007 году дошли до Высшего арбитражного суда и мы не доказали. Суд в принципе был прав, формально был прав, потому что мы не смогли представить доказательств, то есть справку из Гидрометцентра, что у нас была почвенная засуха, потому что в нашем муниципальном образовании, где мы работаем, нет метеопоста. Элементарно. На 33 района Волгоградской области 12 гидрометеопостов.

Д.А.Медведев: Секунду. Я прошу прощения. Владимир Михайлович, я так понимаю?

В.М.Воронин: Да.

Д.А.Медведев: Значит, а другой метеопост не имеет права такие справки давать?

В.М.Воронин: Во-первых, страховую компанию не устраивает справка. Во-вторых, другой метеопост не давал эту справку, потому что он не оценивал ситуацию в другом муниципальном образовании. Он не оценивал, он не фиксировал.

Д.А.Медведев: То есть он не вёл наблюдение, поэтому не компетентен давать такие справки?

В.М.Воронин: Не фиксировал, да.

Д.А.Медведев: Понятно.

В.М.Воронин: И в этом проблема существует. И с коллегами, в том числе и из Башкирии, мы разговаривали, пока здесь находились: та же самая ситуация, та же самая ситуация с точки зрения определения опасного природного явления. Мы прекрасно понимаем, что есть определённый перечень – 15 или 16 природных явлений, которые оговорены в правилах. Но в комплексе снижение урожая может давать всё понемногу: немножко замёрзло (изреженные посевы вышли), где-то дождь, где-то недостаток осадков, где-то повышенные температуры – и это в комплексе может давать как раз это снижение урожая и потери (я не говорю сейчас про гибель).

Мне кажется, за основу нужно брать среднюю пятилетнюю урожайность и техкарту, по которой предприятие работало последние годы, и, может быть, ещё какие-то корректировки, а самое главное – упростить правила, то есть сделать их понятными, доступными и для крупного холдинга, и для мелкого фермера, чтобы не было никаких лазеек у страховой компании. А то на сегодняшний момент получается, что выплаты по наступлению страхового случая – это или добрая воля страховой компании, или пиар-акция, для того чтобы показать, что мы такие хорошие плательщики, завтра к нам приходите ещё страховаться. Вот что мне хотелось сказать по страховой компании, как раз опираясь на опыт работы.

Что касается поддержки, я согласен с Игорем Анатольевичем, что, конечно, сельхозагропроизводители, поверьте, повсеместно делают всё для того, чтобы получить максимальный урожай, всё делают. Но в силу специфики производства, а это зависимость от климатических, погодных условий, так получается, что из четырёх последних лет в принципе три серьёзно мы страдали, один год - более-менее, 2011-й.

Поддержка нужна, конечно, и вот когда мы говорим о прямом компенсировании убытков, конечно, это нужно на сегодняшний момент, на наш взгляд, делать. Мне кажется, может быть, посмотреть вариант пролонгации договоров, которые подлежат выплате в 2012 году. Конечно, долговое бремя растёт, кредитное бремя. Мы в 2010 году на три года пролонгировали, я думаю, что это было очень своевременно сделано, иначе был бы крах. Но эти три года прошли, погодные условия неблагоприятные, нам в 2013 году нужно кредиты, которые мы просрочили, пролонгировали, гасить. Сегодня гасить, в 2012 году, на следующий год гасить кредиты 2010 года, которые мы пролонгировали, – прямо снежным комом нарастает вот это финансовое бремя сельхозпроизводителей. В этой связи, мне кажется, тот уровень цен, который сегодня на рынке сформировался, в том числе, конечно, благодаря и мировой конъюнктуре, нужно каким-то образом поддерживать, а это уровень цен – 8–8,5 рублей за 1 кг зерновой продукции. На сегодняшний момент в регионе такая цена сложилась в Волгограде. Это позволит не только компенсировать частично убытки, которые мы получим от неблагоприятных погодных условий на сегодня, но и, может быть, даст возможность подготовиться к закрытию кредитов в 2013 году, которые были ещё три или четыре года назад взяты. Потому что мы понимаем – государство сельское хозяйство поддерживает, понимаем, что есть и существует социальная ответственность, в том числе и аграриев, но в то же время так сложилось, что серьёзная нагрузка ложится на 2012 и 2013 годы с точки зрения покрытия финансовых обязательств. Спасибо.

Д.А.Медведев: Ладно. Спасибо. Есть ещё руководители хозяйств, которые что-то хотели бы сказать? Пожалуйста.

П.В.Скурихин (президент Национального союза зернопроизводителей России): Скурихин Павел, Сибирский аграрный холдинг и Национальный союз зернопроизводителей. На самом деле я хочу присоединиться к тому, что сказали коллеги и в отношении того, что все силы были приложены, чтобы собрать хороший урожай. Мы могли рассчитывать по стране на 94 млн т, но, к сожалению, погода внесла свои корректировки. Действительно, мы обеспечим свои потребности. И хочется сказать, что это не только у нас такие проблемы. Если посмотреть на ситуацию в Соединённых Штатах, предположим, то 29 штатов объявлены зоной бедствия, и те же меры они обсуждают – и предоставление чрезвычайных кредитов так называемых, и финансовую поддержку, то есть в принципе сельское хозяйство даже в самых развитых странах несёт те же самые риски.

