Стенограмма начала встречи:

В.В.Путин: Александр Николаевич, хочу Вас и весь творческий съёмочный коллектив картины «Фауст» поздравить с успехом на Венецианском фестивале. Это, безусловно, прежде всего ваш личный успех, ваша личная победа, победа тех людей, с которыми вы работаете.

А.Н.Сокуров: Вот это правильно.

В.В.Путин: Но и всё-таки это показатель того, что российская школа киноискусства живёт, развивается и завоёвывает новые рубежи, новые позиции. Вы обратились к очень сложному произведению, которое относится не только к классике немецкой литературы, но это и часть мирового достояния...

А.Н.Сокуров: Да.

В.В.Путин: …часть нашей мировой сегодняшней цивилизации. И то, что вам удалось так преподнести то, что было сделано Гёте, – это, конечно, само по себе является выдающимся результатом. Вы когда в первый раз с этой идеей пришли?

А.Н.Сокуров: В 1980 году всё это началось…

В.В.Путин: Нет, когда мы с вами встретились?

А.Н.Сокуров: А! Это два года назад было, когда мы обсуждали с Вами эскизы, актёрские пробы. Мы смотрели с Вами эскизы декораций.

В.В.Путин: Я помню, да.

А.Н.Сокуров: Обсуждали проблемы немецкого языка.

В.В.Путин: И за два года вы и сделали это?

А.Н.Сокуров: Да, за два года.

В.В.Путин: А как вы подбирали людей-то?

А.Н.Сокуров: Во-первых, мы посмотрели в Германии всех актёров, кто был из этой возрастной группы. Всех актёров в Германии. Это тысячи, конечно, людей. В Австрии, Скандинавии, Исландии, Чехии, кое-кто из России. Должен сказать, что прекрасная актёрская школа, великолепная актёрская школа немецкая! Великолепная! Работать с ними очень приятно, очень просто: чувствуется влияние нашей, русской актёрской школы, без всякого сомнения, чувствуется влияние. Вообще никаких вопросов, никаких проблем между европейской художественной средой и русской не было. Ни разу! Вот за всё производство ни разу у нас не было никаких вопросов. И потом, конечно, они все понимали, что общая наша задача очень сложная, большая, огромная. Вы очень правильно сказали, что … Страшно, страшно поначалу было!

В.В.Путин: Ну, конечно!

А.Н.Сокуров: Страшно было поначалу. Знаете, даже трудно представить, кто бы, если не мы, сегодня взялся за это, потому что не только я от России был. Естественно, у нас был великолепный художник по декорациям Елена Жукова, Лидия Крюкова – художник по костюмам, великолепная группа гримёров, композитор наш Андрей Сигле. Все основные художественные позиции, которые диктуют, собственно, картину (содержание и форму) – это, конечно, были русские люди, это Россия, конечно, была, и это наша школа, конечно, была – ленфильмовская школа, без всякого сомнения. И здесь, пожалуй, у нас есть чему поучиться. Это совершенно точно могу сказать.

Часть технологических работ делали в Финляндии, часть – в Лондоне, и привлекали уже здесь специалистов самого высокого технологического уровня, потому что мы решили, что мы должны создать картину, которая в техническом, технологическом смысле не уступает ни «Властелину колец», ни, в общем, картинам с грандиозными бюджетами. Картину снимал один из лучших операторов мирового кино – Бруно Делбоннель. В общем, мы собрали лучших людей под нашей энергией, с нашей настойчивостью…

В.В.Путин: Вы сказали, что сотни людей просмотрели? Сотни актёров?

А.Н.Сокуров: Да, тысячи, я бы сказал.

В.В.Путин: Тысячи? Когда выбирали?

А.Н.Сокуров: Тысячи актёров. Всю Германию посмотрели, Австрию всю, Скандинавию, Исландию, Чехию, несколько месяцев в Берлине смотрели с утра до ночи. Иначе и невозможно было: роль настолько серьёзная и материал настолько концентрированный и настолько известный всем.

В.В.Путин: Да.

А.Н.Сокуров: И тут, конечно, никак, никоим образом нельзя было ошибиться. Ошибиться нельзя было никак.

