Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги!

Сегодня мы имеем возможность подвести итоги очень не простого для мировой экономики и новой российской истории года. В этом году проверялась на прочность наша экономика и наши решения, которые мы принимали в предыдущие годы. И сегодня можно сказать, что ключевые задачи антикризисной политики и антикризисного управления в целом выполнены. Но выявились и те вопросы, которые не были решены до кризиса и которые остаются на повестке дня.

В начале хочу сказать, что эта ситуация с незавершившимся еще мировым кризисом сохраняет определенную возможность  кризиса для России и является необходимым объектом изучения в целях более четкого планирования наших действий. Очень важно правильно поставить диагноз и не расслабляться раньше времени в нашей работе. Хочу еще раз подчеркнуть, что пока мировой рост, начавшийся в прошлом году, еще не устойчив. Будут сохраняться еще очень низкие темпы роста мировой экономики. МВФ планирует рост чуть выше 4% в этом году и 4,3% в следующем. Для России мы в этом году планируем рост выше, чем первоначально, когда вносили бюджет. Рост будет около 4%, но по прогнозам Минэкономразвития в ближайшие годы он будет менее 4%.

Мы в этом году почувствуем эффект от очень низкого уровня, который мы получили в прошлом году. Но поддерживать высокие темпы роста будет сложно. Здесь мы очень сильно похожи на мировую экономику. Ключевые государства сегодня почувствовали особую роль строгой сбалансированной фискальной политики. Чтобы повысить доверие к американской экономике, администрация США объявила о необходимости последовательно снизить дефицит страны примерно с 10,5% в этом году до 3% к 2015 году. Уже в 2011 году он должен быть чуть более 8%. То есть ставится амбициозная задача.

Евросоюз решил с 2011 года начать снижать дефицит бюджетов в странах и также перейти к его снижению до 3%. Все государства после кризиса решают очень схожие проблемы. Тем не менее, мы знаем, что еще не завершилось списание плохих активов в мировой финансовой системе. По оценке экспертов их около 2,3 трлн. долл. Из них списаны 1,5 трлн., т.е. из них треть еще должна быть списана по оценкам ведущих мировых финансовых организаций. Очевидно, это может затронуть и азиатские страны, существующий рост которых еще будет подвергнут проверке.

Объем мировой ипотеки, который не может быть поддержан, превысил 10%, что привело к накоплению запасов жилья, которые будут еще продаваться 2-3 года и тем самым станут влиять на цены в сфере недвижимости. Существует возможность их падения в ближайшие годы. Все это будет влиять на ситуацию с балансами тех банков, которые  имеют эти бумаги.

В целом можно сказать, что потребительская модель развитых стран не только пользовалась преимуществом глобальной экономики и глобализацией, движением и привлечением капиталов, а еще и поддерживала свой потребительский рост за счет заимствований. Приведу пример. Долг Франции в начале 80-х был 20% ВВП, а сегодня 77%. Долг Германии в начале 1990-х был 39%, а сейчас 73%. Долг Евросоюза в среднем по всем странам сегодня составляет 78%. Т.е. ресурс который использовался в благоприятные годы - исчерпан. В ближайшие 10-15 лет эти страны должны перейти к уровню потребления, который будет зависеть от низкого роста. Он не сможет быть обеспечен всеми факторами, которые еще предстоит мобилизовать. В том числе не будет поддерживаться высоким спросом.

Безработица пока будет находится на высоком уровне. Конечный плательщик за все эти кредиты - работающий гражданин - пока не будет иметь всех ресурсов для поддержания своего спроса. Очевидно, все это  потребует пересмотра модели экономик ключевых стран.