Что касается поддержания уровня цен 8–8,5, я присоединюсь к коллеге, потому что мы сделали расчёты. Потребитель фактически, даже если цена поднимется на 50%, что сейчас уже произошло, будет оплачивать. Для него 50-процентный рост цены зерна означает всего 11-процентный рост готовой булки хлеба. То есть на 50% поднимается зерно, для зернопроизводителей это существенная возможность компенсировать свои убытки, всего 11,5% – это инфляция по хлебу, по мясу птицы – 3% в этом случае, по свинине – 5%. В принципе это не катастрофические цифры, в рублях это ещё меньше, то есть на булке хлеба – это 3 рубля фактически.

Что касается последних трудных лет, на самом деле неприятности начались с 2008 года, когда был финансовый кризис. И тогда ещё была создана комиссия по мониторингу состояния предприятий, и, может быть, есть смысл сегодня вернуться к этому опыту, поскольку эти пять лет действительно накопили у нас очень тяжёлую долговую нагрузку. И, на мой взгляд, может быть, подумать о том, чтобы комплексно подойти к решению этой проблемы, потому что очередной отсрочкой даже на год, наверное, сложно будет решить накопившийся за пять лет груз долгов. Может быть, провести анализ и подумать о долгосрочной реструктуризации на основе этого анализа сложившейся задолженности. И пока этот анализ делается, если это будет, допустим, полгода, учитывая большое количество хозяйств (только 3 тыс. хозяйств сегодня находится в состоянии банкротства, это более 15% сегодня от общей списочной численности хозяйств), может быть, на это время, для того чтобы не уничтожать производственную базу, приостановить взыскание объектов залога? То есть никто не говорит, что их нельзя взыскивать, но на период анализа, на период попытки – подойти и дать хозяйствам второе дыхание, что называется. Также конечно, будет проблемой пополнение оборотных средств на проведение озимого сева. Даже на уборку сегодня крестьяне с трудом находят деньги, а на озимый сев и тем более вспашку зяби – если говорить, допустим, об Алтайском крае, который горит уже четвёртый год, – на самом деле будет очень сложно найти деньги.

И что касается государственной поддержки, я думаю, что не открою большую тайну: фактически государственной поддержкой могут пользоваться только самые сильные хозяйства, то есть те, у кого нет ни задолженностей по налогам, ни просрочки по зарплате, у которых лучше всех всё. Все остальные государственной поддержкой фактически пользоваться не могут, то есть их регионы исключают из этих программ, а они на самом деле, может быть, в большей степени нуждаются в этой поддержке в этот момент. С другой стороны, хочется сказать, последние годы показали, что мы крупная зерновая держава, и уверен, что мы такой державой и останемся, и те меры, которые я хочу предложить сегодня, как раз и направлены на то, чтоб этот статус сохранить и укрепить. Спасибо большое.

Д.А.Медведев: Спасибо большое. Мы потом уже прокомментируем.

А.В.Егоров (директор ООО «Крестьянское хозяйство», председатель Иловлинской районной Думы Волгоградской области): Можно, Дмитрий Анатольевич?

Д.А.Медведев: Да, пожалуйста.

А.В.Егоров: Мне хотелось бы тут тоже сказать несколько слов, чтобы не повторяться с коллегами, в рамках того конструктивного диалога…

Егоров Александр Владимирович. На правах хозяина я хочу поприветствовать на этой земле. Это земля историческая войска Донского. Великая река наша Иловля – может быть, многие её видели – это река Разина и Пугачёва.

Что касается погодных условий. Засуха у нас официально началась 10 мая, когда нам Росгидромет дал…

Д.А.Медведев: Я так понимаю, это был выпад в сторону Минфина, насчёт Разина и Пугачёва, Минфина и Минэкономразвития. Знаете, кто здесь присутствует. Пожалуйста.

А.В.Егоров: Засуха официально началась 10 мая. Как Вы знаете, Росгидромет раз в 10 дней на полях рядом со своими уполномоченными станциями берёт напочвенные анализы на разной глубине. И вот наша ближайшая метеостанция 10 мая дала нам запасы влаги в метровом слое почвы меньше 50 мм, и началась почвенная засуха. Практически она продолжается и по сей день. Значит, у нас был момент, когда прошедшие кратковременные дожди её немножко сгладили, но на сегодняшний день мы живём в таких экстремальных условиях. Зона рискованного земледелия – это практически вся часть Волгоградской области. Республика Калмыкия, Волгоград, Саратов, Заволжье, Оренбург, Курган, Алтай никогда не могут по своим погодным условиям с Краснодарским краем, Ростовской областью сравниваться. И поскольку мы сейчас здесь говорим о наших государственных интересах, потому что порой сельхозтоваропроизводитель – это последняя инстанция, за которой стоят люди, и когда по каким-то условиям - по условиям и экономики, и засухи - кончается производство в селе или деревне… И когда нет соломы, нет сена, нет паёв, нет работы и мы имеем в некоторых наших хуторах и сёлах только наших ветеранов, малолетних детей, воробьёв и ворон, нам обязательно нужна господдержка зон рискованного земледелия.

Мы идём семимильными шагами в ВТО, мы уже там, и вот как раз в этих условиях нам необходимо сегодня говорить о том, что в зонах рискованного земледелия нужно по-особому подходить к страхованию. Не страхуются: боятся, нет денег – причин комплекс. Поэтому я думаю, что надо бы рассмотреть вопрос нам: не 50% компенсировать господдержки по страхованию именно в зонах рискованного земледелия, а 75%. Нам выделили на Волгоградскую область 500 млн рублей, они, конечно же, не будут освоены. Ну давайте мы не 50% господдержки заплатим, а 75%, и люди пойдут.