В.В.Путин: Если взять определённую среду, то, наверное, люди, которые интересуются искусством вообще, литературой в частности, в Фаусте разбираются все, как у нас все в футболе или хоккее разбираются...

А.Н.Сокуров: Да, но при этом, Владимир Владимирович, надо прямо сказать, далеко не все читали его.

В.В.Путин: Да.

А.Н.Сокуров: Разбираются-то все, а вот читали далеко не все. И это, с одной стороны, легко, а с другой стороны, это просто, потому что у каждого представление есть. И у всех представление о Фаусте как о мифологическом персонаже – абсолютно неживом, абсолютно мёртвом.

В.В.Путин: Но я видел критику. Говорят, что у вас совсем какое-то своеобразное прочтение Фауста. Даже вроде немножко уже и не Гёте. Так пишут.

А.Н.Сокуров: Да, но люди ошибаются, потому что, конечно, мы с Юрием Николаевичем (Ю.Н.Арабов – сценарист), когда разрабатывали всю драматургию, конечно, всё время понимали, что за спиной стоит эта фигура, и должны были очень осторожно относиться к этой фигуре, вообще к этим текстам.

В.В.Путин: С этими материалами.

А.Н.Сокуров: Да-да, и в конечном итоге, когда уже сделали озвучание в Берлине, то мы возвращали очень многие тексты, вместе с ним решив, возвращали многие тексты Гёте, буквально вписывали в уже новый монтажный ряд, потому что с того момента, когда это произведение написано, ничего не изменилось. Все вопросы, какие были, они все остались, и это поразительно. Вот, видимо, свойство большой литературы.

В.В.Путин: Так же как про Толстого у нас говорят, что он характеры нарисовал, жизненные ситуации обрисовал, психологию людей описал, а ничего не меняется, то есть меняется, конечно, но мало заметно.

А.Н.Сокуров: Да-да, сила классики, конечно, удивительная. В этом смысле она какая-то такая не моментальная, да? Она не моментальная. Вот это поразительно, что эти люди умеют что-то необыкновенное чувствовать.

В.В.Путин: Александр Николаевич, здорово, что вы делали это с международной командой, на разных площадках, в Чехии снимали, провели такой отбор: из тысяч актёров выбрали лучших.

А.Н.Сокуров: Мы и в Исландии снимали.

В.В.Путин: Да, и сделали это на языке оригинала, на немецком языке, но надо перевести на русский.

А.Н.Сокуров: Мы приготовили вариант картины для показа в России. У нас есть вариант с субтитрами, и мы его уже показывали в Ульяновске. Проверили, зал был на 1400 человек, и была поразительная, удивительная реакция. Мы недооцениваем зрителя, люди смотрели, никто не встал, не ушёл (картина идёт 2 часа 12 минут), в зале было очень много молодых людей.

Я вообще благодарен Ульяновску, благодарен вот этой зрительской пробе и нашему зрителю, который в состоянии сегодня смотреть серьёзное, большое кино. Это не правда, что у нас уже нет опоры, что у нас нет зрителя, которому нужно серьёзное кино, серьёзные темы. Есть, он есть! И не обязательно в Москве и Петербурге – он есть по стране. Нам только нужно, чтобы были условия, чтобы в стране это можно было показывать. Это вот очень важно. Даже в Ульяновске пришлось использовать некую технологию, собирать вот этот технический кинозал, чтобы показать эту картину.

В.В.Путин: Субтитры – это хорошо, но как бы это перевести на русский?

А.Н.Сокуров: Есть ещё вариант закадрового озвучания, есть такой ещё вариант. Надо посмотреть на реакцию людей, потому что мне кажется, что мы, русские, можем позволить себе такую роскошь - вот с таким особенным уважением относиться к мировой культуре, понимать её и чувствовать её по-настоящему. Мы можем понимать и чувствовать язык великого народа, великой культуры. Нам это абсолютно необходимо. Мы же в конце концов человечество одно. Пусть они смотрят на русском языке тоже, ведь мои картины в разных странах мира смотрят, не дублируя, с субтитрами. Пусть люди слушают языки, пусть они вслушиваются в языки, пусть они понимают, потому что, если мы сделаем звучание на русском языке, мы потеряем часть (ну язык, сами прекрасно знаете) характера, а немецкий язык через характер, ой как, выражается. Это всё очень конечные, конкретные вещи. Очень конкретные!