На изменения будет влиять и тот дисбаланс, который сложился в докризисный период, когда одни страны потребляли, а другие их кредитовали. Как отношения США и Китая, имевшего большой профицит. Соответственно, пока лидерами роста будут оставаться азиатские страны. Их роль в мировой экономике будет увеличиваться. Они наши ближайшие соседи. Но даже китайский рост может замедлится из-за уже накопившихся проблем. Например, в прошлом году в некоторых районах Пекина цена недвижимости выросла на 40%, а в некоторых китайских городах - на 80%. Эти деньги создавали пузырь и как пройдет Китай этот период зависит от того, насколько он сохранит темпы роста, на которые все надеются, как на локомотив мировой экономики.

В результате мы будем иметь изменение структуры мировой экономики, повышение ее эффективности, ужесточение регулирования финансового сектора, который спровоцировал последнюю рецессию. Тем не менее, государство будет делать ставку на обновление инфраструктуры, разработку и внедрение альтернативной энергетики, внедрение инноваций. Это все будет в ближайшие годы. И Россия должна будет умело найти свое место в международном разделении труда, как сказал Владимир Владимирович, найти те факторы, которые будут влиять и на нас. Нам тоже нужно сделать вывод, что макроэкономическая политика может надеется на добывающий сектор, на высокие цены на нефть ограниченно.

Мы должны больше диверсифицировать экономику, видеть новые ненадежные факторы  в части потребительского спроса. Это высокое потребление населения за счет высоких цен не нефть и притоки капитала под  наши валютные возможности, которые вызывали укрепление рубля. Они не будут в такой степени содействовать экономическому росту.

Перед нами стоят ключевые задачи в сфере стратегического планирования и модернизации. Нужен поиск инноваций, создание такого механизма, когда бы у нас в России на каждом предприятии, а не только в отдельных экономических зонах и инновационных центрах была заинтересованность в привлечении инвестиций и внедрении инноваций. Только тогда в целом заработает мотор экономики, и здесь я останусь верен своей позиции. Макроэкономические показатели, стабильность фундаментальных показателей экономики являются решающим. В 2006 году мы снизили инфляцию до 9%, а затем за 2007-2008 разогнали ее до 13%. Это был благоприятный период, но мы не удержали опять инфляцию. И вошли в кризис так, что вынуждены были с учетом рисков кредиты выдавать по 25% для некоторых предприятий. В части снижения инфляции мы не смогли подготовиться, не смогли помочь предприятиям нулевой ставкой ЦБ и минимальной ставкой, с учетом риском, на рынках. Не потому, что мы этого не хотели, а потому что не создали условий. В результате своей политики расходования средств в благоприятные годы.

Не буду говорить об очевидных выводах, хочу сказать, что развивающие рынки в части своей чувствительности к внешним шокам более уязвимы, чем развитые страны о которых я сейчас говорил. И если для Еврозоны величина госдолга в 60% является предельно возможной, то для развивающихся рынков и для России нужно иметь придел госдолга не выше 30-40%. Нам надо быть более строгими, т.к. мы более чувствительны и менее устойчивы на сегодняшний день. Плюс наша нефтяная зависимость.

Кстати, Индия в 2009 году получила 15% инфляции и, как вы знаете, повышает ставки рефинансирования на своем рынке. Мы должны снижать дефицит бюджета не до 3% , а до 1% или 0. И здесь очень важна цена нефти, при которой мы сбалансируем свой бюджет. Напомню, когда мы планировали систему ухода от нефтяной зависимости в том числе и государственных расходов в целях их стабильности, мы говорили, что средняя годовая долгосрочная цена на нефть, которую мы должны себе позволить тратить - лишь 50 долл/баррель. Эта цена была обсуждена с экспертами  и включена в условия нефтегазового трансферта. Мы тогда в Бюджетном кодексе прописали как план снизить использование нефтегазовых доходов с 6% ВВП, до 3,7% ВВП к 2011 году и больше никогда не повышать этот показатель. Вот наш уровень нефтегазовых доходов, который мы можем направлять на расходы и не вызывать инфляцию, избыточное укрепление рубля или принимать завышенные бюджетные обязательства, которые потом не сможем исполнить.