Несколько слов по страхованию. Мы страхуемся три года, непрерывно, ещё будем страховаться дальше, наработали опыт страхования. Хотелось бы сказать о некоторых системных недостатках страхования. Вот уважаемый Корней Даткович (К.Д.Биждов – исполнительный директор Национального союза агростраховщиков), хорошая организация – Национальный союз агростраховщиков, и мы согласны её видеть в виде нашего партнёра. Но что получается? Собирают страховые компании под эгидой НСА (Национальный союз агростраховщиков), написали сами типовой договор страхования, сами себе, без обсуждения, пошли в ФСФР, они его там зарегистрировали, отнесли в Минфин и сказали: «Вот вам договор страхования, который нам сейчас все страховые компании дают».

Министерство сельского хозяйства погрязло в текучке, они с этим делом опаздывают, они написали приказ, и, оказывается, договор сельхозстрахования не читали, где написана биологическая урожайность и урожайность фактическая. Биологическая урожайность – во-первых, её очень сложно определять, и мы же пользуемся системой бухгалтерского учёта, у нас всё построено на фактический урожай, и сейчас главы регионов никакой биологической урожайностью не оперируют нигде, они говорят о реальных цифрах, о реальной продукции, тоннах, о реальном недоборе. И вот когда Министерство финансов написало нам этот приказ, и он пришёл на место, и наши сотрудники Министерства сельского хозяйства читают и пишут всем, что наш договор страхования, который в Минфине, ФСФР прошёл экспертизу, не соответствует в целом нашим данным Минсельхоза, поэтому нам нужна на сегодняшний день та трибуна, а эта трибуна пусть будет НСА. Наш министр сельского хозяйства Александр Николаевич Тарасов написал, чтобы меня тоже туда включили, чтобы я там как-то с хорошей точки зрения поучаствовал. Я думаю, Корней Даткович (К.Д.Биждов) уже любезно согласился видеть нескольких наших сельхозтоваропроизводителей в этой структуре. Мы, к сожалению, говорим на разных языках, и, Дмитрий Анатольевич, надо как-то быть поближе. Мы согласны работать со страховщиками, и по моему хозяйству, опыту – это подспорье. Пусть не всё выплачивают, но выплачивают: 3,5 млн заплатили за 2010 год, 4 млн – за прошлый год. В этом году ущерб пока по озимым составил 7,5 млн рублей. Будем искать стиль и методы работы со страховыми компаниями. Мы согласны даже на то, чтобы увеличивать их резервы путём увеличения ставки страхования, но мы ни в коем случае не приемлем того, когда страховая компания ищет изъяны в справке Росгидромета, а если её нет, ищет нарушения технологий. А нарушения технологий, к сожалению, можно найти везде, и коллеги уже знают, что это...

И потом, государство всё-таки должно защищать реально товаропроизводителя, а на сегодняшний день нас не защищает даже суд. Когда мы попытались судиться с одной уважаемой страховой компанией, так они взяли и даже забрали из нашего арбитражного суда в Москву: это же  грубое процессуальное нарушение… Поэтому всё-таки зоны рискованного земледелия тоже имеют право на жизнь, и к ним нужен особый подход. Там живём мы, там живут россияне – это, значит, наша страна, наша родина. Спасибо.

Д.А.Медведев: Спасибо большое. В отношении того, чтобы страхователи и страховщики были поближе… Ближе вас сейчас к руководителям Союза агрострахования никого нет: вы рядом сидите. Что страховщики-то скажут в своё оправдание?

К.Д.Биждов (исполнительный директор Национального союза агростраховщиков): Уважаемый Дмитрий Анатольевич, действительно, если немножко отрешиться от деталей и важных других моментов, то складывается ощущение по ходу сегодняшнего совещания, что агробизнесу мешают две вещи: засуха и страховщики. Я хотел бы вот о чём сказать: самое главное на сегодняшний день, коллеги, хотел бы напомнить, что до 25 июля 2011 года в России законом не регулировалось агрострахование. Впервые в постсоветской истории принят закон, подчёркиваю! До этого это регулировалось подзаконными актами. Закон действует у нас в течение всего лишь полугода, соответственно, говорить и делать принципиальные выводы о том, что закон плох или не работает или привёл к каким-то катастрофическим последствиям, на мой взгляд, было бы преждевременным. Это первое, что я хотел бы сказать.

Второе – о практике страхования. Наглядным примером – вот мы сейчас с коллегой и с Александром Владимировичем (А.В.Егоровым) как раз сидели и обсуждали, – может служить та статистика, которая у нас есть. Как известно, статистика очень упрямая вещь. Несмотря на особенности, тем не менее Волгоградская область, Ставропольский край и Ростовская область где-то схожи по своим природно-климатическим условиям. Так вот, по состоянию на 5 июля, по нашей официальной статистике Национального союза агростраховщиков, в Волгоградской области застраховано 30 тыс. га, количество хозяйств, заключивших договоры – 21. В Ставропольском крае как минимум соответствующие показатели в 4–6 раз больше, в Ростовской области – в 3–4 раза выше эти показатели. На мой взгляд, эти цифры свидетельствуют о том, что при системном подходе и желании совместной работы страховых компаний и местных органов АПК создать мотивации, мотивационные механизмы для внедрения даже действующих условий страхования имеются, наличествуют.