В.В.Путин: Мелодика языка тоже очень много значит.

А.Н.Сокуров: Да, да. Это и характер, и интонация. Хотя язык тяжёлый, для художественной работы тяжёлый язык, сложный…

В.В.Путин: Это спорный вопрос. Но ладно, не будем. Вы упомянули о школе «Ленфильма», и я знаю, что большая озабоченность у Вас и у многих деятелей культуры Петербурга по поводу «Ленфильма».

А.Н.Сокуров: У Алексея Алексеевича Германа, да. Мы с ним по этому поводу обращались...

В.В.Путин: Я письмо ваше прочитал, поговорим об этом сегодня поподробнее. Но должен сразу сказать, что ситуация сложнее, чем кажется на первый взгляд. Там много предложений уже возникло, но ни одно из них до сих пор серьёзным образом не проработано.

А.Н.Сокуров: Вы имеете в виду экономическую сторону в первую очередь?

В.В.Путин: Экономическую прежде всего, конечно.

А.Н.Сокуров: Потому что образ будущей студии, эволюция её для нас понятна, можно её изложить, для нас здесь нет белых пятен. Но, конечно, в решении экономического вопроса там есть проблемы, потому что 20 лет в студию как в государственное учреждение не вкладывали ни копейки.

В.В.Путин: В прошлом году или в этом году мы дали 60 млн – это очень много. По предварительным подсчётам, нужно не менее 500 млн.

А.Н.Сокуров: Для первого, да, наверное. А вообще, чтобы реанимировать по-настоящему и создать настоящую, большую, серьёзную студию, нужно около 2 млрд вообще-то, на мой взгляд и как мы посчитали. Но это не единовременные вложения, а на какое-то время, естественно. Но студия абсолютно нам нужна! Абсолютно нам нужна, потому что она вообще должна разрушить монотонность кинематографической среды. Нельзя, чтобы во всей огромной стране был только «Мосфильм» и только «Всемирные русские студии», правда? Мы же все очень разные. Я бы, например, свои картины ни на «Мосфильме», ни на «Всемирных русских студиях» снять бы не смог: мне бы никто не дал этой возможности просто, а в условиях «Ленфильма» – да. Понимаете? Поэтому многие режиссёры сегодня ищут более художественные условия, где их будут понимать. Мы же очень разные все.

У нас же была Свердловская студия, у нас было много документальных студий в Сибири. Когда-то даже была одна студия документального кино на Кавказе. Сейчас ничего этого нет. И когда это пространство сужается до плотности, когда уже просто невозможно, то получается, что только московские ребята и немножко петроградские работают в этом пространстве. А мы очень разные, у нас кино должно быть национальным. Люди, живущие в Иркутске, отличаются от людей, живущих в Петербурге.

В.В.Путин: Но не сильно.

А.Н.Сокуров: Отличаются, отличаются – по характеру, по художественным задачам. Человек, который живёт рядом с Байкалом, будет и другие темы приносить продюсеру. Вот это самое главное! Владимир Владимирович, нам нужно кинематограф наполнить вот этим разнообразием и национальной атмосферой.

В.В.Путин: Снимать-то можно эти характеры где угодно, так, чтобы только вот эта структура была экономически состоятельна. Вот вы же снимали в Исландии, Чехии и в Германии...

А.Н.Сокуров: Согласен, согласен, но зарождение замысла очень важно. Оно должно проходить в каком-то гнезде, понимаете? Это очень важно. Вот Свердловская студия, когда она работала, там всегда были особенные картины.

В.В.Путин: Поверьте мне, мне очень хочется вам помочь, мне хочется сохранить студию. Это бренд, который нам достался из прежнего времени и бренд очень хороший, нужно им дорожить. Мы вместе подумаем, как решить задачу, которую вы поставили.

А.Н.Сокуров: Хорошо, только чтобы сохранить студию.