Мы шли к этому, но кризис изменил наши планы. В прошлом году мы планировали расходы с учетом среднегодовой цены на нефть в 95долл/баррель, а она оказалась 61 долл. Мы и так уже завысили свои ожидания, а с учетом использования Резервного фонда - накопленных средств от нефтегазового дохода - нефтегазовый трансферт составил 11% ВВП. Т.е. половину всех расходов федерального бюджета мы осуществляли за счет нефтегазовых доходов. Зависимость не уменьшилась, хотя мы и рассчитывали на то, что фонды будут использованы. В настоящий момент  сбалансированность бюджета 2010 года возможна при цене 95 долл/баррель, с учетом того, что мы тратим Резервный фонд. Суммарно это обеспечивает сбалансированность нашего бюджета на уровне 95долл/баррель. К какой же цифре мы должны прийти? К 50 долл. о которых мы говорили? Сегодня многие аналитики говорят о 60 долл. с учетом того, что цена на нефть в последние годы была выше ожидавшейся. И это вызывает эйфорию, что она и дальше будет такая. Хотя в первом квартале прошлого года она была 40 долл. В последнее время говорят о 60 долл., но это сложно, потому что это серьезное ограничение, а нам нужно решить целый ряд задач. Поэтому самым мягким ограничителем считаю 70 долл. Это самый мягкий ограничитель который мы можем для себя взять. Это означает, что при 70 долл. в следующем году мы будем иметь дефицит 4% ВВП, как мы сегодня планируем. А если цена будет 50 долл, тогда дефицит будет 8% ВВП, а это уже рискованная величина. Надо еще раз все взвесить, прежде чем выбрать окончательную стратегию. Очевидно, что мы 7-8% дефицита и даже 5% путем заимствований на внешних и внутренних рынках вряд ли сможем поддерживать.

Соответственно, с возможностями нашего нефтегазового сектора и зависимостью от мировых цен на нефть, мы должны снизить дефицит бюджета в 2012 году до 3 % и до нуля в 2015 году. При более высоких ценах нам нужно уменьшать дефицит. Если Минэкономразвития нам скажет, что в следующем году мы фактические цены планируем выше, то дефицит должен быть меньше 4 %, если мы будем себя строить под 70 долларов. И я понимаю, что мне зададут вопрос: «Как же те программы, которые как раз сейчас нужно развернуть»? Как раз сейчас нужно переориентировать средства на поддержку отдельных отраслей, инноваций в целях модернизации. Если вот эти предыдущие расходы уже распределены, в том числе там большая доля социальных обязательств, инфраструктурные есть задачи. Тем не менее, нам нельзя увеличивать дефицит.

Да, слышу упреки, что Кудрин опять не даст деньги на поддержку модернизации и инноваций. Нет, нам нужно перераспределять, а это займет возможно 2-3 года в рамках работы по составлению государственных программ и проведения ревизии расходов и реструктурирования расходов на новые задачи. Но это можно сделать только в рамках этого ограничения, которое нам нельзя преодолевать, иначе мы получим другие риски в целом для всей экономики. С учетом следующего года, когда мы потратим наш Резервный фонд - предполагаем, что он будет потрачен в этом году - но повыше будут и цены на нефть, в целом мы все-таки получим побольше доходов. И дефицит возможно будет не 6,8% по последнему прогнозу, который мы сделали в апреле, а 5,2- 5,4% в зависимости от вопросов, которые связаны с дефицитом Пенсионного фонда. Даже по последнему прогнозу он будет больше, чем мы прогнозировали. Но, конечно, Правительство решит все вопросы, связанные с дефицитом Пенсионного фонда.

Есть вопросы по Фонду обязательного медицинского страхования, т.е., возможно, нам какие-то расходы придется увеличить, но даже при этом, думаю, мы не выйдем за уровень 5,4% дефицита. Тем не менее даже с учетом тех ограничений, которые предстоят в ближайшие годы, нам очень трудно принимать новые программы без достаточно серьезной ревизии уже действующих обязательств. А Фонд национального благосостояния, который пока еще почти не тронут, он не рассчитан на закрытие проблем такого рода. У нас другие риски будут впереди, в ближайшие 3-5 лет.