Третий момент, который я хотел бы подчеркнуть. Николай Васильевич (Федоров) и его заместители уже провели несколько совещаний, посвящённых сельхозстрахованию, в том числе и Аркадий Владимирович (Дворкович) тоже, так скажем, организовал. Ни одна сторона, вовлечённая в этот процесс, не утверждает и не может утверждать, что закон совершенен и двигаться там некуда. Более того, основные недостатки закона, по оценке и страховых компаний, и сельхозтоваропроизводителя, и Минсельхоза в том числе, схожи. И способы решения в основном схожи. Есть разница, есть разные подходы в технологических вещах. Они действительно имеют место быть, но это, по нашему мнению, по нашей оценке, рабочие вопросы, которые требуют, так скажем, дальнейшей проработки. Николай Васильевич уже подчеркнул, что в Минсельхозе идёт сейчас самым активным образом работа по подготовке консолидированных идей, которые будут на уровне Аркадия Владимировича обсуждаться, если мне не изменяет память, 9 августа. Мы будем обсуждать наши консолидированные предложения по изменению.

Следующий момент, который я хотел бы подчеркнуть: бюрократическим идиотизмом страдают не только страховые компании. Да, те примеры, которые приводились, о том, что требуется то одна справка, то другая справка и так далее, я их не могу ни опровергать, ни принимать, поскольку каждую ситуацию нужно разбирать отдельно. У нас есть и другие примеры, когда, например, органы региональных АПК для принятия документов на субсидирование от страховых компаний требовали справки о средней зарплате в хозяйстве. Как это характеризовать? Скажем, абсурд, он сквозной, он имеется и с той стороны, и с этой стороны. Но главный момент я прошу, коллеги, не забывать: почему страховая компания вынуждена так дотошно… Я говорю сейчас о добросовестных страховщиках. К сожалению, есть страховые компании либо филиалы крупных компаний, которые могут злоупотреблять, так скажем, теми ситуациями, о которых здесь было сказано. Страховщик обязан документально подтвердить любую свою страховую выплату, хотя бы потому, что страховое возмещение не облагается налогом. Следующим проверяющим органом является налоговый орган, и если налоговый орган находит лишь небольшой изъян в так называемом страховом досье, или страховом акте, или выплатных документах, начинается следующий этап разбирательств у страховых компаний, поэтому тщательность и, может быть, избыточность в некоторых требованиях страховых компаний имеет в том числе и такое объяснение.

И последнее, что я хотел бы сказать о ситуации с засухой. Страховые компании – члены Национального союза агростраховщиков уже приступили к обследованию по заявленным страховым событиям. На сегодняшний день у нас, я имею ввиду конкретно по засухе этого периода, уже заявлено убытков по крупным страховым компаниям (именно они нам предоставили сведения) на 510 млн рублей, по застрахованной площади – более 63 тыс. га. В том числе, например, крупные убытки заявлены компанией «Росгосстрах» (не только по засухе, и по другим природным явлениям), компанией «Ингосстрах», компанией «Согласие» и так далее. Я бы сейчас не стал комментировать все эти цифры, тем более что они будут уточнены.

И наконец, последнее, на чём я хотел бы сделать главный акцент: если наша совместная задача – это стимулировать сельхозтоваропроизводителей к страхованию (я подчеркиваю – стимулировать), то она должна выполняться несколькими инструментами, и самым главным инструментом всё-таки является создание таких экономических условий, в которых становилось бы выгодно страховаться. Мы эти консолидированные предложения направляем в уполномоченный законом орган – Министерство сельского хозяйства, соответственно, и Министерство финансов, и твердо убеждены, что при доброй воле и желании решить эти проблемы мы найдём эти решения, и в ближайшее время система должна будет измениться.

Д.А.Медведев: Спасибо за комментарии. Значит, насколько я понял то, что говорили присутствующие здесь руководители аграрных хозяйств, у них как раз значительно меньше вопросов по закону и гораздо больше вопросов по правилам, которые во исполнение закона приняты. А, как известно, дьявол всегда коренится в деталях. Я сам когда-то был практикующим юристом и могу сказать, что на основе любого весьма лояльного по отношению к товаропроизводителю нормативного акта на уровне закона можно написать такие правила, по которым работать будет невозможно. Раньше, знаете, в банках у нас было: подписываешь договор займа, кредитный договор, он на одной страничке, а к нему ссылка, что всё остальное регулируется правилами, которые утвердил банк. А там 50 страниц мелким шрифтом, и люди, которые это подписывают, даже на это не обращают внимания. Это так называемый бланковый договор, договор присоединения, когда ты изначально принимаешь на себя обязательства, которых даже не видишь. Но на эти договоры хотя бы распространяется зачастую законодательство о защите прав потребителей, если речь идёт о потребительских кредитах. Конечно, на коммерческую деятельность, на аграрный бизнес не распространяется, поэтому вопрос подготовки правил не менее важен, чем вопрос совершенствования законодательства. Вот я подпишу по итогам сегодняшней работы поручение о том, чтобы выявить факты неправомерных отказов в выплате страхового возмещения сельхозпроизводителям, поручения ФСФР, Минфину и Минсельхозу. Но и так же, естественно, предлагается внести предложения по совершенствованию правил и требований к условиям договора аграрного страхования. Подчёркиваю, речь идёт именно о правилах.