Они связаны с тем, что у нас есть сценарий менее оптимистичный в демографической политике. Сценарий меньших фондов оплаты труда и сбора средств, которые должны идти в пенсионную систему. Нам из Фонда национального благосостояния нужно исполнять программу софинансирования добровольных  пенсионных накоплений, которая объявлена на 10 лет, и которая в общем объеме за десять лет может потребовать триллионы рублей. Более чем 450 млрд. рублей из Фонда национального благосостояния в виде исключения передали ВЭБу для субординированных кредитов на 10 лет. И на 10 лет эта цифра, эти деньги уже связаны.

Если нам не удастся решить задачу снижения дефицита и оптимизации расходов, придется возвращаться к вопросу увеличения налогов. Есть, конечно, еще один способ решения этой проблемы: снова эмиссионные накачки. Некоторые страны опять, по-видимому, вернуться к этому. Те, кто не готов политически обеспечить процесс плавной консолидации своих финансов, противодействовать инфляции и девальвации обязательств, зарплат и пенсий.

Главное, не снизить стимулы для сбережений, которые должны создать базу для инвестиций в России. В этом случае мы снова наш внутренний финансовый рынок получим в виде неконкурентного в смысле условий финансирования, объема и длины тех кредитов, которые нам хотелось бы иметь.

Скажу о субъектах Российской Федерации. Связано это с тем, что они проходят непростой путь и Владимир Владимирович сейчас сказал, что наши расходы сегодня примерно равны с субъектами Российской Федерации. В России, если можно так сказать, среди субъектов есть нефтяные державы со своими профицитами. А есть похожие на Грецию, уже накопившие долг. Им  уже приходилось помогать. Не буду скрывать, что Московская область попала в такую ситуацию. Правительству приходится принимать решения в ключевой момент, не допуская дефолта, не допуская недоверия финансовых институтов к финансированию субъектов. Если бы мы не смогли помочь, то риски на финансовом рынке возросли бы. Мы должны и будем следить за состоянием финансов, стимулировать качественное управление ими.

Дефицит бюджета субъектов сегодня, конечно, не большой. В 2008 году до кризиса он был всего 0,1% ВВП. Некоторые имели больший дефицит, а некоторые имели профицит. В прошлом году суммарный дефицит составил 0,8%. Это значительно меньшая часть от общего дефицита, который имеется у нас в стране. Общий долг субъектов Российской Федерации составил к началу этого года 1 трлн 024 млрд рублей. Но если из них выделить муниципальный долг, то он суммарно составляет 891 млрд. Тут важно посмотреть на географию. В 2008 году у нас было 5 регионов, которые имели долг выше 50% от своих собственных доходов. Уже в 2009 году - 11 таких регионов. Нам хотелось бы, чтобы после превышения 50% собственных доходов регионы начинали себя более строго контролировать и по объему ежегодного дефицита, который могут себе позволить субъекты. Обычно эта планка известна, дефицит годовой не должен быть больше 15% собственных доходов. Эти ограничители есть, нам еще раз нужно к ним вернуться, еще раз взвесить долговую устойчивость субъектов. У нас есть субъекты, имеющие рейтинги заимствований, другие не имеют. В основном инфраструктурные проблемы лежат в значительной степени на уровне субъектов. Это очень важно, поэтому  мы будем решать эти задачи вместе с субъектами, желая улучшить формы поддержки субъектов через субсидии, о которых в своем докладе Владимир Владимирович сказал.

В этих условиях возрастает роль стратегического планирования. КДР 2020 является важным  документом. От цели, от тех индикаторов, которые мы обозначили, не надо отказываться. Нужно еще раз все взвесить, но эти цели должны оставаться, служить очень четкой дорожной картой при выполнении  задач в более сложных условиях. Разные инструменты, в том числе те государственные программы, которые мы будем применять, должны стать такими дорожными картами.