Теперь о том, в чём мне бы хотелось согласиться с руководителем Национального союза агростраховщиков. Здесь правильно Корней Даткович говорил, что всё-таки существует очень разная ситуация в заключении договоров в относительно близких по погодным и природным и даже предпринимательским условиям регионах. Иными словами где-то страхуют аграрные производители, а где-то нет. Это, извините, коллеги, – я уже обращаюсь к губернаторам – вопрос сигнальный: как вы ведёте соответствующую работу среди руководителей крестьянских хозяйств и аграрных производителей. Тем более что на самом деле на другом уровне уже цивилизованности таких отношений скорее всего мы дойдём до такой ситуации, когда и кредитные договоры не будут заключаться, если нет договора агрострахования, точно так же, как сейчас невозможно в целом ряде других случаев, например, заключить договор кредитования, если то же самое жильё не застраховано, если речь идёт, допустим, об ипотечных схемах и некоторых других. То есть нам к этому нужно готовиться. И этот путь, я, уже находясь в полях, об этом сказал, нужно проходить с двух сторон – и со стороны агростраховщиков, и со стороны агропроизводителей.

У нас здесь есть ещё руководители финансовых институтов, институтов развития. Есть что сказать? Пожалуйста, коллеги. Прошу вас. Я имею в виду «Росагролизинг» и Россельхозбанк.

В.Л.Назаров (генеральный директор ОАО «Росагролизинг»): Уважаемый Дмитрий Анатольевич, уважаемые коллеги! Значит, клиентская база «Росагролизинга» сейчас насчитывает 13,7 тыс. клиентов, то есть юрлиц, которые, в общем-то, пользуются услугами, и достаточно успешно, особенно той программой, о которой было принято решение с марта – это обновление сельхозтехники. Все здесь присутствующие знают, что на полях работает тракторная и комбайная техника с износом 70%. Это, в общем-то, действительно большие потери для сельхозпроизводителей. Почему? Потому что это капитальный ремонт (по разным оценкам, от 20 до 60 млрд), это затраты на ГСМ (до 40% увеличение), и конечно, самое основное – это себестоимость той продукции, которая выпускается. Мы под эту программу в соответствии с поручением Правительства сделали такие беспрецедентные условия – это без авансового платежа, рассрочка первого платежа шесть месяцев, то есть практически получение урожая и реализация, и беззалоговое обеспечение. И могу вам доложить, что сегодня мы уже поставили 3640 единиц техники, планируем до конца августа перевалить за цифру в 4 тыс. единиц. Но что настораживает: мы планировали, что будет обновляться техника, срок которой свыше 10 лет, но анализ показывает, что 63% – это техника, которой от 20 до 30 лет. В Тамбовской области мы обновляли технику (срок эксплуатации с 1972-го и с 1974 года), находящуюся в рабочем состоянии. Так что здесь, конечно, надо эту работу дальше проводить, и мы будем делать. Мы планируем где-то 9,1 млрд потратить только на эту программу.

Помимо этого сохраняется и финансовый лизинг, мы уже перевалили за 3,7 тыс. единиц техники. Я думаю, что к концу года в общей сложности мы поставим где-то около 12,5 тыс. единиц техники. В 2011 году практически уже 25% всего рынка приобретения тракторной техники – это делал уже «Росагролизинг». Я думаю, что мы и в дальнейшем будем активизировать это.

Единственное, что настораживает… Мы сейчас обеспечим и КФХ, и ЛПХ, и, конечно, приобретение комбайнов, которые работают у них там чуть больше недели, максимум две недели, наработка часов составляет 240 моточасов, а вообще по этой технике надо не меньше 2 тыс. И та идея, которую мы воплотили в жизнь по двум опытным МТК (машинно-технологическим компаниям), – это Самара и Татарстан. И сегодня, Дмитрий Анатольевич, можно сказать уже по Татарстану («Ак Барс» этим управляет): практически обрабатывается 450 тыс. га земли, и залежных земель они в этом году обработали только 20 тыс., а по потерям у них сокращение на 60–70%, и этот показатель действительно впечатляет. И я думаю, что никоим образом нельзя оставаться в границах этого субъекта, а именно идти за урожаем, чтобы эти МТК могли бы, в общем, предоставлять услуги многим регионам, которые нуждаются в этой технике.

Следующий вопрос, конечно, по оплатам. Действительно, сельхозтоваропроизводители - у нас было определённое требование, оно было согласовано с Минсельхозом, но сейчас мы меняем и перешли на график оплаты лизинговых платежей посезонно, то есть практически по реализации урожая. То есть все буквально договоры сегодня мы заключаем на усмотрение сельхозтоваропроизводителя, он может выбрать алгоритм оплаты, именно сезонности. Немаловажны, конечно, сельхозмашиностроители, потому что сегодня отечественная техника начинает пользоваться спросом. Почему? Потому что мы постарались, в общем-то, проводя переговоры, увеличить срок гарантии и сегодня можем констатировать, что некоторые наши сельхозмашиностроители уже предоставляют срок гарантии для «Росагролизинга» 36 месяцев. Ни одна импортная техника такого не предоставляет, и, конечно, это тоже даёт определённые преимущества. По рассрочке готов доложить, что за 2010–2012 годы мы предоставили на 6,9 млрд. Ну и, конечно, в Волгоградской области -  я уже получил письмо от губернатора, мы в ближайшее время на кредитном комитете рассмотрим и такую рассрочку предоставим. Спасибо.

Д.А.Медведев: Спасибо, Валерий Львович. Пожалуйста, теперь Россельхозбанк.