Правительство, государство может разделить свою деятельность на те функции, за которыми закрепляются отдельные ведомства и министерства. И в целом министерство уже берет ответственность за решение ключевых задач в той сфере, за которую его поставили отвечать. Государственные программы в значительной мере будут использоваться для обеспечению поддержки экономики, социальной стабильности, поддержки инфраструктуры.  Думаю, к этому ближе должны быть государственные программы. Чтобы у нас был механизм сверки целей и задач. Чтобы были ресурсы. Не только те, которые заключаются в финансах, но и в регулятивных инструментах, в налоговых льготах, в имуществе, которое передано министерствам в рамках исполнения этих программ. Думаю, мы действительно выйдем на качественно более высокий уровень достижения задач, которые мы поставили. Они должны быть публичными.

Не думаю, что многие знают, как выполняются ФЦП, хотя об их выполнении очень подробно в своих докладах говорит Минэкономразвития. По мере их исполнения они уточняются, планы становятся менее амбициозными. С начала года Правительство приняло более 10 стратегических документов. Их начинали готовить еще до кризиса, они немножко подправлены с учетом кризиса, но они претендуют на триллионы рублей государственной поддержки. За десятилетие у нас сейчас уже 300 стратегических документов появилось. В прошлом году Президент на заседании Совбеза, мы все вместе определяли подходы к стратегическому планированию Российской Федерации. Вышел Указ, определяющий цели, задачи. Определили список стратегических документов, которые должны лечь в основу стратегической деятельности Правительства и других органов власти. Нам есть еще что сказать по работе и координации этих ключевых документов.

О  программе эффективности государственных расходов. Я в той или иной мере о ней говорил. Но хотел бы, прежде всего, отметить один момент в этой программе. Мы в этой программе не только должны за каждый километр дороги отвечать. О том, как его построить имеющимися средствами с лучшими технологиями, с большей устойчивостью покрытия. Это должны будут сделать сами министерства в рамках своих программ повышения эффективности. Главный подход к эффективности состоит в том, что мы должны каждую программу предварить правильной процедурой защиты, в том числе и публичной, перед профессионалами и экспертами. А затем  обеспечить ее мониторинг, в том числе и общественный. Вот это и есть главный инструмент эффективности.

Даже семь мудрецов никогда не подготовят документ, который будет исключительно правильным. Он должен еще пройти общественную апробацию. Но, к сожалению, у нас сейчас принимаются решения иногда очень срочно, быстро. Особенно это было актуально в острой фазе кризиса. Мы должны вернуться к вопросу взвешенного прохождения всех программ, всех процедур. А в рамках этих процедур мы должны придерживаться принципов ответственности, разграничения полномочий между федеральными органами власти и субъектами, между государством и бизнесом. И очень строго определять эти зоны ответственности.

О налоговой политике. На заседании Правительства в четверг она будет рассмотрена на ближайшие 3 года. С учетом того, что здесь сидят представители субъектов отмечу, что не в этом документе, но очень скоро нужно будет вернуться к вопросу об отмене или уменьшении льгот по налогу, который поступает в субъекты Российской Федерации. Владимир Владимирович очень подробно сказал о финансовой сфере. Я бы добавил, что в рамках не только стратегии развития банковского сектора, но и стратегии развитии финансовых рынков, концепции развития международного финансового центра у нас есть четкий план по принятию законопроектов на ближайшие 2-3 года.  За это время мы должны преодолеть отрыв от ведущих государств по качеству законодательства в сфере регулирования в финансовом секторе. Кроме того, учесть требования кризисного периода, которые вырабатываются Советом по финансовой стабильности, в который входят 3 представителя нашей страны. Этот сектор должен ответить взаимностью. Предоставить в ответ на правильную макроэкономическую, регулятивную политику и принятие соответствующих нормативных актов нужный объем ресурсов на условиях, необходимых для модернизации нашей экономики.

Спасибо за внимание!