Д.Н.Патрушев (председатель правления ОАО «Россельхозбанк»): Уважаемый Дмитрий Анатольевич, я несколько слов хотел бы сказать вначале о финансировании в целом банком сезонных полевых работ. По состоянию на конец июля сезонные полевые работы текущего года профинансированы банком в размере 65 млрд рублей. При этом в 2012 году банком пролонгирована ссудная задолженность по кредитам, предоставленным на проведение сезонных полевых работ, на сумму почти 40 млрд рублей. Таким образом, в 2012 году кредитная поддержка, которая была оказана банком сельхозтоваропроизводителям на проведение сезонных работ, составила порядка 104 млрд рублей. Соответственно было удовлетворено порядка 90% всех заявок, которые поступили в банк, и это соответствует уровню прошлого года.

По нашим оценкам, в текущем году потребности заёмщиков в финансировании составят порядка 110 млрд рублей, и с учётом тех пролонгаций, которые мы сделали по сравнению с прошлым годом, это цифра приблизится к 150 млрд рублей.

Далее хотел несколько слов сказать о засухе, которая была в 2009–2010 годах. Она ухудшила финансовое состояние сельхозтоваропроизводителей в 43 регионах Российской Федерации. Банком были пролонгированы кредиты более чем 2 тыс. заёмщиков на сумму порядка 25 млрд рублей, в том числе повторно были пролонгированы кредиты и 2009 года. Хотел бы отдельно отметить, что пролонгации предоставлялись на срок до трёх лет, при этом процентная ставка не повышалась и комиссия за пролонгацию не взималась.

По засухе 2012 года хотел бы отметить, что на начало июля в банк поступило заявок на пролонгацию в связи с засухой, которая у нас происходит сейчас, на сумму порядка 300 млн рублей всего, удовлетворено заявок на 180 млн рублей. И в настоящее время, на наш взгляд, дать какую-то точную оценку возможного объёма пролонгированных кредитов до конца 2012 года не представляется возможным, то есть многие хозяйства ещё, на наш взгляд, не определились с величиной потерь. Как только будет, соответственно, посчитан тот урон, который будет, тогда можно обращаться в банк, и мы будем рассматривать в каждом индивидуальном случае возможность пролонгации.

Но здесь бы что хотел отметить: мы на сегодняшний день можем лонгировать кредиты на полгода, то есть если мы лонгируем их на полгода, сельхозтоваропроизводители не теряют возможность получения субсидий. Чтобы мы могли увеличить этот строк, нужно отдельное постановление Правительства, – чтобы они не теряли субсидии.

На наш взгляд, те меры, которые принимает банк, не могут обеспечить необходимых темпов восстановления финансово-хозяйственной деятельности пострадавших от засухи хозяйств, и в принципе необходима помощь на уровне Федерации, на уровне губернии.

По сути дела, пролонгация кредитов является выходом из сложного финансового положения, но для банка это чревато в целом общим ухудшением кредитного портфеля, это неизбежно влечет и ведёт к ухудшению его финансовых показателей, к ухудшению нормативов.

Соответственно, мы свои предложения формулировали в письме, которое отправляли в Правительство, – как, мы считаем, было бы целесообразно выходить из создавшейся ситуации. Такие общие предложения – это, естественно, обязательное страхование, агрострахование (и без агрострахования в принципе ставить под вопрос целесообразность выдачи кредитов, в случае если нет страхования потерь). Так же, как я уже сказал, хотели бы ходатайствовать перед Правительством о принятии мер господдержки, способствующих финансовому оздоровлению сельхозтоваропроизводителей, возможно, это какие-то бюджетные субсидии или бюджетные займы.

Ну и достаточно сугубо банковские, узкие меры поддержки – это, наверное, попробовать рассмотреть возможность установления особого порядка резервирования по ссудам при пролонгации кредитов предприятиям агропромышленного комплекса в связи с засухой в части отнесения таких ссуд к более высокой категории качества. И это увеличение до 90 календарных дней периода непрерывных рассроченных платежей по ссуде, являющегося основанием для пересмотра в сторону ухудшения качества обслуживания долга и уточнения резерва. Вот эти два подпункта, это в принципе, наверное, к Центральному банку в большей степени. Но если Вы поспособствуете, то, видимо, Центральный банк пойдёт тоже на это.

Д.А.Медведев: Поспособствую, Дмитрий Николаевич.

Д.Н.Патрушев: Спасибо.

Д.А.Медведев: Спасибо. Вот по поводу того, что мало заявок на пролонгацию. Я думаю, что даже здесь, среди присутствующих, если тряхнуть агропроизводителей, они сейчас эти заявки выложат. Во всяком случае, мне об этом, когда мы разговаривали в поле, коллеги говорили, что они хотели бы пролонгироваться. Правильно я понимаю? Да, правильно, поэтому видите, что говорит руководитель крупнейшего аграрного банка? Что заявок мало, давайте заявки, будут рассматривать. И просил бы всех руководителей регионов эту информацию до своих агропроизводителей довести, потому что у нас зачастую бывает так: крыльями хлопают себя по корпусу, говорят, что у нас всё пропало, всё погибло, и никуда не ходят. Надо толкать наших аграриев.

Дальше, по поводу постановления Правительства о пролонгации более чем на полгода: если надо, я готов дать поручение проработать Правительству, Минфину, другим структурам и соответствующее решение поддержать.

Д.Н.Патрушев: Можно?

Д.А.Медведев: Да, можно.

Д.Н.Патрушев: Им не хватит. Мы на полгода пролонгируем, но они следующий урожай не соберут, им нечем будет…

Д.А.Медведев: Я говорю, более чем на полгода.

Д.Н.Патрушев: Это нужно делать.

Д.А.Медведев: Да-да-да. Я говорю не на полгода, а о том, чтобы это правило по поводу лонгации кредитов распространялось не на полгода, а на более длительный срок, я услышал то, что вы говорите.

По поводу института агрострахования, мы сегодня вокруг него вертимся. Конечно, сам по себе институт страхования урожая не может быть обязательным видом страхования в том виде, в котором это установлено законом. У нас сейчас вообще обязательного страхования почти нет, хотя, я ещё раз напоминаю, давал поручение проанализировать вопрос о восстановлении обязательного страхования недвижимости от пожара и других стихийных бедствий – так, как это было в советские времена, но, по сути, это вид налогообложения в превращённой форме. Естественно, агрострахование будет добровольным, но, как я уже сказал, что, собственно, и банк подтверждает, в большинстве современных систем агрострахования и кредитования аграрного бизнеса взаимоотношения между ними построены так, что без договора страхования практически невозможно получить кредит. И вот нам нужно прийти именно к этой модели: когда и страховать выгодно, и возмещение получаешь, и в то же время кредиты уже даются в случае, когда есть нормальная ситуация с договором агрострахования.

По особому порядку резервирования, по ссудам, связанным с кредитованием в условиях засухи, и по вот этим 90 дням я поручение дам и просил бы аппарат включить соответствующие позиции в текст моего поручения. Договорились. Аркадий Владимирович (обращаясь к А.В.Дворковичу), Вам пару слов.

А.В.Дворкович (Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации): Спасибо, Дмитрий Анатольевич. Уважаемые участники совещания! Несколько слов по тем вопросам, которые были сегодня подняты, которые мы обсуждали последние дни.

Первое. Действительно, в этом году баланс в целом в производстве и потреблении складывается не катастрофически, у нас всё в порядке. В порядке в том смысле, что на потребление зерна хватит, безусловно, и более того, удастся обеспечить умеренные объёмы экспорта зерна на мировых рынках. Таким образом, мы не будем слишком негативно влиять на ситуацию на мировых рынках в целом, хотя тем не менее общий отрицательный эффект есть. Но если не предпринять мер по поддержке будущей посевной, урожая будущего года, у нас остатки будут по итогам этого года уже такими, что просто к следующему году может уже не хватить - если будет ещё одна засуха, то уже возникнут серьёзные риски.

Д.А.Медведев: А этого никто исключать не может по понятным причинам.

А.В.Дворкович: Поэтому все усилия должны быть направлены на то, чтобы сейчас не просто компенсировать потери, а сделать это таким образом, чтобы поддержать производство, сев и дальнейшую деятельность сельхозтоваропроизводителей в следующем году по тем направлениям, о которых было сказано: семена, удобрения, горюче-смазочные материалы, сельхозтехника и другие темы, которые находятся в поле зрения сельхозтоваропроизводителей. По всем этим вопросам, в соответствии с Вашим указанием мы в ближайшие дни направим наши предложения в Министерство финансов, их подготовит Минсельхоз, и мы согласованные предложения уже внесём для того, чтобы либо за счёт перераспределения, либо при внесении поправок в бюджет осенью этого года дополнить ресурсы, необходимые для поддержки сельхозтоваропроизводителей. Видимо, и тот, и другой канал нам придётся использовать – и перераспределение, и увеличение ресурсов.

Второе. Закредитованность, конечно, является одной из самых серьёзных проблем, и это естественно. Мы пошли по кредитной модели для раскручивания сельского хозяйства в предыдущие годы и сделали правильно абсолютно, поддержали рост производства. Но если мы сегодня не решим проблему пролонгации или реструктуризации в отдельных случаях на длительный период, просто новых кредитов уже не будет выдаваться. Вся поддержка будет уходить только в пролонгацию и реструктуризацию, никакого дальнейшего роста уже не будет. Поэтому эти вопросы по тому механизму, о котором было сейчас сказано, мы будем решать. Но, кроме того, я думаю, что потребуется и увеличение капитала кредитных организаций, скорее всего.

Д.А.Медведев: Пока даже не заикались.

А.В.Дворкович: Пока не заикались, но я прогнозирую просто, что в следующем году этот вопрос возникнет, если мы пойдём по пути долгосрочной реструктуризации, а не только...

Д.А.Медведев: Вы имеете в виду обе организации, здесь представленные, или одну?

А.В.Дворкович: Я имею в виду обе организации. И мы, возможно, отдельные точечные меры примем уже в этом году. Но в следующем году мы сможем посмотреть на это более системно по итогам работы в этом году, ну а в этом году дополнительные средства сверх тех, которые были уже заявлены, мы, естественно, не собираемся уже просить, это в рамках тех объёмов, которые были обозначены.

И по Центральному банку: конечно же, можно принять отдельные точечные изменения, но называть плохие кредиты хорошими тем не менее нельзя будет. Мы можем несколько смягчить требования, но идти до самого конца и сказать, что, несмотря на то что кредит не возвращается годами, под него можно не резервировать деньги, – это невозможно просто. Под него, конечно, нужно будет резервировать деньги.

И в целом, что касается поддержки сельхозтоваропроизводителей, Павел Валерьевич (П.В.Скурихин) говорил, что нужно поддерживать не только самых сильных, самых успешных, но и тех, у кого слабая ситуация. К этому надо относиться осторожно, с моей точки зрения. Кто работает хорошо, тот должен получать поддержку, кто работает плохо – не должен. Кто работает хорошо, но у кого не получается и просто не успел (не успело хозяйство достичь необходимых результатов, на это всегда требуется время, иногда несколько лет), того, конечно, надо поддерживать, но не тех, кто ничего не делает, и не тех, кто делает что-то плохо, незаконно и так далее. Надо всё-таки отделять одно от другого и этим принципом руководствоваться.

По зонам рискованного земледелия: абсолютно правильный подход, который применяется во всех странах, которые активно занимаются сельским хозяйством. Сейчас Минсельхоз в соответствии с теми поручениями, которые были даны, внёс проект закона по регионам с неблагоприятными для ведения сельского хозяйства условиями. Этот закон в осеннюю сессию, мы рассчитываем, будет принят…

Д.А.Медведев: Какое количество регионов попадает под этот закон?

А.В.Дворкович: Примерно половина из всех тех, кто активно занимается сельским хозяйством, – из тех, кто активно занимается сельским хозяйством даже…То есть, есть регионы, которые занимаются мало, которые неблагоприятные, но они особо и не идут в эту сторону.

Д.А.Медведев: То есть Чукотка и не учитывается.

А.В.Дворкович: Да, Чукотка и не учитывается. А есть те, которые действительно рискованные, но занимаются активно сельским хозяйством, и от них зависят продовольственная безопасность и в целом наш баланс.

Реплика: Все так.

А.В.Дворкович: Ну не все, в разной степени.

Д.А.Медведев: От Ставрополья и Кубани и заканчивая теми, где ещё лучше.

А.В.Дворкович: И конечно, для этих регионов будет применяться особый механизм поддержки. Более того, по сравнению с регионами, которые имеют благоприятные условия, этим регионам можно будет оказывать поддержку, незапрещённую в рамках ВТО, для них в рамках ВТО созданы особые нормативные условия, и эта поддержка не будет засчитываться в жёлтую корзину, по которой у нас ограничен объём поддержки.

И последнее – по страхованию. Мы собирались у меня, и 9 числа действительно я проведу ещё одно совещание на эту тему, мы договорились о том, как менять законодательство и как менять правила страхования. В частности, речь шла о критерии 30-процентном, возможно, его необходимо поменять.

Д.А.Медведев: Так называемая франшиза?

А.В.Дворкович: Да, так называемая франшиза. Действительно, далеко не везде 30% – это правильная оценка средних потерь, скажем так.

Реплика: Катастрофических.

А.В.Дворкович: Да, катастрофических потерь. И необходимо дифференцировать эту цифру. Нужно ли идти по пути отказа от оценки неблагоприятных природных воздействий – это спорный вопрос, необходимо его дополнительно обсудить, то есть можно ли идти просто от среднего урожая по «больнице», по пяти последним годам и при применении определённого набора агротехнологий, этот вопрос необходимо обсудить. Тем более есть определённые нормы севооборота: не одна и та же культура высаживается на одних и тех же площадях, многие хозяйства заново начинают работать на неосвоенных площадях. Там эту норму невозможно будет так просто применить в первый же год страхования. В общем, надо посмотреть на это, я сейчас не берусь давать окончательный ответ, с Вашего разрешения мы ещё раз эту тему обсудим. Но в целом правила страхования в ближайшие полгода мы усовершенствуем. И я думаю, по итогам работы в следующем году уже можно будет полноценно, на 100% вводить зависимость, которую Вы сказали, – кредитной поддержки, государственной поддержки от факта страхования - уже действительно в полном объёме.

Д.А.Медведев: Спасибо, Аркадий Владимирович. В завершение разговора три замечания. Первое: я считаю, что в период не только неблагоприятных, аномальных погодных изменений, но и вообще в период вступления России в ВТО сельскому хозяйству Правительство просто обязано уделять особое, повышенное внимание. Я уже не говорю о том, что жизнь на селе касается трети населения страны. Просто мы сейчас должны за эти годы пройти довольно трудный путь, поэтому я хотел бы, чтобы все члены Правительства, и Министерство финансов, и Министерство экономического развития, а не только Минсельхоз, понимали, что сейчас мы обязаны работать по отношению к сельскому хозяйству в особом режиме, предельно внимательно.

И две позиции, касающиеся мониторинга. Одна частная, она касается гидрометеорологии. Мы сегодня несколько раз к этому возвращались. Это безобразие – то, что в одном месте есть пункт, в другом нет пункта, нет пункта значит ни черта не получишь вообще. С этим нужно разобраться. Я даю поручение Росгидромету и регионам этот вопрос решить. Выделите какие-нибудь помещения, повесьте там градусники, это не бог весть какая аппаратура… не бином Ньютона. Речь-то идёт о том, чтобы справка появилась, что идёт наблюдение, средний ход температур вот такой, реально, по нашим критериям, это засуха, получите, страховщики справку и распишитесь.

И третье. Хотел бы, чтобы наши руководители регионов вместе, естественно, с Минэкономразвития, Антимонопольной службой и, конечно, Минсельхозом отслеживали ситуацию на продовольственном рынке – не только в части проблем, которые касаются аграрных производителей, но и в части, касающейся необоснованного повышения цен. Потому что для кого-то – беда, а для кого-то – возможность заработать и получить ничем не обоснованные доходы. Это касается уже всего населения нашей страны.

Уважаемые коллеги, по итогам нашего совещания я подпишу необходимый набор поручений. Всем спасибо большое!